Детский сад!
Горский провел их в каюту.
Он показал, где душ и прочие удобства.
Он уменьшил свет, создав полумрак, махнул рукой в сторону кровати, подмигнул и скромно удалился…
А что еще он мог сделать?
Они стояли в центре каюты. Не лицом к лицу, но рядом, в трех шагах… Стояли, смотрели друг на друга и стеснялись, не зная, как начать эту ночь…
Тигра первая не выдержала этой тягучей паузы. Она примерно понимала, что должно произойти. И она точно знала, что в этом «танце» ведущая роль у мужчины.
– Я очень волнуюсь, Юлий Семенович… Для меня это в первый раз… Совсем не знаю, что делать. Вы мне говорите, как надо, а я буду исполнять.
– Таня, ты не поверишь, но я тоже не очень большой специалист… Нет, у меня это было несколько раз, но давно. И как-то всё нервно, поспешно, сумбурно… Я думаю, что нам надо лечь в кровать.
– Да… Только сначала надо раздеться. Юлий Семенович, мне всё с себя снимать?
– Конечно, всё!.. Но почему тебе? Нам вместе!.. Раз мы теперь муж с женой, то всё и всегда должны делать вместе… Надо только дверь закрыть.
Зелинский начал искать ключ.
Потом он долго возился с замочной скважиной и долго проверял надежность двери…
Всё это время он слышал Таню за своей спиной. Он угадывал все ее действия…
Вот скрипит молния на новом платье. Вот ложится на тумбочку фата. Вот шуршит вверх по телу серебристая парча…
Когда банкир обернулся, его жена так и стояла в центре каюты. Но только на ней уже не было шикарного свадебного платья…
На ней совсем ничего не было!
Зелинский замер и почувствовал, как внутри него что-то забурлило, закипело и стало взрываться!..
Но не больно, а совсем наоборот – приятно, торжественно и радостно. Как фейерверк, как салют на юбилей Победы, или как бенгальские огни в детстве.
Он снял пиджак и отбросил его в сторону!
Юлий Семенович нутром почувствовал, что нельзя сделать иначе… Он стал бы последним пижоном, если бы сейчас аккуратно повесил свой смокинг.
Потом сорвал с себя рубаху.
Он сделал это лихо! С треском рвущейся ткани и со звоном отлетающих пуговиц…
Затем в угол каюты полетели брюки и всё остальное.
А Тигра тихо стояла в центре каюты и робко глядела на этот взрыв эмоций… В ее взгляде не было безоговорочной любви. Но там была доброта, доверие и покорность.
Именно так и должны смотреть на мужей настоящие жены!
* * *
Санько тихо стоял в центре кабинета и ждал, пока у шефа пройдет взрыв гнева…
Иван не оправдывался. Он сам понимал, что виноват… Непонятно в чем, но виноват!
Два прокола подряд – это, однако, тенденция!.. Киллер, это почти как сапер – нельзя ошибаться ни разу. Сразу должно наступить возмездие! Любая кара! Или амба, или каюк или вообще полный капут…
Это за один раз!.. А Санько ошибся дважды!
Серебров бегал по кабинету и орал про бездарей, дураков и неудачников…
Себя он называл несчастным лохом, который доверился безнадежному тупице и безголовому лоботрясу.
Понятно, что Серебров говорил другие, более веские и эмоциональные слова, но общий смысл передан верно!
Начальник охраны «Сильвера» тоже присутствовал при экзекуции…
Косвенно и он был виноват в провале акции в Костроме. А поэтому он сидел тихо, не вызывая огонь на себя…
Как специалист, Миронов понимал, что в этой ситуации сработала дикая случайность. Кто мог предусмотреть щедрость Любарского, который специально для молодоженов добыл белый «Лимузин».
И уж совсем непонятна последняя ошибка Элеоноры!..
Иван привез запись ее сообщений…
Это, как черный ящик в самолете… И Миронов сам проводил разбор полетов по каждому слову и звуку.
Кто сказал, что сказал, где, когда, кому и зачем!..
На последних минутах до взрыва шли неуклюжие комплименты Любарского… Он намекал на более близкое знакомство, приглашал ее куда-то… А в конце Эля четко сказала, что молодожены сели в машину.
Это была сигнальная фраза для Санько, и он совершенно обосновано через минуту нажал кнопку…
Кого здесь винить? Злой рок? Или везунчика Зелинского?
«Сильвер» немного устал от крика и ругани. Он сел в свое директорское кресло и решил перейти к конструктивным предложениям.
– Мне с вами всё ясно! Оба виноваты… Хотите оправдаться? Хорошо… Я даю еще три дня. Вопрос с Зелинским надо решить окончательно!
Миронов почувствовал, что шеф остыл и готов воспринимать здравые мысли, аргументы и факты.
