Людмила Ивановна, кому-то было все равно, а кое-кто не скрывал откровенного скепсиса по отношению к народному целителю. Кое-кто – это, конечно, была Верка.
– Видали мы этих экстрасенсов, девочки, – слегка приглушив голос, вещала она в тесном кругу сослуживиц после окончания рабочего дня накануне осмотра, – у них одно на уме: как бы клиенток в койку затащить. У меня мать ходила к одному. Тот ее заставил раздеться догола, уложил на кушетку и ну щупать за все места: «Так больно? А так?» Матери и не больно вовсе, а щекотно. Она лежит и хихикает. Так он, этот целитель хренов, нащупался досыта и заявляет: «Опухоль у вас, аккурат в желудке. Очень может быть, злокачественная. Рак, то есть. Обычным врачам она пока что не видна, а я ее поле чувствую».
Мать-то как подскочит с койки, трясущимися руками вещи на себя нацепила и за дверь, только ее и видели. Побежала прямо в диспансер онкологический, прорвалась без очереди в кабинет к главврачу. Уж он ее и так смотрел, и этак, на рентген отправил, на ультразвук – ничего нет как нет.
Она, бедная, после еще года два дергалась, а потом успокоилась. До сих пор жива-здорова, желудок только что камни не переваривает. Вот так, а вы говорите: целитель. – Верка презрительно сморщила физиономию.
– Ну нельзя же всех мерить одной меркой, – возразила Альбина. – Твоей матери попался шарлатан, а этот, может быть, свое дело знает.
– Вот именно, – поддержала ее Лада. – Что до меня, девчата, я не откажусь обследоваться. Пусть хоть щупает, хоть так смотрит, мне не жалко. – Она весело засмеялась.
– Да на них только и надежда, – печально проговорила Зоя Васильевна, последнее время совсем разболевшаяся и вынужденная почти ежемесячно брать больничный. – В этих врачах толку никакого, а мы, девоньки, увы, не молодеем. Организм-то изнашивается от нагрузок.
– Это верно, – оживилась Верка, – нагрузки у нас о-го-го. Лошадь от таких запросто сдохнет.
– Ну уж ты-то не больно нагружаешься, Веруня, – с иронией заметила Галина. – Грех жаловаться. Поглядела бы, как другие пашут.
– Чем это я хуже других? – тут же вскинулась та. – Работаю, как могу. Не все же такие семижильные, как Валюха.
Общество тут же дружно уставилось на Валю, до этого момента молча стоявшую в стороне и слушавшую разговор. Она зарделась от неожиданности.
– Валюшка у нас молодчина. – Зоя Васильевна тепло похлопала ее по плечу. – Одна, почитай, за троих. Таких работящих поискать.
– Вот и ищите, – нахально заявила Верка, – а к знахарю вашему я все равно не пойду.
– Ну и дура, – спокойно резюмировала Галя. – Тебе же хуже. Это ж бесплатно, задаром.
– Бесплатный сыр только в мышеловках бывает. А с нас потом эти денежки все равно как-нибудь да вычтут. Штрафами, например.
Красивое и надменное лицо Галины слегка вытянулось. Она в упор глянула на Верку.
– Не боишься, что твои слова дойдут до кого надо?
Та твердо выдержала ее взгляд.
– Не боюсь. Чего мне будет? Уволить не уволят, и так в отделе народу раз два и обчелся. А ко всему прочему мы привычные.
– Ладно, девочки, не нужно ссориться, – попыталась замять неприятный разговор Зоя Васильевна. – Галочка, насильно ни любить, ни лечиться не прикажешь. Пусть каждый поступает как хочет.
– Да я разве заставляю ее? – Галина невинно подняла бровки. – Дело хозяйское. – Она накинула на плечики легкую норковую шубку и первая вышла из комнаты отдыха.
За ней потянулись остальные. Валя, которую давно уже ждал в машине Тенгиз, тоже заспешила, стала натягивать сапожки.
– Ты-то пойдешь завтра ди-а-гно-стри-роваться? – насмешливо спросила ее Верка.
– Пойду. Отчего ж не пойти. – Валя пожала плечами и принялась надевать куртку.
– Разве у тебя болит чего?
– Когда заболит, поздно будет, – философски заметила она и проговорила извиняющимся тоном: – Вер, ты не сердись, я побегу. Тенгизик заждался.
– Беги, беги. – Верка кисло улыбнулась и сняла с вешалки пальто. – Видать, и вправду ты семижильная, коли после такого дня силы есть бегать.
Целитель оказался симпатичным парнем лет двадцати семи, не больше. Одет он был не в медицинский халат, а в обыкновенный свитер и джинсы, говорил немного «окая» и все время ерошил ладонью ладный и густой темно-русый ежик волос.
Желающих пройти обследование собрали в коридоре возле комнаты отдыха, магазин для этой цели закрыли на час раньше «по техническим причинам». Народу набралось прилично: три кассирши, пять продавщиц, сама секретарша Лидия Александровна, Галя, Людмила Ивановна и охранник Паша, единственный из мужиков, – остальные дружно проигнорировали халявное целительство.
Очередь чинно расселась на стулья и табуреты, а кому не хватило ни того, ни другого – на ящики из-под товаров.
– Граждане, – предупредил парень, прежде чем скрыться в импровизированном кабинете, – диагностика занимает совсем немного времени. Пять минут, и с вами все ясно.
– Короче, все мы тут потенциальные покойники, – мрачно пошутил Паша.
Женщины недовольно зашикали на него.
– Вовсе нет, молодой человек, – возразил парень с обезоруживающей улыбкой, – я не то имел в виду. Просто хотел сказать, что вам не придется долго ждать.
– Подождем, сколько надо будет, – успокоила парня кассирша Любовь Семеновна, самая пожилая из всех, собравшихся в коридоре. – Ты, сынок, главное, не торопись, делай свое дело на совесть. А уж мы потерпим.
– Хорошо, – вздохнул парень, видя, что публика понимает его с точностью до наоборот, – кто первый, заходите.
Он исчез за дверью. Вслед за ним вошла Зоя Васильевна.
– Интересно, чего он ей скажет, – проговорила Любовь Семеновна и, перекрестившись, добавила: – Хоть бы ничего худого.
– Да что вам, женщинам, сделается! – поддел ее Паша. – Вам природа специально выносливость дала, чтоб рожали. Это нам, мужикам, опасаться надо. У нас ведь как – сегодня здоров, а завтра раз – и лежишь вперед ногами.
– Вот уж глупость болтаешь, – рассердилась кассирша, – женщины, они, напротив, существа тонкие, всякая хворь к ним так и липнет.
– Пашка прав, – вступилась за охранника Лада, – у меня отец всю жизнь ничем не болел, не чихнул даже, а умер раньше матери. Мужчины верно слабее.
– Да тут серединка на половинку, – авторитетно вступила в полемику секретарша, – вот у нас на прежней работе такой случай был…
Она не успела договорить. Дверь распахнулась, выпуская назад Зою Васильевну. Вид у той был чрезвычайно серьезный и даже загадочный.
– Следующий! – крикнул из комнаты парень.
Лидия Александровна поспешно поднялась со стула.
– Потом доскажу. Ну что, Зоя, как? – Она, не дождавшись ответа, махнула рукой и шагнула за порог кабинета.
– Рассказывайте, Зоя Васильевна! – тут же налетели девчонки. – Быстро-то как! Чего он с вами делал?
– Погодите, дайте очухаться. – Зоя Васильевна опустилась на табурет и
