- А у того - красная ладонь! Знаете, стиляги себе привешивают, обратился он к Корнилову. - Едет, а ладонь болтается! Я бы им!.. Павлищин сжал кулак. - Только раздражают.
- А номер вы не запомнили? - спросил Игорь Васильевич.
- Нет. Номер не запомнил, - развел руками шофер. - Но был он, жигулевец, был, товарищ начальник.
Позвонил Коршунов. Проведенная им трассологическая экспертиза подтвердила, что отпечатки протекторов, оставленные неизвестным автомобилем возле дачи старпома Горина, совпадают с протекторами "Жигулей" Шарымова.
- Вы довольны, товарищ подполковник? - спросил Коршунов. - Ваш Бугаев, по-моему, поставит мне бутылку коньяка - очень уж хотелось ему таких результатов.
- Я был бы доволен... - Игорь Васильевич хотел сказать: "Если бы мог предъявить эти результаты Шарымову", но при шоферах не стал. Сказал только: - Спасибо, Ваня. Будущее покажет.
Еще раз позвонил Бугаев:
- Зонтик, похоже, Шарымовой. Тут одна соседка, думаю, опознает. А сама дамочка молчит. Сейчас у нее доктор, укольчики делает, никого не подпускает. Следователь поручил мне дождаться, поговорить с ней...
По тому, как Бугаев назвал Шарымову "дамочкой", Игорь Васильевич догадался, что он узнал о ней нечто не слишком лестное.
- Сиди там до победного, - сказал он Семену.
Больше никто из свидетелей не подтвердил показаний Павлищина, но Корнилов почувствовал, что Павлищин не только хваткий мужичок, но и внимательный. Эти два качества чаще всего соседствуют.
"Чем черт не шутит, - решил Игорь Васильевич. - Если поискать неизвестного "жигулиста", может, и повезет. Шарымов не Шарымов тут виноват, а полная ясность никогда никому не вредила".
Распрощавшись с шоферами, Корнилов заглянул к следователю Гурову, специалисту по автодорожным происшествиям. Накануне подполковник попросил провести повторную экспертизу и с нетерпением ожидал ответа на поставленные перед экспертами вопросы.
Гуров был у себя, сидел, согнувшись над столом, и вычерчивал какой-то план. Окно кабинета выходило во двор, и даже днем на столе у майора горела лампа. Второй стол в комнате пустовал уже несколько месяцев - его хозяин, молодой следователь Богов, разбился, поставив свою машину под удар грузовику с пьяным шофером. Все знали, что Богов уже не вернется на службу, но место его пока не занимали...
Увидев Корнилова, Гуров отложил в сторону чертеж, погасил лампу.
- Картинки рисуете? - усмехнулся подполковник, усаживаясь в старенькое, скрипучее кресло.
- Рисуем, товарищ подполковник, - весело отозвался Гуров и, неожиданно нахмурившись, сказал: - А вообще-то писанина заела. У меня вон на пальце мозоль. - Он показал Корнилову запачканную чернилами руку. Жена смеется: "Ты у меня, отец, наверное, не в милиции, а в поликлинике работаешь". Она участковый врач - две трети времени на истории болезней уходит!
- Печатайте на машинке, - сказал Корнилов. - Начальник ХОЗУ Набережных нам в каждую комнату по машинке купил. Ребята все печатают.
Заметив, что Гуров смотрит на него недоверчиво, Игорь Васильевич улыбнулся:
- Не сомневайтесь, Никита Андреевич, загляните к Белянчикову, когда он из отпуска вернется...
- Может быть, может быть, - все еще недоверчиво покачал головой майор и спросил: - А вы уже за ответом?
Корнилов молча развел руками.
Гуров достал из стола тоненькую папку, раскрыл ее и передал Корнилову. Лицо у майора стало скучным.
"Проведенными по делу автотехническими исследованиями установлено. Корнилов бегло просмотрел описательную часть экспертизы. - 3 июля 1977 года около 23 часов гражданин Горин Юрий Максимович, управляя технически исправным автомобилем ГАЗ-24 номер 36-39 ЛЕК, следовал по Приморскому шоссе, по влажной проезжей части..." - Игорь Васильевич перелистал бумаги, отыскивая то, что интересовало его в первую очередь.
Гуров вздохнул, заметив это.
- Ничем новым порадовать не могу.
"...Комплексной экспертизе, в которой участвовали автотехник, трассолог и судебный медик, был поставлен вопрос: могли ли возникнуть технические повреждения, обнаруженные на левой передней стойко и на теле потерпевшего от удара камнем, брошенным не установленным следствием человеком в ветровое стекло автомашины... - Корнилов почувствовал, что волнуется, читая эту сухую, написанную забубепно-протокольным языком бумагу. - ...Повреждения, обнаруженные на левой передней стойке, не совпадают с характерными царапинами на камне. Вместе с тем на камне обнаружены микрочастицы стекла, применяемого на автомашинах ГАЗ-24, и царапины, которые могли быть получены в результате удара о стекло..."
