— Пожалуйста, дорогая, не пытайся сделать меня старше, чем я есть, — нетерпеливо прервал ее профессор. — Я хорошо себя чувствую. А это самое главное! Эти лекари любого рады уложить в постель.
Девушка бросила взгляд на Джеймса, как бы прося его о поддержке. Но тот сделал вид, что ничего не заметил.
— Но я очень беспокоюсь о тебе, — опять принялась за свое Роза. — Поэтому очень прошу тебя обследоваться. Если доктор Олби придет к выводу, что работа тебе не повредит, то я тут же отстану от тебя. Ну а если…
— Ладно, — смирился Холлингс и бросил на своего ассистента взгляд, в котором читались одновременно и недовольство, и нежелание обидеть дочь. — Видите, Джеймс. Не успел я приехать домой, как из меня уже делают больного.
— Неправда, отец! Я только не хочу, чтобы тебе стало хуже, — стала оправдываться девушка и нежно пожала руку отца. — Тогда ты вообще не сможешь работать.
— Ну, хорошо, хорошо. Пошли кого-нибудь за этим лекарем. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась, — примирительно произнес профессор. — Ну а чтобы доказать, что я отношусь к своему здоровью серьезно, я перед работой прогуляюсь. Должен признать, я ужасно скучал по Бушмилсу.
Когда профессор вышел, Джеймс сказал Розе:
— Зачем вы так с ним? Вы же знаете, что ваш отец большой ученый. Почему вы не верите ему и относитесь к нему, как к непослушному ребенку?
— Мне кажется, это вас не касается. То, что вы сидите с нами за одним столом, не дает вам права вмешиваться в наши семейные дела.
— Как вам будет угодно, — Джеймс резко встал со стула. — Впредь я могу есть на кухне с прислугой.
Он уже хотел выйти, но Роза, тоже встав, остановила его вопросом:
— Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне, мистер Паркер? У меня такое впечатление, что месяцы, проведенные в Египте, не пошли вам на пользу. Возможно, в тесном общении с моим отцом вы стали позволять себе некоторые вольности. Но я их не потерплю!
— Прошу прощения! — Паркер опустил глаза. — Сожалею, я не хотел вас обидеть. У меня и в мыслях не было…
— Хорошо, не будем больше об этом, — Роза холодно взглянула не него. — Кстати, мне не нравится, когда среди ночи меня будит шум экипажа. Если впредь у вас будет желание покинуть дом ночью, извольте ходить пешком.
Роза заметила, что Паркер слегка побледнел, в его взгляде читалось смущение. Тем не менее он спокойно произнес:
— Я никуда не ездил сегодня ночью. Вы, вероятно, ошиблись.
Роза еще раз молча посмотрела на него, она была уверена, что он ей лгал. Девушка всегда спала очень чутко, и когда в четыре часа утра ее разбудил стук копыт, она встала с постели, чтобы посмотреть, в чем дело. В окно она увидела Джеймса, который приехал в экипаже, которым он управлял сам. Одетый в элегантный вечерний костюм, слегка покачиваясь, он вошел в дом. То, что сейчас он отрицал свою тайную поездку, показалось девушке странным. Что ему скрывать? Может быть, он не хотел, чтобы профессор узнал о его ночных похождениях? Розе захотелось рассказать обо всем отцу. Но она знала, что смысла в этом будет немного. Профессор слепо доверял своему ассистенту, кроме того, она была уверена, что отец скорее поверит молодому человеку, чем ей. Поэтому разумнее всего в этой ситуации было ничего ему о происшедшем не говорить.
— Ваше дело, как проводить досуг, — сказала она. — Я только прошу вас меня больше не беспокоить.
С этими словами она вышла из столовой. Роза не видела, какими глазами Джеймс смотрел ей вслед. Его лицо выражало гнев и раздражение, и еще нечто, что трудно было выразить словами…
* * *
Во второй половине дня перед главным входом в дом остановилась легкая повозка. Из нее вышел высокий белокурый мужчина с симпатичным лицом и серьезными серыми глазами. Роза взяла в руки визитную карточку, принесенную ей дворецким, и с удивлением прочитала: «Доктор Томас О’Шейн». Она попросила проводить гостя в салон.
