– Не имеешь ли ты в виду бывшего президента академии? Человека, который до недавнего времени составлял тексты наиболее важных императорских указов?
Начальник Ло широко улыбнулся.
– Именно так! Одного из величайших писателей нашего времени, несравненного прозаика и поэта. Кроме того, с нами будет придворный стихотворец достопочтенный Чан Лянпо.
– Небеса! Еще одно громкое имя… Право, Ло, тебе не следовало бы называть себя любителем. То, что эти прославленные поэты соглашаются проводить с тобой время, подтверждает мое мнение о тебе как о…
Его коллега быстро поднял ладонь.
– О нет, Ди. Увы, простая случайность. Вышло так, что академик проезжал здесь по дороге домой, в столицу. А Чан Лянпо, который родился и вырос в этих местах, прибыл поклониться могилам своих предков. А ты знаешь, что Ямынь, как и моя официальная резиденция, занимает бывший княжеский летний дворец: он раньше принадлежал известному Девятому князю, который двадцать лет назад намеревался захватить трон. Там много обособленных двориков, есть и чудесные сады. Оба выдающихся гостя согласились принять мое приглашение только потому, что, как они думали, им будет много удобнее у меня, чем на постоялом дворе.
– Ло, ты слишком скромен! И Шао и Чан отличаются привередливостью. Они никогда не приняли бы приглашения жить в твоем доме, если бы на них не произвела впечатления твоя изысканная поэзия. Когда они приезжают?
– Они бы уже должны быть здесь, старший брат. Я приказал своему управителю подать им полуденную трапезу в главном зале и пору'-.1л советнику представлять меня как хозяина. Думаю, мы скоро будем на месте.
Он отдернул в сторону занавеску.
– Небеса! Что здесь делает Као?
Высунув голову из окна, он крикнул старшему носильщику:
– Стой!
Пока паланкин опускали на землю перед главным входом в Ямынь, судья Ди заметил взволнованную кучку людей, сгрудившихся на широких ступенях. В мужчине, одетом в аккуратный черный халат и синюю рубаху, он узнал советника Као. Худой малый в коричневой куртке с обшитыми черными краями и коричневых штанах, в лакированном черном шлеме с длинным красным шнуром был начальник стражи. Двое других выглядели обычными горожанами. Чуть в стороне держались трое стражников. Они носили такой же мундир, как и их начальник, но без красного шнура на шлеме. Вокруг пояса у них были тонкие длинные цепочки, с которых свисали зажимы для пальцев и наручники. Као быстро сбежал по ступеням и низко склонился перед окном паланкина. Начальник Ло отрывисто спросил:
– В чем дело, Као?
– Полчаса назад приказчик торговца чаем господина Мена доложил об убийстве, сударь. Был обнаружен с перерезанным горлом студент Сун, снимающий жилье на заднем дворе дома господина Мена. Все его деньги украдены. Сударь, похоже, что это случилось сегодня ранним утром.
– Убийство накануне праздника! Какое дурное предзнаменование! – прошептал Ло судье Ди. С озабоченным видом он затем спросил Као:
– А как мои гости?
– Его превосходительство академик Шао прибыл сразу же после вашего отъезда, сударь. Вслед за ним – достопочтенный Чан. Я проводил господ в их покои, извинившись за отсутствие вашей чести. Как раз в тот момент, когда они сели за полуденную трапезу, появился могильщик Лу. После еды господа удалились отдохнуть.
– Хорошо. Это значит, что я могу сейчас же осмотреть место преступления. Хватит времени и для того, чтобы приветствовать гостей после их отдыха. Као, отправьте впереди старшину и двух стражников на конях. Пусть они проследят, чтобы никто ничего не напортил. Вы предупредили лекаря?
– Да, сударь. Я также забрал в архиве бумаги, относящиеся к убитому и его домовладельцу торговцу Мену.
Из рукава он извлек связку официальных бумаг и почтительно передал своему начальнику.
– Хорошо поработали! Оставайтесь в присутствии, Као. Проверьте, не пришли ли важные бумаги и разберитесь в текущих делах.
Он крикнул старшему носильщику, который жадно прислушивался к разговору:
– Ты знаешь дом господина Мена? Ты говоришь, у Восточных ворот? Хорошо, двигай!
Когда носильщики побежали, Ло положил ладонь на руку судьи Ди и торопливо сказал:
– Надеюсь, ты не сердишься, что пропустишь послеобеденный отдых? Знаешь, мне нужны твои помощь и совет. На полный желудок я не смогу один справиться с убийством. Не надо было так налегать на вино. Боюсь, выпил больше, чем следовало бы!
