Сладких не отрицал того, что присутствовал на месте убийства. По его словам, он и его охранник в той ситуации действовали строго в пределах необходимой обороны, когда группа «хулиганов», как было заявлено Сладких на допросе следователю, «покушалась на его честь и достоинство». По показаниям Сладких, убийство было на совести его охранника, который в момент конфликта с «хулиганами» завладел автоматом, находившимся в руках одного из них, и «случайно» произвел из него выстрелы. Вся сложность проверки, однако, подобных утверждений бывшего депутата заключалась в том, что на второй же день после героического сражения с «неизвестными хулиганами» молодец-охранник загадочным образом отдал концы: вроде бы нетрезвый переходил улицу, и его сшибла машина. Ее так и не нашли.
И вот теперь концы отдал и сам Игорь Сладких. Из скупых объяснений подполковника Спицына Катя поняла, что подмосковного водочного короля угрохали самым традиционным способом': киллер дождался, когда его жертва появится из подъезда собственного дома. Сладких не успел дойти до своего джипа, его сразила пуля, меткая и беспощадная.
— Сейчас все на месте узнаем, — мрачно пообещал Спицын. — Соседи из дома напротив вроде слышали выстрел.
Там панельная многоэтажка — шесть подъездов.
Труп Катя увидела сразу, едва они въехали во двор дома № 18 по проспекту Текстильщиков. В этой раздольской новостройке, по словам Спицына, Сладких три месяца назад купил три квартиры на одном этаже, сломал перегородки и затеял в просторных апартаментах евроремонт. Квартиры имелись у него и в Москве, и где-то за границей, как поговаривали. К тому же новый загородный дом-дача под медной крышей рос-возводился в живописнейшем уголке района в экологически чистой зоне на берегу Клязьмы. И вот все это благосостояние в одночасье лишилось своего хозяина и властелина.
Сладких лежал лицом вниз на асфальтовой дорожке в нескольких метрах от новенького джипа. На затылке справа в темном ежике остриженных по-модному волос Катя увидела багровые сгустки. Пуля поразила бывшего депутата в голову навылет. Неизвестному киллеру потребовался всего один выстрел, обошлось без контрольного.
Вроде бы все было как обычно, как и на прежних осмотрах места происшествия, а Катя в силу своей профессии повидала их на своем веку, но… Она не задавала лишних вопросов, чувствовала: сейчас всем этим важным деловитым «профи» — следователю прокуратуры, судебному медику, Спицыну и его подчиненным не до нее. Не до пустых разговоров Как и все, она ожидала самого главного: установят ли место, откуда стреляли? ОБНАРУЖАТ ЛИ ОРУЖИЕ? Пока она старалась держаться поближе к оператору — тот трудился как робот, уже предвкушая, что кадры, отснятые в Раздольске, уже сегодня днем обойдут все телеканалы.
И вот в самый напряженный момент ожидания ее отвлекло прибытие на место происшествия двух новых действующих лиц.
Это были Никита Колосов и Ренат Халилов. Первый — начальник отдела по раскрытию убийств Главка (хотя он, как было известно Кате, всего неделю назад ушел в отпуск), а второй, Халилов…
Они встретились взглядами, и уже в следующую секунду Катя почувствовала себя несколько дискомфортно: верзила Ренат, не скрывая своей радости, шагнул к ней, обнял за плечи и смачно чмокнул в щеку. Что-что, а обниматься и целоваться над бездыханным телом на глазах у перепуганных понятых и собирающихся во дворе дома зевак Кате казалось как-то уж чересчур. Обыватель скажет: вконец милиция оборзела — им уже и смерть нипочем.
Однако своей радости от встречи с Ренатом она скрыть не могла даже при таких удручающих обстоятельствах. И потом… чего нельзя человеку «при погонах», то доступно человеку… Увы, Ренат уже не принадлежал к кругу ее коллег.
Шесть лет назад все было по-другому. Катя Петровская в то время работала следователем в Каменском отделе, а Халилов был там начальником ОУР. Но планиды небесные к нему явно не расположились.
Короче говоря, он сел. И по самой крутой статье — за умышленное убийство. Дело было на 9 Мая. Каменский розыск всю неделю работал по усиленному варианту. А после сдачи дежурства сыщики, как водится, отметили Праздник Победы в своем кругу. Возвращаясь домой, а жил он тогда в коммуналке в центре Каменска возле площади Героев Панфиловцев, Ренат увидел, как возле памятника павшим в боях за освобождение Подмосковья остановилась иномарка, из нее вывалились трое пьяных и… Как деликатно упоминалось впоследствии в материалах уголовного дела, эти граждане «совершали непристойные действия, грубо нарушая общественный порядок». Проще говоря, иномарочники, надувшись пивом, не дотерпели до дома и облегчались прямо на газон, окружающий памятник. Халилов начал «пресекать» безобразие.
