Раздосадованный, я возвращаюсь в свой номер, мечтая встать под прохладный душ. Но мне не дают. Их трое и я сразу понимаю, кто они. Не высокий чернявый крепыш с перебитым носом краток: "Поехали, тебя заждались". Возражать глупо. "Вещи захвати с собой". Это мне уже совсем не нравится. Внизу нас ждет машина.
Через пятнадцать минут мы въезжаем через зеленые металлические ворота в сад, благоухающий свеже политыми розами. В двухэтажный особняк вместе со мной заходит лишь горбоносый. В столовой обедают двое. Одного я не знаю, а второй - это Т. Узнав его я впервые в накаленном жарой городе, чувствую холодный озноб: "Ничего себе подзаработал!" Т. с интересом рассматривает меня: "Так вот какой у меня зятек. Мог быть и хуже. Выпей, сынок, с тестем". Я жадно опрокидываю в себя наполненный до краев бокал сухого красного вина, ощущая, как прохладная жидкость смягчает сухость во рту.
Угадав мое состояние, Т. усмехается: "Поговори со своим шефом. Сейчас тебя с ним свяжут". Я беру протянутую мне телефонную трубку. Голос шефа звучит взволнованно: "Это ты, Николай? Мы все попали в ловушку. Т. заранее предугадал намерения конкурента и укрыл дочку у своих южных друзей, а те подсунули нам валютную девочку, внешне на неё похожую. Но сейчас все уже позади. Переговоры закончены. Наш клиент вынужден уступить, и мы теперь будем работать на Т. Твоя безопасность входит в условия нового договора. Как наш будущий постоянный заказчик Т. любезно согласился сам оплатить твою работу вместо прежнего клиента. Так что ты там особенно не торгуйся, но и не продешеви. Шучу, конечно!"
Я со злостью бросил трубку. Т. с аппетитом ел курицу, раздирая её прямо руками: "Так вот, парень. Ты хотел мне сделать зло. Правда, за большие деньги и это тебя немного оправдывает. Но впредь не советую - идти против меня". Т. резко отрывает кусок курицы и брызги жира почти долетают до меня. "Теперь о расчете. Тебе обещали триста тысяч. Ты не добился конечной цели, хотя и очень старался, - Т. похотливо хохотнул, - и Потому должен получить лишь половину. Значит, остается сто пятьдесят. Из них я вычту ещё семьдесят пять. Это плата подменившей мою дочь Наташке за проведенные с тобой две ночи. Для таких лириков, как ты, - это романтичное приключение, а для неё привычная работа. Извини, но меньше ей дать не могу: тридцать тысяч за ночь - ее обычная такса. Да ещё бедной девке пришлось вместо удобств в "люксе", барахтаться с тобой на грязном брезенте почти под отрытым небом. Но ради нашего хозяина, что только не сделаешь!"
Выпуклые маслянистые глаза сотрапезника Т. насмешливо блеснули. А Т. продолжил: "Значит, тебе причитается ровно семьдесят пять тысяч, как и этой продажной девке: за каждую ночь по тридцать тысяч. А чем она хуже тебя? Согласись: это справедливо и никому не должно быть обидно".
Т. и гостеприимного хозяина просто трясет от смеха. Я молча проглатываю оскорбление. В этой игре явно банковать не мне. Отсмеявшись, Т., не вытирая сальных рук, достает из кармана смятую пачку денег и небрежно бросает на край стола.
Очень хочется гордо уйти, отказавшись от платы. Но Т. сердить опасно, да и деньги никогда не помешают.
"Бери, когда дают, беги, когда бьют - много ума не надо", - голос внезапно вмешавшегося хозяина неприятно дребезжит словно плохо натянутая гитарная струна. Я подхожу и, скомкав в ладони запачканные жиром купюры, как можно небрежнее засовываю их в карман.
"И ещё тебе совет, - продолжает хозяин, - не задерживайся здесь долго. Твой напарник уже гуляет по Москве. Я не терплю таких, как ты , в своем городе. Сейчас тебя отвезут на вокзал и посадят в поезд".
Ну что ж, человека, который считает целый южный город "своим", надо слушать.
С аппетитом жующий Т. на миг отрывается: "Ты не обижайся. Дело свое знаешь. Если мне понадобится за деньги подставить такого интересного самца, как ты, какой-нибудь бабе, муж которой встал на моем пути, я не стану искать другого и обеспечу тебя работой".
Взбешенный, я иду к выходу. Единственно, что я могу себе позволить, так это уйти не попрощавшись. Хотя это вряд ли способно задеть хозяина и его веселого гостя.
Горбоносый уже ждет меня в машине. Небрежно бросив мне на заднее сиденье железнодорожный билет, он резко трогает с места. Бессильная злость сотрясает меня: "Как эта валютная шлюха сумела провести меня! Сука! Хотя, если рассудить хладнокровно: при чем тут эта девка, выполнившая задание лучше меня?"
