– Лимонову искать будешь, да? Ты, свою пиписку в штанах не найдешь, не то что женщину.
Леня лишь улыбнулся – он никогда не обижался на пигмеев. Куравель продолжал кричать из окна.
– Малыш! Мчись к Лимоновой без остановок, как ветер!
Леня уселся к рулю и помчался.
Прямиком в кафе «У Тимофея», на Полянке, где решил перекусить, поскольку без второго завтрака (ланча) жизни своей не представлял.
За рулем Леня воспарял духом: чувствовал себя ловким и очень умным. Насыщенное движение по улицам, мощный звуковой фон столицы быстро заставили Леню позабыть стычку с коллегами. С неудачника Мартынова и спрашивать нечего, а ябедник Акмалов и так дрожал ежеминутно, поскольку Куравель частенько нехорошо подшучивал, будто вскорости на фирме оставит только «голубоглазых блондинов-русаков», – что соответствует генеральной программе «русского пути». Акмалов даже не догадывался заметить Куравлю, что сам-то он, Хозяин, обликом вовсе не «белокурая бестия», а скорее схож с лысой (при бороде) обезьяной.
До кафе «У Тимофея» Леня добрался минут за пять. Сам Тимофей Глухов, лукавый ресторатор тридцати лет, радостно встретил Леню в зале и самолично принял заказ на ланч: селедку, салат, бульон, двойные пельмени и кувшин монастырского кваса.
Тимофей вновь подошел к нему в конце неторопливой трапезы:
– Приятно покушать. Леня, тут один обормот пистолет толкает. ТТ. Китайский, правда. Тебе не нужно?
– Это зачем? – подивился Леня.
– Для покоя нервов не помешает.
– Ты и покупай. – посоветовал Леня.
Уверенность в себе у Лени была такой же примитивной, как и вся система его обыденного мышления. Леню редко кто отваживался задирать, а сам он начинал скандалить, если уж ему в лицо плевали.
– Не нужен мне пистолет, – пробурчал он недовольно. – А пельмени твои сегодня тухлой рыбой воняют.
– Это Леня потому, что ты поначалу той же вилкой селедку кушать изволил. – пояснил Тимофей. – За блюда тебе опять в долг записать, или сейчас расчитаешся?
– В долг. – подумав, ответил Леня.
– У тебя уже три ланча и один ужин С Васькой-Блином в долг. напомнил Тимофей. – Может отработаешь? Я завтра хочу в одном цыганском гадюшнике в карты поиграть, прикроешь меня?
Работа «по прикрытию» оплачивалась куда весомей, нежели стоимость пары-тройки ланчей, но Леня не мелочился с друзьями.
– Ладно. Васька-Блин не заходил?
– Пока нет. – ответил Тимофей.
...Минут через тридцать, поторчав в «пробке» у Белорусского вокзала, Леня вылетел по Ленинградскому шоссе на Кольцевую дорогу, от неё ушел на Левобережную и жилище Лимоновой, нашел без труда.
Дом был панельный, убогий, на лестнице воняло кошками. Леня поднялся на третий этаж и несколько минут терпеливо нажимал на кнопку звонка, но открывать гостю никто не торопился. Леня нашел на связке ключей пару нужных, и отомкнул двери:
– Ольга Федоровна!
Ему не ответили. Леня заглянул в комнату. Ничего пугающего не обнаружилось. Застеленный диван, круглый стол, затейливая люстра на цепях. Не оказалось хозяйки ни на кухне, ни в туалете: везде чистота казармы и все на своем месте. Единственно непонятной для Лени оказалась фотография молодого человека, которая стояла на ночном столике возле дивана. Фотография изображала жгучего рекламного красавца, как решил Леня, испано-итальянского типа, довольно нагловатого. Пижон позировал голый, едва прикрыв чресла полотенцем – за спиной его голубело море. Парень был очень молод, а детей и внуков у Ольги Федоровны не было, это Леня знал точно.
Сбор первичной информации закончился, но фактов для отчета оказалось маловато.
В двух соседних квартирах никто не открыл, сколько он не стучался.
Леня спустился этажом ниже и позвонил в двери, обитые потрескавшимся кожезаменителем. Послышалось тявканье собачонки, потом шаркающие шаги и надреснутый старческий голос.
– Кто там еще?
– Водопроводчик. – ответил Леня.
– А у меня не тикёт! Я не вызывал. – ответили ему.
– Ага. Сверху течет. Сейчас вас зальет по горло.
Загремели запоры и высунулся тонкий нос с красными прожилками, а затем появились выпуклые, давно полинявшие глаза старика археологического возраста. Лохматая шавка у его ног залилась озлобленным лаем, готовая сожрать хоть медведя.
– Ты, парень, не водопроводчик. – тут же сказал старик. – Ты бандит. Но с меня взять нечего.
– Почему это бандит? – опешил Леня.
