Девушка работала в их заведении почти месяц. Когда она пришла, все обалдели, узнав, чем Фаина намеревается заниматься. Ладно бы официанткой устроилась, а то уборщицей. До нее пол мыли только пенсионерки да нелегалки.
– Фай, а ты учишься? – не отставал от девушки Ренат.
– Да.
– В колледже?
– В университете.
– Заочно, я так понимаю?
– Правильно понимаешь.
– А по какой специальности?
– Психология.
Тем временем она домыла туалет и вышла в коридор с ведром и шваброй.
– Слушай, у нас освобождается в конце месяца место официантки, не хочешь занять его?
– Нет, спасибо.
– Но почему? Оно более денежное и…
– Менее унизительное? – хмыкнула она, подняв на Рената глаза. А в них ничего кроме «отвали от меня»!
Но он не хотел отваливать. Фая ему очень нравилась. Пожалуй, он рассмотрел бы ее кандидатуру на роль своей девушки, но… Он не мог встречаться с уборщицей! С официанткой – да. Хотя еще год назад он воспринимал официанток только как девочек на одну ночь. Кто они? Обслуга! А он…
А он был сыном олигарха. Хата, тачка, моцик, цацки, шмотки – все лучшее. Такие же девочки. Встречался Ренат исключительно с моделями. Да, как правило, дуры. И каждая вторая сидит на чем-то, кто на коксе, кто на кислоте. В постели никакие. Зато в свет с такой выйти не просто не стыдно – почетно. Еще у Рената была одна порнозвезда. Звали ее Лесей. Мать украинка, отец пакистанец. Огонь-баба. И собою хороша невероятно, грудь пятого размера, причем своя, ноги от ушей, а на ягодицы можно ставить кружку с пивом и не бояться, что упадет, и умна, и в сексе творила такое, что молодой любовник, а она была старше его на шесть лет, после ночи любви едва ноги таскал. Ренат влюбился в нее так страстно, что готов был жениться. Представил отцу. Причем без опасений. Эта развратница могла себя подать английской королевой. У нее и вкус был отменный, и манеры, и тему в серьезном разговоре поддержать умела. Так что ничего удивительного в том, что и батя сделал на нее стойку. И, посчитав своего двадцатидвухлетнего сына не парой столь блестящей женщине, принялся за ней ухлестывать. В итоге увел. Ренат, конечно, страдал. Но не так сильно, когда отец ради Леси мать бросил…
И не вернулся к ней по сей день. Жил со своей… шмарой, которая делала вид, что леди. Обвенчался с ней даже. И ладно бы не знал, что она из себя представляет! Ренат сразу открыл отцу глаза на Лесю. Да только себе хуже сделал. Отец послал сына подальше, лишив «довольствия». Да, у него осталась шикарная хата, тачка, моцик, цацки и барахло. Вот только, чтобы содержать квартиру, «Порш» и «Харлей», требовались невероятные деньги. Первым делом Ренат продал байк. Причем выгодно. И несколько месяцев жил так, как привык. Но деньги кончились. А взять их негде. Мать ушла, можно сказать, с одним чемоданом. То есть не потребовала дележа имущества через суд. Довольствовалась тем, что ей бывший муж оставил. А оставил он ей, женщине, прожившей с ним двадцать три года и в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности, причем в горе и бедности большую часть времени, квартиру, машину, шмотки и цацки. Все то же, что и сыну. Только вместо моцика матушка отхватила какую-то уродскую, но жутко дорогую картину. И была всем довольна. Жить есть где, на чем ездить тоже, а на пропитание она себе зарабатывала, расписывала стекло – тарелки, бокалы, абажуры. Будучи в браке, занялась этим, чтобы не умереть от скуки, раздаривала свои поделки друзьям, а теперь, оказалось, их можно успешно продавать.
Ренат, в отличие от родительницы, ничего делать не умел. Вообще! Разве что прожигать жизнь, но кто будет за это платить? Пришлось достать свой диплом, благо институт он окончил, жаль, ничему там не научился, и отправиться в кадровое агентство в поисках работы.
Так он оказался в «Млечном Пути».
– Ты меня извини, Ренатик, – услышал он голос Фаи, – но мне некогда разговаривать, надо женский туалет еще вымыть.
– Значит, в официантки не пойдешь?
Она покачала головой и, взяв ведро, направилась к соседней двери. Ренат провожал ее взглядом и думал – где подвох? Не может красивая девочка с незаконченным высшим образованием довольствоваться местом уборщицы. «Может, она какое-то исследование проводит? – предположил он. – Пишет, как студент-психолог, курсовую? И, сделав это, уволится? Хотя, судя по одежде, Фая в деньгах нуждается. Носит очень дешевые шмотки. Но прекрасную фигуру Фаи не может изуродовать даже китайское барахло…»
Развить эту мысль Ренату помешал звонок телефона. Зазвучала тема из «Звездных войн» – мелодия, что сопровождала появление Дарта Вейдера в кадре. Парень скачал ее специально, чтобы поставить на звонок начальницы. Ренат поспешил вытащить сотовый из кармана и поднести к уху.