Постепенно успокаиваясь, я откидываюсь поудобнее на заднее сиденье, расстегиваю спереди все пуговицы на мокрой от пота рубашке, и покрутив рукоятку, опускаю до предела боковое стекло. Ветер освежающе ударяет тугой волной по груди и лицу. До чего же в этом проклятом городе жарко!
Дешёвый заказ
Лисин наблюдал из окна своего офиса, как ХРУСТ с ТРУДОМ втискивает свое грузное тело в старенькие с вмятиной на задней дверце "Жигули". И вновь сомнения охватили его; "Этот недалекий тип может сорвать задание. И если Зуб останется в живых, то мне несдобровать. Но ХРУСТ запросил за мокрое дело почти втрое меньше, чем АУПАСТ. а V меня сейчас нет лишних денег. После двух наездов Зуба я на грани разорения. Его надо немедленно ликвидировать! Только бы ХРУСТ не сплоховал". И Лисин вновь нервно заходил по кабинету. Ему ничего не оставалось. как ждать известий от Хруста и его люден.
Покинув офис, Хруст вел машину рывками: "И зачем я "подписался" на это дело? Идти мочить самого Зуба равносильно самоубийству, но и двадцать тысяч "зеленых" на улице не валяются. На дело возьму Ореха и Киша. Конечно, они не спецназовцы, но на курок нажать сумеют. К тому же эти два отморозка обойдутся мне дешево: каждому предложу по паре тысяч долларов, и они будут визжать от восторга. Остальные возьму себе. При таком раскладе стоит рискнуть".
Хруст посмотрел на часы: до покушения на Зуба оставалось немного времени.
,, .В этот вечер Зуб задержался в казино дольше обычного. С самого начала игра не заладилась. И Зуб ждал, когда же Фортуна приветливо улыбнется. Но невезение словно поклялось в этот вечер не отпускать свою добычу, и Зуб решил покинуть казино, пока не залетел по-крупному.
Выйдя на улицу, Зуб сел на заднее сиденье джипа, между двух телохранителей, и приказал везти себя к дому.
Именно эта задержка в казино и спасла ему жизнь. Да ещё случайное стечение обстоятельств: чуть более двух месяцев назад в доме, в котором он жил, купил квартиру выходец с Кавказа - человек с деньгами и крупными связями. Жил он тихо, скромно, из дома почти не выходил. А если и появлялся на людях, то с вооруженной охраной, опасаясь мести разоренных конкурентов.
В этот вечер его охранники сразу засекли подозрительные "Жигули" с терпеливо ожидающими кого-то пассажирами. Начальник охраны Тимур, почуяв неладное, поспешил вызвать подкрепление и расположил машины со своими людьми в разных концах длинного переулка, чтобы успеть блокировать подозрительные "Жигули".
Несколько человек затаились в подъездах соседних домов с целью перехватить киллеров, если те выйдут из "Жигулей" и направятся к объекту охоты пешком, Расставив своих людей, Тимур замер в ожидании, наблюдая из своей машины за подозрительными "Жигулями",
"Конечно, можно на них наехать прямо сейчас, не дожидаясь приезда хозяина, и выяснить, кто такие и зачем сюда пожаловали. Но если их просто вспугнуть и заставить уехать, то они обязательно вернутся и попытаются угробить шефа. А вдруг это не киллеры, а менты пасут кого-то из своих клиентов. Тогда бы все обошлось без опасной перестрелки".
Но Тимур зря надеялся: в этот вечер Хруст был настроен идти до конца при любом развитии ситуации. Он понимал, что ещё раз уговорить на убойное дело Ореха и Киша фактически за бесценок будет нелегко.
"Или сегодня, или никогда. В случае неудачи придется вернуть аванс Лисину да ещё расписаться в собственном бессилии. Хоть бы Зуб поскорее приехал, а то мои ребята здорово нервничают, да и самому все тревожнее". И каждый раз при въезде в переулок очередной иномарки Хруст чувствовал, как немеют от волнения мышцы. Все нарастающее нетерпение сыграло с ним злую шутку. Когда в переулок въехал черного цвета джип и притормозил как раз у подъезда, где жил заказанный объект, Хруст без тени сомнения дал команду: "Пошли!"
И Орех, и Киш, выйдя с двух сторон из "Жигулей", быстро, почти бегом направились к подъехавшим людям. Но тут откуда-то сбоку выскочили двое кавказцев, и один из них гортанно, напоминая клекот хищной птицы, потребовал: "А ну стоять! Руки вверх!"
Недавний дембель Орех, вспомнив Чечню, навскидку сбил его метким выстрелом. Но уже через мгновение пуля, прилетевшая с другой стороны переулка, пробила ему сердце со стороны спины, и Орех рухнул на жесткий асфальт. Киш, не успев выстрелить, бросился бежать, обреченно понимая, что бездарно обменял свою жизнь на обещанные ему за убийство две тысячи долларов. В этот момент сумма показалась ему до смешного ничтожной. И перед тем, как окончательно покинуть этот мир, сраженный пулями Киш обиженно всхлипнул.
