Да куда же он подевался… Она в панике заметалась по тамбуру и тут заметила вдруг, что дверь соседней квартиры приоткрыта. Ну да, той самой, Раисиной.
– Рая! – крикнула Надежда, стоя на пороге. – Ты дома?
И тут же вспомнила, что Рая теперь со своим якутом проживает в загородном доме, а здесь квартирует незнакомая и неприветливая девица, и Надежда даже не знает, как ее зовут.
– Эй! – слабым голосом позвала она. – Есть кто дома? Мой кот к вам забежал!
Ответа не было.
В квартире стояла полная тишина. Надежда тихонько пересекла прихожую и заглянула на кухню. Никого. В раковине киснет немытая посуда, столешница в жирных пятнах, на полу ошметки пыли. Да, бабушка-то держала квартиру в порядке…
Надежда тут же опомнилась – какое ей до всего этого дело? Ей нужно ловить кота и уходить из чужой квартиры. Потому что безголовая девица, надо думать, просто забыла запереть входную дверь. И может вернуться, если об этом вспомнит. И тогда Надежде будет неудобно…
– Бейсик! – позвала она отчаянным шепотом. – Ты где, паршивец? Где ты прячешься?
И тут из двери кладовки раздался сначала шорох, потом глухое бряканье, как будто что-то уронили, и это что-то не разбилось, а покатилось по полу.
Надежда протиснулась в кладовку, совершенно забыв включить свет, ударилась ногой обо что-то твердое, чертыхнулась и снова позвала Бейсика. Кот не отозвался, но в глубине кладовки раздался характерный шорох. Надежда поморщилась, потерла ногу и покосилась на тот твердый предмет, о который ушиблась.
Это был пылесос. Он притаился в углу, победно выставив трубу, как слон задирает хобот, перед тем как броситься в атаку.
В это мгновение дверь кладовки с ревматическим скрипом закрылась, то ли под действием сквозняка, то ли по собственному подлому характеру. Стало гораздо темнее, только в самой глубине кладовки загорелись два изумрудно-зеленых огня.
– Бейсик, чтоб тебя! – проговорила Надежда и двинулась вперед, на эти зеленые огни, опасливо обходя выступающие из темноты угловатые предметы.
Кот хотя бы не убегал. Он сидел на прежнем месте, а именно на полке с чемоданами, и с интересом наблюдал, как хозяйка с риском для жизни пробирается к нему, обходя коварно притаившиеся в темноте швабры, щетки и другие предметы обихода.
Наконец Надежда добралась до кота, обхватила его и проговорила, переводя дыхание:
– Бейсик, скотина неблагодарная, ну что же ты себе позволяешь? Втянул меня в такую историю… Представляешь, что будет, если соседи застанут нас здесь?
Бейсик отчетливо фыркнул и искоса взглянул на хозяйку. При этом Надежда прочитала в его зеленых разбойничьих глазах: «Будет весело!»
Прижимая к себе кота, Надежда развернулась и осторожно двинулась в обратный путь.
И в этот миг входная дверь квартиры скрипнула, и из прихожей донеслись шаги и голоса.
Ну, так и есть, хозяйка вернулась! Надежда почувствовала себя очень неуютно. Придется выходить и каяться.
«Все из-за тебя, паршивец. – Она тряхнула кота. – Все мои неприятности из-за тебя!»
Бейсик не зашипел в ответ и не попытался цапнуть, он весь напрягся и дрожал. Надежда прижала его к груди и прислушалась.
Голосов в прихожей было два – мужской и женский.
– Если бы я с самого начала знала, чем это обернется… – проговорила женщина, скорее всего та самая, которую Надежда несколько раз встречала на площадке.
– Можно подумать, что ты ничего не знала! – перебил ее мужской голос. – Нечего изображать невинную овечку! Ты прекрасно понимала, на что идешь!
Надежда замерла перед самой дверью.
Она разрывалась между двумя противоположными намерениями.
Несомненно, самое правильное было выйти, извиниться перед соседями, объяснить, как все случилось, и побыстрее ретироваться со спасенным котом на руках…
Но что-то, какая-то ее часть противилась этому простому и естественному решению. То есть этой ее части такое решение вовсе не казалось простым и естественным. Наоборот, было совершенно невозможно появиться перед соседями в дурацком виде – с котом на руках, в далеко не новых спортивных брюках и домашних тапочках…
Подумав про тапочки, Надежда неожиданно осознала еще одну вещь, которая до сих пор не доходила до нее в пылу охоты за котом: одна ее нога была в тепле и уюте, вторую же холодил напольный кафель.
То есть одна ее нога была босой.
Надежда опустила глаза и удостоверилась в этом неприятном открытии.
Она где-то потеряла один тапок.