– Я вот что думаю, Марк Ефимович. Вопрос с банкиром надо решить. Но не сейчас… Спешка может повредить.
– Что такое? Бунт на корабле?.. Я сказал – три дня! И баста!
– Хозяин – барин! Но я узнавал у ребят. Уже после первого покушения Серебров в числе подозреваемых… А сейчас убит чиновник! И опять в машине Зелинского.
– Ну и что?
– А то, что погибла Элеонора! Начнут раскручивать ее связи, найдут выходы на меня, а значит и на тебя… Потом начнут проверять тщательно.
– Не пугай, Миронов! Версии, мотивы, связи… Прямых улик против меня у них нет.
– Пока нет. Но если мы через три дня грохнем Зелинского, то они тебя посадят и на косвенных уликах… Надо переждать хотя бы год. Ты, Марк Ефимович, сможешь без этого банка прожить год?
– Конечно… Хотя, хотелось бы, но свет клином на нем не сошелся. Будем ждать год. Ровно год!.. Я заведу календарь и буду дни считать. В годовщину их свадьбы вопрос должен быть решен!
– Ясно, шеф.
– Интересно, а кто там из ментов против меня версии строит?
– Капитан Чумаков… Ему около тридцати. Дельный сыщик.
– Дельный? А что ж у него такой низкий чин?.. Я забыл – как там, в песенке про капитана?
Санько понял, что шеф совсем остыл, и услужливо решил вставить свое слово. Решил напомнить «Сильверу» текст песенки про капитана.
– Капитан, капитан – улыбнитесь!
– Опять ты, Иван, промахнулся… Я о другой песне. Там так: «Я обидел его, я сказал – капитан, никогда ты не будешь майором».
* * *
Стремительно завершался декабрь…
Зелинский почти не покидал свой банк. Он работал, как лев. Конец года во все эпохи сопровождался отчетами, авралами и нервотрепкой.
Тигра не очень разбиралась в финансовых делах, но знала, что Юлию предстоит сложное собрание каких-то акционеров. Кого-то из них надо задобрить и умаслить, а кого-то приструнить и посадить на место.
Всё это время молодожены жили не в московской квартире, а в поселке Баксовка. В коттедже с огромным участком.
В свадебное путешествие они поехали в июне, а в это время Свечка по совету адвоката Горского готовилась поступать в юридический.
Судя по всему, Григорий был решительный везде, кроме личной жизни…
В Костроме именно он уговорил Светлану Горелову переехать в Москву. Именно с ней он готовил свадьбу Зелинского и тесно общался со Свечкой три дня, устраивая торжество…
Более того, на финале конкурса красоты они заперлись в артистической комнате и там почти целовались.
Конечно, тогда был повод для радости – они видели, как Татьяна надела корону, а Зелинский при всем народе упал на колени перед ней…
У них был повод для объятий! Но они целовались робко, как бывшие школьники на выпускном.
Потом в суматохе завертелись и закрутились предсвадебные события…
Свечка и Гриша работали вместе. Они ездили по магазинам, приглашали цыган, уточняли детали церемонии с капитаном парохода…
Они везде были вместе, но им никак не удавалось уединиться…
Приятный эпизод в артистической комнате не забылся, но как-то отошел на второй план.
Вместе с тем, Горский чувствовал, что он уже приручил Светку и теперь обязан за нее отвечать.
Именно он несет за нее ответственность!.. Он опытней и старше ее на десять лет. Он юрист и, в конце концов, мужчина!
Гриша чувствовал, что Светочка – это именно та девушка, которая для него и навсегда… Короче, он уже готов был сделать предложение, но ему мешали семейные традиции.
Бабушка Горского имела чудное имя Калерия и странное начало личной жизни…
До двадцати трех лет у нее было уже четыре законных мужа!.. Какой-то свадебный калейдоскоп…
С первым мужем она зарегистрировалась через неделю после знакомства. Со вторым – через две недели. А с третьим они встречались до свадьбы очень долго – целый месяц!..
И все три первых брака бабушки почти моментально лопались и взрывались.
Красиво проходил только медовый месяц. А потом – неделя, другая, третья и крах!
В двадцать один год несчастная Калерия встретила тридцатилетнего адвоката Вадима Горского…
Наученная горьким опытом, она два года тянула со свадьбой. Она изучала будущего мужа, испытывала его в разных ситуациях, устраивала проверки.
Четвертые брак Калерии оказался не просто удачным и счастливым, а восхитительным! Они любили друг друга больше пятидесяти лет.
На втором году они родили мальчика – будущего адвоката Виталия Вадимовича Горского, который в тридцать лет встретил молоденькую девушку и повел ее в ЗАГС ровно через два года…
