– Расскажите про Филлемана.
– Но мне нечего рассказывать… Понимаю, в ваших глазах я выгляжу несерьезной особой, впустившей в свой дом незнакомого мужчину, но в жизни, знаете ли, бывает все…
– А что, если он и вас бы убил?
– А как была убита эта женщина?
– Ей размозжили голову пепельницей…
– А что-нибудь украли?
Этот вопрос был не праздный. Ведь если у Гарри было так много своих денег, то зачем бы он стал, к примеру, грабить свою тетю?
– Нет…
Меня отпустило. Хотя бы это…
– А что говорит сам Гарри?
– Что действительно приехал к своей тете, хотел у нее остановиться, позвонил в дверь, а она оказалась открытой… Он вошел, увидел ее труп и убежал…
– Знаете, я бы помогла вам разговорить его, если бы вы устроили нам с ним встречу, – наивная, я предложила заведомо невозможный вариант сотрудничества со следствием. – И сама расспросила бы его про Филлемана.
Произнося последние слова, я чуть не расхохоталась.
– Вы что-то знаете о нем… Где они с ним пересекались?
– Ну, не знаю… А что он сам говорит? И откуда вообще взялось это имя?
– Он его напевал, – вздохнул Шитов. – Вы на самом деле решили нам помочь?
– А вы на самом деле позволите мне с ним увидеться?
Он развел руками, мол, что поделать?
Не прошло и четверти часа, как меня провели в комнату, без окон, освещенную бледным молочным светом, посреди которой стоял стол, по обеим сторонам его – два стула. На одном сидел мой Гарри. Увидев меня, он даже привстал. Я улыбнулась, давая ему понять, что все в порядке.
Нас оставили одних. И даже предполагая, что за нами следили камеры, мы бросились друг к другу, я просто повисла на шее у Гарри, а он принялся целовать меня, как если бы мы не виделись несколько лет.
– Почему ты не рассказал мне о своей тете?
– Ты бы поверила мне, что я ее не убивал?
– Думаю, да.
– Нет, Оля, ты бы испугалась… Ты и так утром была сама не своя, проснувшись в моих объятиях… Может, и пожалела сто раз, что впустила меня в свой дом. А тут – мой рассказ о мертвой тетке…
– Расскажи!
– Она не родная мне тетя, она – жена моего дяди, сводного брата моего отца. Его звали Евгений Борисович Норкин. Замечательный был человек, хотя видел я его всего несколько раз, когда мы с родителями приезжали в Москву к ним в гости… Он был крупным чиновником, человеком состоятельным, но очень щедрым, добрым и не заносчивым. Во всяком случае, мои родители (мы родом из Екатеринбурга) чувствовали себя у них как дома. Очень гостеприимные люди, пока мы у них гостили, водили нас по театрам, по выставкам, тетя Эля кормила нас пирогами, баловала меня ужасно, покупала подарки, а когда мы уезжали, собирала полные сумки разных деликатесов… Вот такими они остались в моей детской памяти. Шли годы, мои родители стали часто болеть и в Москву уже не выбирались, так только, перезванивались… А потом дядя Женя умер. Никто из нас тогда не сумел выбраться на похороны, я вообще работал в море, в Норвегии… Я знал, мне мама говорила, что тетя Эля очень тяжело переживает смерть мужа, что у нее проблемы с нервами и сердцем, что она несколько месяцев уже живет в каком-то подмосковном пансионате. А после она и вовсе перестала отвечать на мамины телефонные звонки, да и письма возвращались. Мама все собиралась навестить тетю Элю, да у нее постоянно давление скачет, а у отца – ноги… он еле передвигается… Словом, связь с Норкиными была потеряна. А тут эта история с моей женой… Я бы мог поехать домой, в Екатеринбург, да не хотел расстраивать родителей предстоящим разводом. Решил вот отправиться в Москву, найти тетю Элю, пожить у нее до тех пор, пока Вик не вышлет мне деньги… Вот такой был план. Я прямо с аэропорта на такси поехал на Остоженку, я хорошо помнил, где они жили… Приезжаю, а мне там говорят, что квартиру Норкина продала, а где живет – неизвестно. Я отправился в адресный стол, и мне дали новый адрес Эльвиры Андреевны Норкиной. Ну, я и поехал. На такси. Поднимаюсь, подхожу к двери, звоню – никто не открывает. Попробовал открыть, и дверь поддалась… Вхожу и вижу – в прихожей на полу лежит женщина с разбитой головой… Кругом кровищи…
– Господи, какой ужас!
– Да уж, зрелище, скажу я тебе… Но все дело в том, что это была не тетя Эля! Я понимаю, конечно, что годы меняют людей, но это точно была не она… Эта женщина намного моложе, и вообще другой тип…
– Может, адрес напутал?
– У меня же глаза есть! Там на доме есть указатель: Большой Козихинский переулок, номер дома… И номер квартиры. Я ничего не перепутал.