Это окончательно решило вопрос: появиться перед соседями в затрапезной футболке, вытянутых на коленях штанах и тапочках – это, конечно, неприятно, но появиться перед ними в одном тапке было решительно невозможно. Ведь учат же нас в дамских журналах, что всегда надо выглядеть прилично – в любом месте и в любое время суток. Днем и ночью, в будни и праздники… «Ага, – огрызнулась самой себе Надежда, – я же квартиру убираю, в пыли вожусь, что же мне, делать это в вечернем платье?..»
Дверь кладовки была закрыта неплотно. Надежда закусила губу и осторожно выглянула в щелку.
Она успела разглядеть мужское плечо в черном пальто, плоский затылок, темные волосы. Мужчина исчез из ее поля зрения, сменившись женщиной – несомненно, той самой, которую Надежда Николаевна видела последнее время перед соседней квартирой. Ее светлый кожаный плащ и пышные волосы цвета топленого молока.
Разговор на повышенных тонах продолжался.
– Я знала, что дело нечисто, – говорила женщина с тем странным напряжением, какое бывает, когда родители ссорятся, стараясь не разбудить спящих детей, то есть пытаясь говорить тихо, вполголоса, но то и дело срываясь на крик. – Я знала, конечно, но не представляла, до чего вы можете дойти!
– Ой, вот только не надо этого! – процедил мужчина. – Только не заводи старую песню! Ты в этом деле по самые уши, и если что-то пойдет не так – ты будешь первой, кто…
– Не надо меня пугать! – выкрикнула женщина. – Я прекрасно знаю, чем мне это грозит, но больше не хочу в этом участвовать! Я пойду сам знаешь к кому и скажу…
Ссорящаяся пара прошла мимо кладовки и удалилась в комнату. Голоса стали глуше, но раздражение и злость в них только нарастали. Надежда чуть шире приоткрыла дверь, выглянула в коридор и увидела совсем недалеко одиноко валяющийся тапок. Она огляделась, увидела справа от двери старый мужской зонтик и ухватила его правой рукой, левой продолжая прижимать к себе Бейсика.
При этом она, должно быть, прижала его слишком сильно, потому что кот издал недовольное утробное урчание и попытался вырваться.
– Тише ты! – шикнула на него хозяйка и, высунув зонтик в коридор, попыталась дотянуться до тапка.
В комнате по-прежнему спорили на повышенных тонах.
– Ты этого не сделаешь, дура! – Мужчина пытался сдержать голос, но злость так его распирала, что он почти кричал. – Идиотка, совесть у нее, видите ли, взыграла! Так я и поверил…
Надежда Николаевна поежилась – в такой момент лучше человеку под руку не попадаться. Эти двое и так на взводе, увидев ее, они непременно решат сорвать свою злость на ней. Еще подумают, что она нарочно подслушивает.
Бейсик внезапно дернулся, Надежда от неожиданности выпустила зонтик из рук. Он шлепнулся на пол с довольно громким стуком. Сердце у Надежды ухнуло вниз. Вот сейчас эти двое явятся на шум и увидят ее, прячущуюся в кладовке. Она умрет от стыда!
Надежда скорчилась на холодном кафельном полу, страстно желая очутиться сейчас дома на мягком диване в гостиной. Только бы уйти отсюда незамеченной, она больше никогда ни за что не станет ввязываться ни в какие неприятности! И даже кота не отлупит за хулиганство!
Бейсик вел себя тихо. В комнате по-прежнему гудели два раздраженных голоса.
Надежда снова приоткрыла дверь кладовки. Зонтик, падая, задел тапок, и он выкатился на середину прихожей. Вот теперь, если эти двое выйдут, они не могут его не заметить. И зонтик еще рядом…
Надежда решительно схватила зонтик и подгребла им к себе тапок. Затем надела его на ногу и почувствовала непонятное облегчение. Хорошо бы теперь выскочить из квартиры незаметно. Пускай эти двое там ругаются, ей, Надежде, нет до них никакого дела.
Однако входная дверь, которую она видела из кладовки, теперь была заперта. И пока Надежда будет греметь замками, ее услышат.
Она задумалась на мгновение, и тут услышала из комнаты женский крик:
– Ты что, ты что? Не на…
Крик захлебнулся, потом упал стул, еще что-то, мужчина рыкнул, и Надежда поняла, что те двое дерутся. Вот еще неприятность – теперь соседи услышат шум и вызовут, чего доброго, милицию. И все узнают, что Надежда Николаевна, уважаемая женщина, тайком шастает по чужим квартирам. Та же Антонина Васильевна мигом разнесет эту новость по всему двору, уж она-то умеет! И пойдут разговоры – у Савушкиных из второго корпуса обнесли квартиру, взяли две шубы, золотишко и пять тысяч денег (больше умные люди в квартире не хранят). Обнесли, ясное дело, среди бела дня, когда вся семья была кто на работе, кто в школе. Соседи не видели никого подозрительного, а может, и не было никого чужого? Может, это Надежда Николаевна подсуетилась?