Ло отер пот и заботливо спросил:
– Ди, ты действительно не сердишься? Правда?
– Конечно, нет. Буду только рад сделать все, что смогу. Судья поправил усы и суховато добавил:
– Тем более, что я буду на месте преступления вместе с тобой. И ты не сможешь застлать мне глаза, как недавно на Рацском острове!
– Ну, старший брат, ты тоже был не слишком-то откровенен со мной. Говорю о прошлом годе. Когда ты приехал, чтобы похитить двух очаровательных девушек!
Судья Ди бледно улыбнулся.
– Хорошо, считай, что мы в расчете. Впрочем, думаю, что это будет заурядное дело. Большинство убийств с целью грабежа таковы. Посмотрим же, кем точно был убитый.
Ло быстро вложил связку бумаг в руки своего коллеги.
– Сначала взгляни сам, старший брат! Я же ненадолго вздремну. Чтобы собраться с мыслями. До Восточных ворот – путь неблизкий!
Он опустил шапочку на глаза и со вздохом удовлетворения откинулся на подушки.
Судья отодвинул занавески на своей стороне, чтобы было больше света для чтения. Но прежде, чем приступить к работе, он задумчиво посмотрел на раскрасневшееся лицо своего коллеги. Будет интересно понаблюдать, как Ло приступит к расследованию убийства. Он размышлял, что начальнику уезда, не имеющему права без особого приказа начальника округа покидать свой уезд, редко предоставляется возможность увидеть коллегу в деле. К тому же Ло был весьма неординарной личностью. Он обладал немалым богатством и, по слухам, согласился занять пост в Чинхуа только потому, что тот давал ему независимое официальное положение и возможность предаваться своим увлечениям – вину, женщинам и поэзии. Всегда было непросто подобрать начальника уезда для Чинхуа, потому что тот должен был иметь крупный личный доход, чтобы содержать отведенный под его резиденцию дворец, и в официальных кругах шептались, что главным образом по этой причине Ло не смещали с его поста. Но судья Ди частенько подозревал, что принятая Ло поза гуляки, не интересующегося официальными обязанностями, была показной, а что в действительности он совсем неплохо управлял уездом. Да и сейчас ему понравилось решение коллеги самому отправиться на место преступления. Многие из судей перепоручили бы его осмотр подчиненным. Судья развернул бумаги. Сверху находился документ, содержащий официальные сведения об убитом студенте.
Его полное имя было Сун Ивен, двадцати трех лет, холост. С честью выдержав литературный экзамен второй ступени, он добился стипендии, позволившей ему опубликовать ряд событий древней истории. Сун прибыл в Чинхуа двумя неделями ранее и сразу же отметился в присутствии, запросив разрешение на месячное пребывание. Он объяснил советнику Као, что его целью является изучение старых исторических записей. Несколько столетий назад, как раз в изучаемую Суном эпоху, в Чинхуа произошло крестьянское восстание, и Сун надеялся разыскать дополнительные сведения об этом событии в древних архивах. Советник Као выдал ему позволение просматривать находящиеся в канцелярии документы. Из прилагаемого перечня посещений явствовало, что Сун проводил в библиотеке Ямыня каждый вечер. И это было все.
Другие бумаги относились к домовладельцу студента, чаеторговцу Мену. Мен унаследовал старинную фирму от отца. Восемнадцать лет назад он взял в жены дочь коллеги по имени Хван, и она принесла ему дочь, ныне шестнадцати лет, и сына, четырнадцати лет. У него была одна официально зарегистрированная наложница. Свидетельства о рождении и браке прилагались. Судья Ди с удовлетворением кивнул: очевидно, советник Као был расторопным работником. Сейчас торговцу Мену стукнуло сорок лет. Он вовремя вносил налоги и поддерживал несколько благотворительных организаций. Очевидно, он был буддистом, раз посещал храм Тонкого Понимания, одно из многочисленных святилищ на улице Храма. Мысли о буддизме о чем-то напомнили судье. Он толкнул соседа, который мягко похрапывал, и спросил:
– Что твой советник говорил о могильщике?
Ло уставился на него заспанными глазами:
– О могильщике?
– Разве Као не упоминал, что какой-то могильщик принимал участие в полуденной трапезе в твоей резиденции?
– Ну, конечно! Ты, наверное, слышал о могильщике Лу, не так ли?
– Нет, никогда. Я, почти не общаюсь с буддийской кликой. Будучи убежденным конфуцианцем, Ди не одобрял буддизма, а скандальное поведение монахов храма Бесконечного Милосердия в его уезде еще больше укрепило его в этом отрицательном отношении.