– Слушаю вас, Дора Эдуардовна, – четко проговорил он. Начальница терпеть не могла мямлей.
– Ты мне нужен.
– Буду через минуту.
– Поторопись, – скомандовала Дора и отключилась.
Ренат так и сделал – поторопился. Чуть ли не бегом бросился к кабинету директора. Он дорожил работой, поэтому старался угодить Доре Эленберг, или, как он называл ее за глаза, Доре Вейдер. Давалось ему это ох как не просто! И не физически, тут Ренат особо не напрягался, у него было не так много обязанностей, и высыпался он хорошо, поскольку рабочий день начинал после обеда. Он уставал морально. Начальницу нужно было беспрекословно слушаться, но не лебезить перед ней. Лизоблюдов Дора не любила еще больше, чем мямлей. А еще тугодумов, сплетников, выпивох. Список можно было продолжать до бесконечности. В каждом из своих секретарей она находила сразу несколько отрицательных черт, указывала на них и, если работник не исправлялся, увольняла. Впрочем, многие уходили сами. Это была не та должность, ради которой стоит терпеть придирки, неуважение, а зачастую и унижение.
Кто бы знал, сколько раз Ренат хотел послать Дору Вейдер к чертям! Раз десять точно. И это только за день. И в последнее время. А на первых парах куда чаще и дальше. Но он терпел. Потому что у Рената была цель. И поставил он ее перед собой, едва устроившись. Если он добьется своего, все проблемы останутся в прошлом. И он заживет так, как раньше, – богато и весело.
Михаил Аверченко, Михась, как его все называли, ненавидел свою работу. Но уволиться не мог, потому что должен был боссу крупную сумму. Деньги он занял три года тому назад, когда только-только устроился. Очень нужны были, да немалые, и начальник, как Михасю тогда казалось, выручил, а на деле – заковал в кандалы. Именно так, и никак иначе. Рабом своим сделал. Но с правом выкупа вольной. Да только никак у Михася не получалось долг отдать. Потому что проценты росли, а зарплата нет. Да босс еще постоянно штрафовал то за одно, то за другое. Не только Аверченко, всех. Но другие, если считали себя несправедливо обиженными рублем, увольнялись. А Михась не мог.
Он пробовал перезанять. Но никто не давал всей суммы. Кредит без справки о зарплате не получить, а зарплата «серая». К тому же бухгалтер сразу доложит боссу о том, что раб желает избавиться от оков, и босс что-нибудь придумает, дабы не допустить этого.
Женщины так коварны!
О да, начальница Михася была женщиной.
Дора Эдуардовна Эленберг, так ее звали.
Имя и отчество настоящие, доставшиеся при рождении. Как и фамилия – Дора ни разу не была замужем.
Когда Михась впервые увидел ее, поразился. Он был крупным мужчиной, сильным, в юности занимался боксом, служил в ВДВ и привык к тому, что основная масса людей уступает ему в габаритах. Особенно представительницы слабого пола. Но Дора была под стать Михасю. Высокая, ширококостная, мускулистая, мясистая, но не толстая. Женщина-монумент. Но с лицом феи. Тонкие черты, бледная кожа, чистый, без морщинок лоб, на который спадают светлые от природы локоны. Как матушка-природа могла сотворить такое? Михась подумал, что это все равно что главную героиню мультфильма «Шрек» Фиону не до конца расколдовать. Оставить прелестное личико принцессы на теле великанши.
Доре на момент знакомства было сорок восемь. На семнадцать лет больше, чем ему. Михась считал такую разницу в возрасте пропастью. Встречаться ему приходилось только с ровесницами, плюс-минус два года. Поэтому с недоумением смотрел на начальницу, когда она заигрывала с ним. А она заигрывала! И только с ним! На других парней внимания не обращала. Михась решил было, что ему чудится, если бы ему об этом еще несколько человек не сказали. Подкалывать начали. Беззлобно, но Михасю все равно это не нравилось. Претила мысль о том, что женщина, чуть ли не в матери ему годящаяся, да еще обладающая весьма специфичной внешностью, имеет на него виды. Но когда у него начались проблемы и понадобились деньги, чтобы их решить, Михась обратился именно к ней, к своему боссу, Доре Эдуардовне Эленберг. И она не отказала! Вот только потребовала не только возврата долга, но и…
Любви и ласки.
