– Упокой, Господи, его душу.
– Еще один вопрос, мисс Уилсон, – сказал он, – и я вас оставлю в покое.
– Да ради Бога, мистер Фрейзер.
– Насчет мистера Роша – бывшего партнера Каннингэма. Кажется, он куда-то переехал, и мы не можем его найти. У вас нет его нового адреса?
– Нет. Мистер Рош оставил дело еще до моего приема на работу. Фактически мистер Каннингэм нанял меня потому, что мистер Рош ушел и возникла необходимость иметь постоянного секретаря в офисе.
– Понятно. Ну что ж. – Фрейзер затолкал свои вещи в портфель и поднялся, и тут прозвенел звонок.
– Простите, – сказала я, пошла в прихожую и открыла дверь.
Она ворвалась ко мне, словно ураган, отталкивая меня и крича:
– Где она? Где эта шлюха?
Я проследовала за ней в гостиную, где Фрейзер в изумлении взирал на женщину, продолжавшую требовательно вопрошать, где она.
– Мадам, прошу вас, – обратилась я к ней, – это вообще-то мой дом.
– Вот как? – Она стояла передо мной руки в боки. – Ну, тогда вы мне скажете, где эта дамочка Уилсон.
– Кто?
– Диана Уилсон, маленькая потаскушка. Я хочу...
– Я Диана Уилсон, – прервала ее я.
Она стояла с открытым ртом, ошарашенно глядя на меня.
Подошел Фрейзер, слегка улыбаясь.
– Простите, мисс Уилсон, – обратился он ко мне, – я, кажется, понимаю, что случилось. – И, повернувшись к посетительнице, спросил:
– Вы миссис Каннингэм, не так ли?
Женщине, все еще стоящей с открытым ртом, удалось кивнуть.
Фрейзер, представившись, обратился к ней:
– Я совершил ту же ошибку, придя сюда и ожидая найти некую хищницу. Но вы сами можете видеть. – И жестом он указал на меня.
– О, прошу меня извинить. – Миссис Каннингэм обернулась ко мне. Этой эффектной дамочке было далеко за тридцать. – Я позвонила в страховую компанию, и, когда они сказали мне, что Эд оставил всю сумму вам, я, естественно, подумала, ну, вы понимаете.
– Дорогая, – ответила я, – все же, надеюсь, вы не думаете...
– О, вовсе нет, – она усмехнулась и пожала мне руку, – о вас трудно такое предположить...
– Миссис Каннингэм, – спросил Фрейзер, – ваш муж не сообщал вам, что изменил получателя?
– Нет, конечно, – она вдруг вспыхнула, – и ваша компания тоже. Они должны были уведомить меня немедленно.
– Мадам, – процедил сквозь зубы Фрейзер, – клиент имеет право назначить получателем любое лицо, и компания не обязана информировать кого-либо, что...
– О, все в порядке, – сказала я, – мне не нужны деньги. Я с радостью разделю их с миссис Каннингэм.
– Мисс Уилсон, этой женщине вы ничего не должны, – перебил меня Фрейзер. – Деньги по закону и по праву ваши. – Как и было запланировано, он стоял за меня горой.
Теперь настала пора заставить его смягчить свое отношение к миссис Каннингэм.
– Но с бедной женщиной обошлись гнусно, – возразила я ему, – совершенно несправедливо. Она была замужем за мистером Каннингэмом в течение.., скольких лет?
– Двенадцати, – ответила та, – двенадцати лет. – И, рухнув на диван, начала плакать.
– Ну-ну, – стала я ее утешать.
– Что же мне делать? – причитала она. – У меня ни денег, ничего. Он мне оставил одни долги! Мне его даже прилично похоронить не на что!
– Мы все сделаем, – уверяла я ее. – Не беспокойтесь, мы все устроим. – Взглянув на Фрейзера, я спросила:
– Сколько времени понадобится, чтобы получить деньги?
– Ну, мы еще не обсудили, как их вам получать: частями или единовременно, – сказал он. – Обычно месячные выплаты...
– Единовременно, – сказала я. – Ведь такая предстоит волокита, а у меня старший брат – банкир в Калифорнии. Он разузнает, что нужно предпринять.
– Ну, если вы так хотите... – Он поглядел на миссис Каннингэм, все еще сомневаясь в ней.
– Эта бедная женщина меня не обманет, мистер Фрейзер, – уверила я его.
При этом миссис Каннингэм с горестным всхлипом схватилась за платок.
– Я позвоню брату и попрошу его прилететь немедленно. Он для меня все сделает, – добавила я.
– Полагаю, – заключил Фрейзер, – если мы поторопимся, вы сможете получить деньги через несколько дней.
– Я свяжу брата с вами.
– Отлично. – Он нерешительно взялся за портфель. – Миссис Каннингэм, вы идете? Может, вас куда-нибудь подбросить?
– Пусть она здесь немножко придет в себя, – предложила я. – Я ей приготовлю чай.
– Очень хорошо.
Он неохотно направился к двери. Я проводила его, и, уходя, он шепнул мне:
– Мисс Уилсон сделайте мне одолжение.
– Конечно, мистер Фрейзер.
– Обещайте мне ничего не подписывать до приезда вашего брата.
– Обещаю, – вздохнула я.
– Ну хорошо, у меня теперь осталось последнее дело – и конец.
– Мистер Рош, вы имеете в виду?
– Да. Если я его найду, я с ним поговорю. Хотя едва ли это необходимо. – Улыбнувшись, он распрощался и отбыл.
Я закрыла дверь. Это хорошо, что он не видит особой нужды беседовать с Рошем. Переговорить с ним ему было бы затруднительно: Роша сейчас предстояло похоронить под именем Эдварда Каннингэма, поскольку обугленные останки в сгоревшем офисе были опознаны так.
Стал ли бы Рош действительно раскручивать это дело о растрате, как он кричал? Ну, теперь это вопрос чисто риторический, хотя три месяца назад он меня здорово прижал и вынудил составить такой отчаянный – но и довольно-таки хитроумный – план, чтобы выбраться из всей этой кутерьмы. Единственной проблемой было – сохранится ли замороженное тело в течение трех месяцев, требующихся на подготовку, но пожар позволил ее решить.
В гостиной она поднялась с дивана и спросила:
– Что это за вздор про брата в Калифорнии?
– Планы поменялись. Я была слишком уж невинна, а ты слишком уж нехороша. Без брата Фрейзер мог бы тут крутиться и навязывать свою помощь. А другая мисс Уилсон должна вернуться из Греции через две недели.
– Это все хорошо, – сказала она, – но откуда же появится этот брат? Ты же знаешь, у нее – у настоящей мисс Уилсон то есть – никого нет.
– Знаю. – Это одна из главных причин, почему была нанята мисс Уилсон (помимо нашего с ней общего сходства), – тот факт, что у нее нет родственников, дал нам возможность спокойно использовать ее квартиру на время моего перевоплощения.
– Ну так что же? – спросила моя жена. – Как ты обойдешься с братом?
Я стащил седой парик и с громадным облегчением почесал голову.
– Братом стану я, – сказал я. – Между нами поразительное фамильное сходство.
– Ты просто уникум, Эд, – покачала она головой. – Таких больше нет.
– Да уж, – отвечал я. – Милейший человек.
