— Бред! Я не мог этого сделать, — и Георгий пустился в длинные рассуждения о репутации фирмы и о стопроцентной возможности сделать это у Игоря. При этом он смотрел больше в потолок, чем на меня.
Почти не слушая, но, иногда кивая, я украдкой осматривала помещение. Тайник с деньгами мог быть и здесь. Конечно, визуально не определить: надо простукать стены, посмотреть ящики стола. Но как?
— Мне бы водички — так трясет!
— Минуточку, — и Жорик вышел из кабинета.
Вскочив, я с пластикой безумца принялась обшаривать стены. Сейфа в кабинете не наблюдалось. Все ящики стола открывались, но ничего похожего на деньги в них не было.
И тут моим вниманием завладела вешалка с курткой.
На негнущихся ногах я подошла к ней и стала остервенело шарить в карманах. Так страшно мне еще никогда не было! Анка далеко — не поможет… Жорик мог вернуться в любой момент, а в ушах только бешенный стук сердца — невозможно услышать шаги за дверью! В первый момент я не совсем сообразила, что ищу, и только нашарив ключи, поняла: вот то, что мне надо!
Ключи перекочевали в мою сумочку, я метнулась к стулу. Не успела отдышаться, когда пришел Жорик. Смутно помню, о чем мы с ним разговаривали, хотелось одного: поскорее уйти, пока пропажа ключей не обнаружена! Казалось, я умру прямо здесь от страха и позора. Жорик что-то отвечал, хмурился, смеялся. Я что-то говорила, однако мой разум был уже далеко отсюда.
Роль третья. Домушница.
К несчастью Георгий жил в трехкомнатной квартире — искать придется долго, хотя расположение комнат и обстановка мне знакомы. По дороге я мысленно определила, с каких мест следует начать, но, оказавшись в квартире, испугалась так, что не могла шевельнуться.
Решимость испарилась. Ругая себя за страх, я изо всех сил пыталась сосредоточиться, чтобы сделать хоть шаг. Собственная заторможенность начинала раздражать и злить. Без Анки превращалась в моральную рухлядь.
— Соберись же! — довольно громко сказала я себе.
Обрывки мыслей заметались в голове немного шустрее. Я вдруг поняла, что не в состоянии связно мыслить. Стояла и, дрожа, пялилась на приоткрытую дверь большой комнаты.
За спиной послышалось движение. Замерла, слушая удары собственного сердца и пытаясь совладать с дыханием. Неужели дома кто-то есть? Господи, что же будет?
Зажмурилась и медленно повернулась, подозревая, что шум в ушах и наступающая темнота в глазах не что иное, как предвестники обморока.
Перед тем как потерять сознание я на секунду приоткрыла глаза и увидела оскалившуюся собачью морду.
В чувства привел мокрый язык, щекотящий нос.
— Джим, — прошептала я, теребя вялой рукой вислые уши.
Старый знакомый! Ротвейлер Жорика. Узнал, мерзавец!
Поцеловавшись с Джимом, с удивлением обнаружила, что обморок вернул мне способность соображать. Страх тоже куда-то делся, видимо знакомое существо подействовало успокаивающе.
Поманила собаку на кухню. В холодильнике оказалось много вкусного: молочная колбаса, жареный цыпленок, эскалоп, картофель фри. Не разбираясь, я свалила все это в собачью миску и приказала:
— Жри!
Поиски решила начать со спальни. Посмотрела под огромной кроватью на низких ножках, залезла в шкаф, комод. Везде образцовый порядок и ничего подозрительного.
В зале облазила всю горку, посмотрела за диванами, заглянула на балкон.
В кухне тоже ничего не нашла. Единственная моя добыча: банковская ленточка в помойном ведре.
Через пятнадцать минут устало опустилась на диван. Отъевшийся Джим развалился неподалеку и бросал на меня виновато-благодарные взгляды.
Ну не в детской же искать! Хотя почему бы и нет?
Поплелась в детскую. Минимум мебели. В отличие от мамы дочка не отличалась особой аккуратностью. Я несколько раз наступила на игрушки от киндеров, хрястнули маленькие китайские машинки. В шкафчиках обнаружились веселенькие девичьи платьица и куча заброшенных кукол. И ничего похожего на ворованные деньги.
В последний раз оглядела комнату. На детском комоде стояла детсадовская фотография Иры. Скорее меня привлекла рамочка, чем фотография: очень необычная с объемными цветами по периметру и пухлым ангелочком сбоку.
Так… Интересно… Дотошный фотограф написал номера детского сада и группы в углу фотографии.
Роль четвертая. Кинднеппинг.
Найти сад оказалось нетрудно: он находился в квартале от дома. Добрые жители микрорайона с удовольствием показали мне дорогу к нему, а отзывчивая женщина, встреченная в коридоре, объяснила, как в местном лабиринте найти нужную группу.
