Она была одета в красную ковбойку и голубые джинсы, выгодно подчеркивающие линии тела. На вид ей было лет тридцать — женщина в самом расцвете. По взгляду, который она кинула на меня, я понял, что она провела все эти годы явно не в монастыре.
По всему было видно, что это очень опытная в любовных утехах женщина, которая точно знает, что ей нужно от мужчины.
Бросив на нее мимолетный взгляд, Делани вновь перенес свое внимание на меня, равнодушно проговорив:
— Моя жена. — Это было сказано настолько безразличным тоном, словно перед ним был неодушевленный предмет, не представляющий никакой ценности. — Это мистер Риган, — представил он меня. — Он занимается ремонтом и установкой радио-телевизионной аппаратуры в этом районе. В настоящий момент он пытается продать мне телевизор.
— Но ведь это как раз то, что ты хотел, не так ли? — У нее был глубокий группой голос, который ей очень шел.
— Верно, — Делани бросил сигару в пепельницу, затем вновь глянул на меня. — Предположим, телевизор, который вы сконструируете, не понравится мне. Как вы поступите в таком случае?
— Ну что же, мистер Делани, — сказал я, тщетно пытаясь скрыть впечатление, которое произвела на меня его жена, — я найду другого покупателя. Но я уверен, что аппарат вам понравится.
— Телевизор будет развлекать тебя. Ты обязательно должен заказать его. — Кивнув, она внимательно осмотрела меня с головы до ног и, улыбнувшись, прошла мимо и спустилась по лесенке с веранды. Я следил за ней. Пройдя по тропинке, она завернула за угол дома и исчезла из поля зрения.
Я не спускал с нее глаз, пока она не скрылась. Если бы вы могли видеть эту легкую волнующую походку, ощутить очарование, которое исходило от этой элегантной, привлекательной женщины, я уверен, вы испытали бы те же чувства, что и я. В этот момент я желал ее, как никогда до этого не желал никакой другой женщины.
— О’кей, Риган, — сказал Делани. — Если телевизор мне понравится, я куплю его.
Я вернулся к действительности. Нужно было заниматься привычной работой. Вполне вероятно, что этот тип в инвалидной коляске мог оказаться мошенником. Я рисковал значительными средствами, если бы начал собирать телекомбайн. Вдруг Делани под тем или иным предлогом откажется от него? Но я пошел на этот риск. Мне хотелось вновь увидеть эту женщину, и работа давала мне такую возможность.
— О’кей, я сделаю это, — заверил я. — Мне понадобится пара недель. А в ожидании вы можете пока пользоваться этим телевизором, чтобы вам не было скучно.
— Да, оставьте его. Я оплачу вам прокат.
— Не нужно никакой платы. Я оставляю его в качестве гарантии. Первым делом здесь необходимо установить стационарную антенну. Я приеду завтра и смонтирую ее. Согласны?
— Разумеется. Приезжайте завтра. Я всегда на месте.
Я оставил его наедине с телевизором. Проезжая по аллее, я смотрел по сторонам, в надежде увидеть миссис Делани, но безуспешно.
По пути домой я непрерывно думал о Хильде. Она не выходила у меня из головы до тех пор, пока я не уснул, а за завтраком я вновь вспомнил о ней.
Я поехал к озеру Голубая Сойка вскоре после полудня, так как опасался, что миссис Делани утром может отправиться за покупками, а я хотел обязательно застать ее дома.
Делани сидел на веранде, неотрывно глядя в экран телевизора. Транслировали очередной гангстерский боевик, и мой заказчик был полностью поглощен развитием сюжета.
Я вытащил антенну, кабель, необходимые инструменты и поднялся по ступенькам.
— Зайдите в гостиную, — сказал Делани. — Там вы найдете служанку или мою жену.
Судя по тону, каким он это сказал, служанка и жена значили для него одинаково мало.
В большой гостиной, шикарно обставленной, никого не оказалось. Это было действительно жилище миллионера.
Я осторожно положил на пол все, что принес, и, поскольку никто не появлялся, открыл застекленную дверь и выглянул в патио, главным украшением которого был миниатюрный бассейн с золотыми рыбками, весело резвившимися в солнечных лучах.
Я пересек патио и заглянул в холл, куда выходило несколько дверей.
Одна из дверей была открыта, и с бьющимся от волнения сердцем я увидел Хильду Делани.
— Миссис Делани, — негромко позвал я, пытаясь унять дрожь в голосе.
Она подошла ко мне. Эта женщина была еще прекраснее той, чей облик я хранил в сердце последние тридцать шесть часов. Невозможно было сохранить в памяти этот взгляд, чувственные линии тела, блики солнечного света на волосах.
На ней была кремовая блузка и плиссированная голубая юбка.
