сволочью до утра! Даже лишней минуты я не хотела пробыть в том ненавистном для меня доме!
Секс-рабыней, вот кем я себя там чувствовала. Меня имели против моего желания, а я не смела возразить. Больше того, должна была изображать удовольствие! Пока эта пьяная скотина меня насиловала!
Ненавижу его! Эта ненависть так долго копилась, что я и сделала глупость. За которую себя сейчас проклинаю. Ведь все почти получилось…
…Я раза три пыталась соскочить. Пропускала смену, две, три. Не выходила вечером в бар. Хозяин мне звонил. Сначала уговаривал. Ласково. Потом угрожал. Смеялся:
– А ты знаешь, что женский алкоголизм неизлечим?
День, два, три, пять… Последний раз я выдержала две недели, во время которых безуспешно пыталась найти работу. Мне озвучивали зарплату, и я отступала. Мама уже привыкла к нормальным деньгам. А дочка к подаркам. Я врала им, что устроилась в хороший отель. Что у меня все замечательно: перспективы и карьерный рост.
Мама мною гордилась. Говорила родне и знакомым, держа одетую как картинка внучку за руку:
– Наша мама в Москве. Работает в гостиничном бизнесе.
Ага! В гостиничном! А чтобы не выгнали, с хозяином сплю!
И все эти страдания – в довесок к пьяным клиентам, которых я должна была раскрутить по максимуму на бабки! Работа грязнее не придумаешь! Да гостиница по сравнению с этим рай!
Меня держало обещание, что повысят. Переведут из промок в админки. Не надо будет пить с клиентами самой, напротив, желательно сохранять трезвую голову, чтобы рулить процессом. Я сомневалась: справлюсь ли?
Каждый вечер я засыпала с мыслью: завтра брошу пить. С этой минуты – ни капли. Надо соскочить… Надо…
А потом меня звали на «грядки». И снова срыв. Правда, звали все реже. Лица у нас то и дело менялись, а промками дольше месяца выдерживали вообще единицы. Но были такие, что в баре задерживались. И хозяин кидался на свежачка.
Однако меня все равно в покое не оставлял. Бросал на ходу:
– Зайди.
Вот так, без прелюдий. Зайди, и все. А чего церемониться с надоевшей любовницей? Он даже дверь не запирал.
А вы, гражданин следователь, спрашиваете, как я на это решилась. Да выбора у меня не было. Я поняла: вот он, шанс.
Все мы мечтаем о домике у моря. О тихой жизни без забот, о том, чтобы будильник не звонил и не приходилось тащиться, продирая глаза, на ненавистную работу. Чашка кофе на террасе, с видом на море. Соль на губах, запах йода и шум прибоя. Вот о чем мы все мечтаем.
О покое. Особенно после того, как отработали не один год тряпкой у порога, о которую все вытирают ноги.
Я хотела видеть, как растет моя дочка. Как мама улыбается. Как закипает чайник в уютной кухне, а в вазочке на столе лежат теплые кексы.
Но где взять деньги? Разве что ограбить кого-нибудь. На газовой трубе ведь я не сижу, бюджет не пилю. Мне чуда ждать не приходится.
Вот так этот узел и завязался.
Снегин и сам себя сегодня не узнавал. Он, конечно, понимал, что всего лишь КМС, не мастер пока, но проиграть почти всухую?! Всего в шести фреймах, взяв лишь один! Так что дальнейшая игра по правилам не имела смысла, матч был из девяти. Матчи в снукере состоят из нечетного количества партий, или фреймов. Взял пять – конец игре. И ведь противник попался не слишком-то сильный.
А главное, любимая девушка смотрела из зрительного зала, как Снегин мучается! А как она его зауважала, впервые увидев с кием! Снегин тогда решился и надел очки. Признался Алле, почему так долго не звал ее в клуб на игру.
Как же Алла смеялась!
– Ты разве не догадывался, что я линзы ношу?
– Нет, – озадаченно сказал он. – Я думал, у тебя нормальное зрение.
– Снегин, какой же ты глупый, – Алла снисходительно погладила его по русым вихрам. – Я всю жизнь над учебниками корплю. За компом сижу с утра до вечера. Я что, по-твоему, Терминатор?
– По-моему, да.
– Так вот: я – человек! Кстати, а почему ты линзы не носишь?
Соврать – не соврать? Снегин замялся.
– Дай-ка я догадаюсь, – решила помочь ему Алла. – Боишься лезть пальцем в глаз.
– Они так противно щелкают, когда их снимаешь, – признался Снегин. – И я никак не могу эту штуку подцепить. У тебя-то пальчики тонкие, нежные, – он с умилением посмотрел на Аллину руку.