Воспитательница отнеслась ко мне недоверчиво. Пока я сбивчиво рассказывала про форс-мажорные обстоятельства семьи Сениных, она внимательно рассматривала мое лицо, одежду и обувь. Больше всего я испугалась, что вредная тетка сейчас пожелает связаться с родителями Иры.
Положение спасла сама девочка. Она, вылетев из группы, закричала:
— Тетя Марина! — и бросилась меня обнимать.
— Ирочка, мама и папа не смогут тебя сегодня забрать, — присев объясняла я девочке, — попросили меня.
— А почему так рано? — воинственно спросила воспитательница.
— Позже не смогу.
Одеваясь, Ирочка строила планы на сегодняшний день:
— Сейчас мы пойдем в кафе «Сказка». Там вкусные пирожные, потом сходим в «Детский мир», купишь мне умного медвежонка, а то мама говорит, что он очень дорогой.
Так я похитила ребенка.
К тому моменту, когда мы вышли на улицу, я поняла: мысль заняться кинднеппингом была неудачна. Ирочка без устали тараторила, соблазняя меня на самые дорогие приключения.
Чтобы на время ее занять и подумать, я отвела девочку в «Сказку». Только глядя на уплетающую пирожные Иру, я сообразила, что, похитив ребенка, обязано его не только кормить, но и где-то держать. Но где? Я же не совсем злодейка, ничего плохого бы Ирочке, конечно, не сделала, но суд навряд ли учтет мое обращение: похитила ребенка — отвечай по полной! Анка далеко — надеяться не на кого.
Ясно одно: Ира неплохое орудие для шантажа Жорика.
После кафе мы отправились гулять по городу. Ира что-то щебетала, а я думала, думала и… Мы проходили мимо аптеки. Вот оно!
Купила шприц и альбуцид — первое вспомнившееся лекарство.
— Ирочка, давай разыграем твоего папу!
— Давай! — обрадовалась девочка.
— Ты позвонишь ему из автомата и скажешь, что убежала из садика и заблудилась, попросишь встретить тебя в парке у памятника Кирову. Хорошо?
Роль пятая. Шантажистка.
Пока мы ждали Георгия, я наполнила шприц альбуцидом. Жорик примчался через десять минут. Издалека я заметила, что он сильно волнуется. Сенин лихорадочно искал Иру глазами и в нервном жесте стучал мобильником об ладонь.
— Георгий! — крикнула я.
Он остановился и несколько секунд с тревогой смотрел в нашу сторону.
— Папа, помоги! — заверещала подготовленная Ирочка.
Я вынула шприц из кармана и, не снимая наконечника, приставила его к горлу девочки.
Боже, как мне в этот момент сделалось противно. Я чувствовала кровь, приливающую к лицу и дикий стыд. Взбешенный Жорик шел на нас, выкрикивая проклятья в мой адрес, а я уговаривала себя, что это все шутка, ничего плохого девочке не сделаю, это ради Игоря и меня.
— Что там? — прохрипел Сенин, кивнув на шприц.
— Никотинамидадениндинуклеотидфосфат, — назвала я вещество, название которого запомнила еще со школы, кажется, оно участвует в фотосинтезе.
— Что ты хочешь? — Сенин глубоко дышал, смотря на меня с ненавистью.
— Рассказывай! — я легонько пнула Иру.
— А-а-а, — заорала девочка, — папа слушай ее! Мне больно!
— Сука, — процедил Жорик, метнув в меня очередную порцию ненависти. — Ты у меня сядешь и надолго! Ключи тоже ты украла?
Я кивнула, выдавливая из себя негодяйскую улыбку.
— Рассказывай! Хватит трепаться!
— Да что рассказывать? — взревел Сенин. — Все сделал Игорь! Ребенок ни причем, отпусти ее!
Я ощутимо тряхнула девчонку и сильнее вдавила пластмассовый наконечник.
— Сейчас я проколю ее шейку!
Губы Сенина затряслись. Он с такой мольбой и жалостью посмотрел на меня, что сделалось еще противнее.
— Это Игорь! — прохрипел Жорик, скорбно прикрыв глаза. — Отпусти ее.
— По-моему ты не любишь свою дочь! — давила я.
— Это Игорь, — опять сказал он, глядя на меня затравленными глазами. — Я не мог украсть деньги, потому что был за городом с одной женщиной.
— Не ври!
— Господи! Как же ее убедить?
Порывисто вздохнув, Сенин… опустился передо мной на колени.
— Папа! — удивленно воскликнула Ира.
И… я поверила….
Жорик очень любил свою дочь, баловал и постоянно цитировал ее. Ну не смог бы он соврать в такую минуту! Не смог! Ни за какие деньги!