– Куртец кожаный, бритый и руки чистые. Бандит! – убежденно и энергично пробрюзжал старикашка: пороха в нем ещё было достаточно.
– Бандит. – согласиля Леня. – Открывай, грабить буду.
Старик захихикал, прикрикнул на шавку и впустил Леню в прихожую, где в нос ему ударил горячий сивушный запах.
– Самогонку гонишь, папаша? Дух у тебя в хате убойный.
– Принять хочешь? – ерепенисто спросил старик. – Могу и поднести стопарик. Меня за хобот не возмешь. Я заслуженный пенсионер.
– Это мне без разницы. У Лимоновой трубу прорвало, зальет тебя.
– А кто это – Лимонова? – прищурился старикашка, явно разыгрывая из себя дурачка.
– Да над тобой живет!
– Так ты впрямь водопроводчик? А докУмент имеешь?
– Имею, – ответил Леня и сунул старику под нос старый документ, где значилось, что Волохов Леонид Максимович работает в МОСГОРКАНАЛСЕТИ инженером по технике безопасности – была такая халтура у Лени года два назад.
Хозяину квартиры докУмента хватило.
На скудно обставленной, неряшливой кухне Леня убедился, что душевные увлечения хозяина угадал: на газовой плите стояла самая примитивная установка для перегонки браги – кастрюлька на кастрюльке с маленькой чашкой на дне нижнего сосуда. То есть, система перегонки «на конус».
– Как соседку наверху зовут, я не знаю. – толковал старик, наливая почти прозрачную жидкость из большой банки в граненый сткан. – Но баба она тихая. Я её каждый шаг сверху слышу. Гремит она в сутки только два раза. В одиннадцать вечера и в семь утра. Когда свой диван раскладывает. Бум! Значит спать отходит. Бум! Утром – значит на работу идет, постель прибирает.
– А сегодня утром ты этот «бум!» слышал?
– Сегодня? Не слышал. Сними пробу. – старик протянул стакан.
Пить понемножку Леня не боялся, даже когда сидел за рулем. Против запаха у него были американские таблетки «антиполицейский», к тому же с милицией у него всегда складывались добрые отношения.
– Точно она сегодня поутру диван не собирала?
– Что мне тебе врать? – обиделся старик. – Это ж и для меня сигнал и для Принца. Он всегда тявкает, когда этот «бум!» слышит. Ты погодь-ка...
Лицо старика сморщилось и без того узенький лоб поплыл под лохматые волосы, что явно означало повышенную работу мысли.
– Погодь-ка! А ведь и вчера вечером она диван не раскладывала! Ишь ты, то-то я чуял, что у меня каждый день начинается не так! И в субботу я ничего сверху не слыхал! Так значит у неё в натуре вода хлещет?
Разыгрывать из себя водопроводчика Лене уже надоело.
– Нет. Все в порядке. Сама исчезла. Мы в одной фирме служим.
– Чеж тогда врешь-то? – укорил старик. – Не пугай зазря. А что баба пропала, так это дело для демократии обычное. Прибили соседку.
– Как это – прибили?
– А что? Дама она видная, одевалась богато, гараж во дворе, без машины, правда. Вот какой-нибудь демократ-лиходей темной ночью и решил, что хороший куш с неё возмет. Хрясть по голове! Сумку взял! Тело обобрал! И деру! Очень даже просто!
– Просто, – Леня, не пытался установить виновность именно демократов в предполагаемом разбое.
– Во-во! Еще стакащку примешь?
– Нет. – отказался Леня. – Уж больно крепка.
Он солгал, напиток был очень слабеньким: старик экономил на сахаре. Сыграло свою роль и несовершенство перегона «на конус», решил Леня, но как оказалось ошибся – дед знал цену своему творчеству.
– Крепка! Мои дружки называют мою водочку – «двойной»! Она и есть «двойная»!
– Это как?
– По пользе, чувству и восприятию! – воодушевленно похвалился старик. – Если её круто вечером принять, то утром – похмеляться не надо!
– Вот как?
– Нужно поутру выпить стакан воды и моя любезная в брюхе вторично бродить начнет! Похмелку задарма получаешь! Потому и «двойная». Вникаешь?!
– Вникаю, – одобрительно кивнул Леня и вернулся к более существенной для себя теме. – А гараж Лимоновой во дворе?
– Кирпичный. Она его отстроила, а машиной не обзавелась. Крайний в шеренге, номер шесть.
– Ясно, дед. Значит, ты не слышал своей соседки с пятницы? Три дня?
– Я не считал. Наверное так.
Леня уже прикинул, что собранной информации хватит, чтоб развернуть её перед шефом и заявить, что на сбор этих данных ушел весь день.
– Ладно, дед. Будь здоров. – откланялся Леня, но тут старикашка оглушил его неожиданным заявлением.
– А труп я опознаю!
– Какой труп?
– Да соседки сверху! Я ж её хорошо помню, только имени не знаю. Видная такая! Фу-ты-ну-ты, ноги гнуты!