– И ты не звал меня в клуб, чтобы я не увидела тебя в очках, – уточнила Алла. – Тебе, кстати, идет.
– Правда? – обрадовался Снегин. И поправил бабочку на шее, которую тоже надел в тот день. Парад так парад.
Хотя родителей это не впечатляло: его внешний вид во время матча. И кий в руке. И то, как лихо Снегин закатывает в лузы шары. Разумеется, когда ловит волну. А это зависело от настроения.
Сегодня он, к примеру, был как вареный. Не шли удары от слова «совсем». Снукер игра непредсказуемая, с невероятными поворотами, и даже сливая матч в первых фреймах – можно буквально возродиться из пепла. И вырвать победу. Такое не раз бывало.
Все сводится к борьбе характеров. К тому, кто лучше справится со стрессом в ответственный момент. Это ведь интеллектуальная игра, в которой игроки просчитывают свои действия на несколько ходов вперед. И если ты все видишь и вдобавок совладал с нервами – партия, считай, твоя. За один брейк ее можно выиграть. То бишь за один подход к бильярдному столу. И даже набрать в непрерывной серии ударов заветный максимум: 147 очков.
Сегодня же Снегин киксовал даже на простых ударах. Когда просто обязан был забивать шары в лузы. Даже противник закатил глаза, когда из стопроцентной ситуации снегинский кий проскользнул по битку.
– Жека, я, конечно, люблю у тебя выигрывать, ты славишься непредсказуемостью, но сегодня мне показалось, что ты намеренно слил матч, – озабоченно сказал ему Серега Чарский, когда они пожали друг другу руки. – Что с тобой случилось? Из-за нее, да? – он глазами указал на Аллу, которая не решалась подойти.
Когда твоего парня избивают как младенца на глазах у публики, а ты ничем не можешь ему помочь, трудно найти слова утешения. По крайней мере, сразу. Вот Алла их и подбирала, эти слова.
– Пойдем, – бросил Снегин, не дав ей открыть рот.
Мужчине не нужна жалость. Ну, просрал. Возможность отыграться еще будет, Серёню он сделает, конечно, хотя из этих соревнований Снегин после сегодняшнего провала вылетел. И окажется в хвосте турнирной таблицы. Призовые тоже уплыли. А хотелось подарок Алле сделать.
Она все поняла и молчала. Как всегда, машину вела Алла, а Снегин сидел на пассажирском месте, справа. Сначала он по этому поводу безнадежно комплексовал, а теперь втайне радовался. Классно, что твоя девушка водит машину. И что эта машина у нее есть. Алла отказалась от папиных денег, но дамский внедорожник взяла. И теперь Снегин рассекал по Москве и области на машине небесного цвета, наплевав на то, что именно о нем подумают.
Лео вон на красном «Порше» рассекает! Бабушка его балует. Надо, кстати, с ней поговорить. И про Алину сказать. Мальчишка оборзел. Пока он жил в своем Лондоне, по крайней мере, был человеком. Думал только об учебе и отшивал всех девчонок. А вернулся в Москву и как с цепи сорвался. Может, из-за отца, с которым так и не успел поговорить?
Трагическая история, которая свела его с Аллой, еще была свежа в памяти Снегина. И Лео в какой-то мере было жалко. Отец умер, а у матери крыша вот-вот поедет. Вот и сейчас тетя Катя отправилась в длительное паломничество по монастырям. Снегин боялся, что она угодит в какую-нибудь секту.
– Ты в порядке? – наконец нарушила затянувшееся молчание Алла.
– Нет, – буркнул он.
– А причины?
– Проиграл! Причем как дилетант. А я ведь профи, – горько сказал Снегин. – Ну почему я черного не закатил во втором фрейме? С этого все и началось.
– Может, из-за работы? – предположила Алла. – Ты ничего не рассказываешь, но я же вижу: что-то происходит.
– Мы ведь заключили соглашение, что о моей работе говорить не будем.
– Можно в общих чертах.
– В общих чертах… – Снегин задумался. – Понимаешь, раскрытие преступлений сейчас заметно упростилось. Повсюду видеокамеры натыканы, есть базы биометрических данных. Если еще каждого обяжут сдавать образцы ДНК и будет общая база…
– Тогда преступления будет раскрывать нейросеть, – рассмеялась Алла. – Они уже рисуют, пишут, считают, даже несложные программы уже лабают. И быстро обучаются. Вот и у вас так будет. Загружаете базы данных, потом остается только сформулировать запрос. И – бац! Получаете имя убийцы.
– Может быть, и так, – вздохнул Снегин. – Но живого человека они вряд ли заменят, эти нейросети. Тут логика нужна, а не только базы данных. Хотя запутанных преступлений все меньше. Убивают в основном из-за денег.