Ну и пресек на свою же голову. Сначала оскорбления, потом драка, трое пьяных на одного… не совсем трезвого начальника розыска, затем… Затем прогремел выстрел. Ренат отлично владел табельным оружием — один из хулиганов получил пулю в грудь и скончался на месте. Остальные бежали, бросив иномарку. Суд посчитал все происшедшее умышленным убийством. Роковую роль в его решении сыграл тот факт, что у Рената оружие было, а у нападавших не было, и то, что он — сотрудник милиции, капитан, должностное лицо оказался в момент инцидента «в состоянии алкогольного опьянения».
Ему дали семь лет лишения свободы, отбывал он срок в спецколонии для сотрудников правоохранительных органов, где некогда побывал и Юрий Чурбанов. Через пять лет за примерное поведение его выпустили досрочно, и вот теперь…
Катя вспомнила, как они встречали Рената сразу после освобождения в Домодедовском аэропорту: туда приехали почти все каменцы. Все те, с кем она дружила до сих пор, кто на долгие годы стал для нее своими, тылом, «землей», с которой она и пришла в областной Главк. Им тогда и в голову не приходило, что их отношение к Халилову — человеку уже оттуда, из зоны, отбывшему срок и в одночасье потерявшему все: любимую работу, погоны, весь привычный уклад жизни, — может как-то измениться только потому, что он сел из-за каких-то подонков. Они встретили его тогда так, как встречают близкого человека после долгой разлуки. И по его взволнованному лицу Катя видела, что означает для Халилова подобная встреча.
С тех пор изгоем в привычной среде Ренат себя не чувствовал. В органы, увы, официальная дорожка стала для него заказанной, а неофициальная… В общем-то, было не трудно догадаться, кем он стал. Работал у Колосова на связи, выполняя поручения определенного рода в тех рамках, которые очерчивает для сотрудников-конфидентов «Закон об оперативно-разыскной деятельности». Катя изредка встречала его в Каменске и в других районах. Ренат все время был в каких-то разъездах. «Он опер до мозга костей, Катюша, — как-то сказал про него Кате один мудрый человек. — Разве опером человека форма делает? Это же стиль жизни. Судьба».
Последний раз, помнится, они виделись совсем ух в неожиданном месте — в каменской церкви на прошлую Пасху.
Халилов — потомственный татарин — крестился в православную веру. Катя не знала, что это случилось сразу же после его «командировки» в Таджикистан. Там, в церкви, впервые рядом с Халиловым Катя увидела и Никиту Колосова.
Маленький серебряный крестик был на Ренате и сейчас, виднелся на могучей груди в разрезе полурасстегнутой по причине жаркого дня рубашки. Катя едва успела опомниться от горячего приветствия, как Халилов заметил (совершенно цинично, как ей в тот миг показалось):
— Хлопнули Игоряшу. Допрыгался живчик наш.
Она насторожилась: что это? Происшествие вроде бы и не явилось новостью для Рената. Не явилось неожиданностью это убийство (судя по его сосредоточенному, однако весьма уверенному виду) и для начальника «убойного» отдела.
Катя молча наблюдала за Колосовым. Тот всецело был поглощен разговорами со следователем прокуратуры и Спицыным. Потом к ним подбежали несколько оперативников, и вся группа быстро направилась в третий подъезд многоэтажки. Неужели что-то нашли? Катя хотела было шмыгнуть следом, но ее удержал поставленный в дверях подъезда патрульный.
Разъяснений ждали долго. Видимо, в доме шел осмотр.
Когда Колосов наконец вернулся во двор, по его лицу Катя опять-таки догадалась: начальник отдела убийств увидел на месте, откуда стреляли в Сладких (а это могло быть установленное местонахождение киллера в момент, когда он брал на мушку бывшего депутата), нечто для себя весьма важное и существенное.
Кате он только молча и сухо кивнул. Но она не обиделась на него за невнимание. Вся обратилась в слух. Однако фраза, брошенная Колосовым Халилову, мало что объясняла.
— ОН, без сомнения, — сказал Колосов. Халилов кивнул.
И они поспешили к машине так быстро, словно дальнейший осмотр трупа и места, допросы свидетелей, слышавших выстрел, их более не интересовали.