– И что дальше?
– Я ушел, подумал, что эта история не имеет никакого отношения ко мне, поэтому зачем мне ввязываться во все это? Вот если бы это была тетя Эля, другое дело, я бы поднял всю полицию на ноги… Но это, повторяю, была не она.
– Ты сказал следователю?
– Я попытался ему сказать, но потом вижу – они уже все решили…
– Что решили?
– Повесить на меня это убийство.
– Ты можешь мне назвать точный адрес, где все это произошло?
– А тебе зачем?
– Может, мне удастся что-нибудь выяснить? Я хочу тебе помочь…
Я записала адрес и все, что меня интересовало в связи с этим делом.
– Послушай, а может, ты кого-нибудь видел, ну, кто выходил из дома? Или, наоборот, входил? Ведь если время твоего визита приблизительно совпадает с временем ее смерти, значит, убийца был где-то рядом!
– Да может, сосед убил… Мало ли. Но убийство явно не спланированное, понимаешь? Ее убили большой тяжелой малахитовой пепельницей… Она рядом валялась…
Тут он вдруг замолчал.
– Оля…
– Да, слушаю тебя…
– А вот пепельницу эту я как раз узнал. Это их пепельница. Я видел ее раньше в их квартире на Остоженке. Она стояла на столе в кабинете дяди Жени.
– Гарри, все будет нормально… – голос мой предательски задрожал. – Знаешь, я осмелилась постирать все твои вещи… Ты как, не злишься на меня, что я забралась к тебе в сумку?
Он поцеловал губами воздух. Глаза его смотрели так, что я вся покрылась мурашками.
– Вот… Я нашла в Интернете… – с этими словами я включила запись на своем телефоне, и маленькая мрачная комната наполнилась звуками рога и грубоватых мужских голосов, поющих хором, которые на незнакомом языке выводили походную песню викингов.
Брови Гарри взлетели вверх, он на время просто онемел.
– Меня попросили узнать, кто такой Филлеман… Представляешь? – засмущалась я.
Губы его расплылись в улыбке и потом зашевелились, беззвучно подпевая.
– Я вытащу тебя отсюда! – сказала я и крепко поцеловала его.
На ужин мы приехали к Земцовой.
Жара спала, и Москва плавала в синей вечерней дымке, подернутой золотой пылью уличного освещения.
Между диванами в просторной гостиной стоял длинный низкий стол, заставленный закусками и бутылками. Юля, в шортах, мужской рубашке и веселом фартучке, принесла приборы.
– Девчонки, как же я рада, что вы у меня в гостях! Как вам Москва?
– Большая, – устало проговорила Лиза, потягиваясь. Она полулежала на диване, отдыхая. – Я, конечно, водитель – не ас, это понятно, но у себя дома я вожу машину, даже не задумываясь… Здесь же была напряжена предельно…
Поднимаясь к Юле, мы обе были мокрыми, как мыши. Приняв душ и переодевшись (мне подошла тенниска Крымова, доходящая почти до колен, Лиза же надела на себя льняную белую рубаху Юли), мы расслабились и теперь с трудом поднимались с дивана, чтобы приняться за еду.
– Да, вижу, Москва вас раздавила… – засмеялась Юля. – Ну, ничего, привыкнете! Вот, угощайтесь! Курица с пряными травами, сама запекла… салаты…
– Ты как с Шитовым законтачила? – спросила Лиза. – Или ты с ним была знакома?
– Нет-нет, я его не знала, но мне помогли выйти на него друзья… Слава богу, он оказался вполне адекватным и приятным во всех отношениях человеком. Я с ходу предложила ему сотрудничество, сказала, кто я и чем занимаюсь, рассказала о вас, о Лидии, и мы поделились информацией… Я, честно говоря, пригласила его на ужин, но он ничего определенного мне не ответил… Думаю, что просто постеснялся. Так что, девочки, на всякий случай я вас предупредила.
– Мы думали, что ограничимся поисками конкретного человека в Москве, – сказала я, уплетая салат, – а сами ввязались в криминальную историю… Не знаю, как ты, Лиза, но когда я услышала, что Норкину убили, сразу поняла, что мы задержимся в Москве надолго.
– Значит, так, давайте я расскажу сначала то, что мне удалось узнать… – сказала Юля. – Я проверила, пять лет тому назад квартира на Остоженке действительно была продана хозяйкой при посредничестве одной известной московской фирмы по недвижимости. Мне удалось встретиться с риелтором, она рассказала, как было дело, и когда я показала ей фотографию Норкиной, что дала вам ваша американская клиентка Лидия, риелторша сказала, что вроде бы да, эта женщина похожа на продавца, но точно она сказать не может. Это давно было, и она с тех пор совершила много разных сделок, да и саму сделку не особо запомнила, потому что все прошло, по ее словам, «гладко и сладко», из чего я сделала вывод, что она наварила на ней неплохие деньги.