Заметив, что подполковник поморщился, Гуров сказал:
- Если бы ему в ветровое стекло залепили - тормознул бы резко, а тормозного следа нет... Дождь, дождь все спутал! Бывает, что после сильного дождя тормозного следа и не видно! И про осколки ветрового стекла категорично ничего нельзя сказать! Они на асфальте найдены, но за день до этого там новая "Волга" и "Москвич" столкнулись. На этом же самом месте.
Корнилов сказал недовольно:
- Ну вот, уже появились оговррки. А раньше не было.
- Вы же сами сказали, что случай особый. Эксперты учли все возможности.
- Я думал, что у экспертизы каждый случай особый...
Гуров не ответил.
Несколько минут они сидели молча. Подполковник снова и снова перечитывал акт экспертизы.
- На трупе есть повреждения, характерные для автотравмы, - сказал Гуров. - Но эксперт не исключает возможности повреждения от удара камнем. Камень мог и не попасть в него. Хорошенькое дело - человек мчит на большой скорости, и вдруг булыжник влетает в стекло. Мгновенная растерянность, рывок...
- Значит, полной уверенности, что это несчастный случай, у вас нет? помолчав, в упор спросил Корнилов.
- Полной уверенности нет, - развел руками Гуров. - Могли и камень бросить. А может быть, перед машиной внезапно выскочил на дорогу человек... Тоже нельзя исключить.
- Да ведь Горин нажал бы на тормоз, а вы говорите, тормозного следа нет!
- Нет. В дождь такое случается... Вы что же, не доверяете нашей экспертизе?
- Доверяю, - устало вздохнув, сказал Корнилов. - Но вы сами-то прикиньте, сколько совпадений! Старпом пишет в прокуратуру и пароходство. Обвинения, я вам скажу, куда какие серьезные! А тут катастрофа. Жена его приходит ко мне, говорит, что взломана дача, все перевернуто вверх дном. А мы устанавливаем, что сделано это в ту ночь, когда Горин разбился. Мы ищем человека, побывавшего на даче, - подозрение падает на штурмана Шарымова. Приезжаем к нему домой, а он прямо под дверью пускает себе пулю в лоб...
- Наверное, крупно поссорившись с женой? - спросил Никита Андреевич.
- Да бросьте вы! - рассердился подполковник. - Если все стреляться после ссор будут...
- Ссоры разные бывают.
- Ни-ки-та Андреевич!
- Да это я так! - махнул рукой следователь и улыбнулся. - Как говорится, из окаянства. Уж если она перед мужем в чем-то серьезном провинилась, так он не себя, а ее застрелил бы.
Корнилов промолчал, но подумал: "Причина-то серьезная - дальше некуда. Жена шлюха. Да все равно трудно предположить, что Шарымов только из-за этого застрелился. В такой узел все завязалось!"
- А что же Шарымова говорит? - спросил Никита Андреевич. - Ее допросили?
- Молчит. У нее шоковое состояние. Врач к ней пока никого не пускает. Опасается за последствия. Такое потрясение.
- Знаете, Игорь Васильевич, на Востоке самая страшная месть - прийти к дому обидчика и на крыльце вспороть себе живот. Наверное, эта дамочка прилично насолила штурману.
- Прилично. Судя по рассказу капитана Бильбасова, Шарымов на днях узнал, что она любовница Горина.
- Вот это да! Чего же вы молчали? - Никита Андреевич вскочил со стула, взволнованно прошелся по кабинету.
- Но ведь мы с вами не на Востоке живем. А не сказал я, потому что хотел еще раз выслушать ваше непредвзятое мнение, - пробурчал подполковник. - А то еще начнете строить свои теории. А теорий у нас хватает...
- Ну и ну! - Гуров все не мог успокоиться и расхаживал по кабинету, на мгновение останавливался возле Корнилова и снова продолжал шагать как маятник. Наконец он сел и, в упор уставившись на подполковника, спросил: Так вы думаете, что Шарымов...
- Никита Андреевич, то, что мы с вами думаем, годится лишь псу под хвост! Важно, что мы знаем. А знаем мы мало...
- Не так уж и мало, Игорь Васильевич. - Гуров вдруг осекся, какая-то мысль остановила его. Он с минуту молчал, будто прислушивался к чему-то, и наконец сказал: - Я вам говорил о том, что причиной несчастья мог быть внезапно выскочивший перед "Волгой" человек. Но нельзя исключить и машину, идущую в лоб или на повороте прижавшую к краю "Волгу" потерпевшего. Резкий поворот руля...
- Вот видите, могло быть одно, могло быть второе... А откуда все-таки камень в салоне? - Корнилов почувствовал, что раздражается, и сказал как можно спокойнее: - Вы, товарищ майор, одно поймите - пока, мы с вами не узнаем, как он в машине оказался, нам спать спокойно нельзя. Я вовсе не сторонник версии об убийстве, но уж если исключать ее, то с полным основанием. На сто процентов, хоть вы и боитесь такой категоричности. А пока... - Он недоговорил и тяжело поднялся с кресла.