— Добрый день, мистер Риган, — Хильда мило улыбнулась.
— Ваш муж сказал, чтобы я нашел вас, — сказал я дрожащим голосом. — Мне нужно смонтировать антенну. Как мне подняться на крышу?
— На чердаке есть слуховое окошко. Но вам потребуется лестница. Она в чулане, вон та дверь, — Хильда махнула рукой в сторону дальней двери.
— Спасибо, — кивнул я и, после небольшой паузы, добавил: — Мне кажется, телевизор имеет успех.
Она равнодушно покивала. Я вновь почувствовал на себе ее испытующий взгляд, словно она пыталась оценить, что же я за человек.
— Это уж точно. Он включил его в десять утра и до сих пор пялится в этот ящик.
— Это вполне простительно для человека в его положении. Телевизор ему просто необходим.
— Конечно, — в ее голубых глазах промелькнуло легкое неудовольствие. — Не буду вам мешать.
Этим она давала мне понять, что меня ждет работа, и она не собирается торчать возле меня весь день.
— Я сейчас примусь за дело. Эта дверь?
— Да.
— А чердак?
— Люк как раз над ней. Там, правда, много хлама.
— Благодарю вас, миссис Делани.
Я вытащил из чулана лестницу, приставил к люку, забрался на чердак и осмотрелся, затем вновь спустился, чтобы взять инструменты. Когда я шел по коридору, миссис Делани появилась на пороге своей комнаты. Она бросила на меня такой взгляд, что я застыл на месте, словно натолкнулся на стену.
— Не нуждаетесь ли вы в помощи? — спросила она.
— Спасибо, мне не хотелось бы вас беспокоить.
— Мне совершенно нечего делать, и если я чем-то могу вам помочь…
Мы посмотрели друг на друга.
— Буду рад этому. О’кей, тогда вы будете передавать мне инструменты по мере необходимости, когда я буду работать на крыше.
— С удовольствием помогу вам.
Она двигалась с естественной грацией, которая очаровала меня. У лестницы Хильда остановилась.
— Вы считаете, что я смогу подняться? — она кивнула в сторону лестницы.
— Я вам помогу.
Я подошел вплотную к ней. От нее исходил аромат неизвестных мне духов. Внутри у меня все затрепетало.
Я взялся правой рукой за лестницу.
— Она достаточно прочна.
Миссис Делани начала подниматься. На полдороге она остановилась и посмотрела на меня. Ее длинные, стройные ноги находились как раз на уровне моих глаз.
— Нужно было надеть джинсы, они были бы более удобны для работы, — сказала она, улыбаясь.
— Все в порядке, — каркнул я, чувствуя, как язык одеревенел во рту. — Я не смотрю.
Она рассмеялась.
— Надеюсь…
Ухватившись руками за край люка, она скользнула на чердак. От резкого движения подол плиссированной юбки колыхнулся, и перед моими глазами мелькнули ее белые трусишки. Кровь молоточками застучала у меня в висках.
Миссис Делани нагнулась и посмотрела в отверстие люка. Она была очаровательна. Бронзовые волосы упали вперед, обрамляя прелестное личико. Она испытующе смотрела на меня, словно старалась определить, увидел ли я что-либо.
— Вы можете передать мне антенну… — начала она.
Я был рад тому, что могу чем-то заняться и не смотреть на нее, как кролик на удава. Я передал ей антенну и ящичек с инструментами. Прихватив телевизионный кабель, я забрался к ней на чердак. В пыльном, захламленном старыми вещами помещении у меня создалось впечатление, что мы единственные люди на земле… Я не слышал ничего, кроме биения собственного сердца.
— Я рада, что мне не нужно вылезать на крышу, — сказала она, выглядывая в слуховое окошко. — Боюсь, у меня закружилась бы голова.
— К высоте можно привыкнуть. Ко всему можно привыкнуть.
— Я тоже так думаю, но мой муж никогда не примирится с мыслью о том, что ему придется провести в этом проклятом кресле всю жизнь.
Я начал разматывать кабель.
— Но это же совершенно разные вещи. С ним произошел несчастный случай?
— Да. — Она приподняла волосы, ниспадающие ей на плечи, и пропустила сквозь них пальцы. — Это ужасно. Неподвижность для него равносильна смерти. Ведь он был инструктором по теннису на студии «Пасифик-фильм». Он давал уроки всем звездам Голливуда. Это была приятная и очень высокооплачиваемая работа. Ему почти пятьдесят. Вы бы никогда не поверили, что в таком возрасте можно справляться с работой, связанной со спортом. Но это так. К тому же он ничем в жизни не интересовался, кроме тенниса. Затем случилось это несчастье. Он больше никогда не сможет передвигаться самостоятельно.