Незадолго до этого у нее опять был спор с отцом. По его словам, он чувствовал себя превосходно и обиделся на дочь, потому что та уже вызвала ему врача. Кроме того, профессор Холлингс принялся упрекать дочь в том, что она слишком часто бывает в деревне. Местных жителей он называл чернью и хотел запретить дочери общаться с ними. Но Роза, всегда остро чувствующая свою социальную ответственность, была с этим не согласна. Она уже давно заботилась о бедных, старых и больных и теперь мечтала о том, чтобы оборудовать в деревне школу, где ребятишки могли научиться хотя бы читать и писать. Но все ее планы не находили у отца никакого отклика…
Доктор Томас О’Шейн предстал перед Розой и слегка прикоснулся губами к ее руке. Молодой врач понравился девушке с первого взгляда, хотя она и не понимала, что он здесь делает.
— Я вообще-то посылала за доктором Олби, — объяснила она свое замешательство. — Он не смог приехать?
— Мой коллега вот уже несколько месяцев как ушел на покой, — ответил молодой человек. — Я перенял его практику и очень надеюсь, что вы будете довольны моими услугами, мисс Холлингс.
— Речь идет о моем отце, — начала Роза, стараясь не смотреть на нового врача. Она чувствовала себя неловко под взглядом его честных и красивых глаз. — У него больное сердце, но, к сожалению, он не хочет ничего об этом знать. Ваш предшественник тщетно пытался предостеречь его, но не смог справиться с его упрямством.
— Ваш отец — известный египтолог, не так ли? — осведомился О’Шейн. — Для меня будет честью лечить его.
— Но доставит ли вам это удовольствие, покажет время, — остроумно парировала Роза. — Пожалуйста, проходите, сейчас он в своем кабинете.
Девушка привела врача в большую комнату, все стены которой до потолка покрывали книжные полки. Широкое старинное окно, состоящее из множества соединенных друг с другом свинцовыми перемычками фрагментов, впускало внутрь достаточно света, чтобы осветить длинные столы, заставленные различными артефактами. Каждый, кто сюда входил в первый раз, понимал, что попадает в иной, загадочный мир. Это испытал и молодой врач.
Профессор сидел, углубленный в свои сделанные еще в Египте записи. Казалось, что он не заметил, как в кабинет кто-то вошел. Лишь когда дочь заговорила с ним, он поднял голову.
— Отец, это доктор О’Шейн, он практикует теперь вместо доктора Олби и хотел бы тебя осмотреть.
Она сделала небольшую паузу и, так как отец ничего ей не ответил, осторожно ему напомнила:
— Мы же договорились с тобой…
По реакции профессора было ясно видно, что визит врача его не обрадовал:
— Вам было совсем не обязательно приезжать сюда, доктор О’Шейн. Действительно, сразу после возвращения в Бушмилс я чувствовал себя неважно. Долгий переезд, понимаете ли. Но сейчас я вновь в превосходной форме.
— Это очень радует меня, профессор, — уверил его молодой врач. — Но я знаком с вашей историей болезни, которую завел еще мой предшественник. Там написано, что вы страдаете прогрессирующей сердечной недостаточностью, и поэтому вам запрещено предпринимать долгие и утомительные научные экспедиции.
— Надеюсь, вы не собираетесь предписывать мне, что делать, а что нет, — строго предупредил хозяин дома врача. — Я этого, знаете ли, терпеть не могу.
— Конечно, нет! Напротив, ваша работа вызывает у меня восхищение. Мне бы и в голову не пришлось что-либо предписывать вам.
Тут он указал на небольшой артефакт на письменном столе и спросил:
— Это случайно не из гробницы Акмоса Первого?
Профессор удивился такой осведомленности молодого врача, но доктор О’Шейн скромно заметил:
— Археология — лишь мое увлечение. Я в этой области абсолютный дилетант, но я читаю буквально все новые публикации по этой теме. Для меня нет ничего восхитительнее, чем заниматься ранними эпохами человеческой истории.
— Мне кажется, что тогда вы выбрали не ту профессию, молодой человек, — пошутил хозяин дома, явно смягчившись. — Если хотите, то можете посмотреть и другие мои находки. Конечно, если у вас для этого есть время.
— Для этого у меня время всегда найдется, — лукаво улыбнулся молодой человек. — Но только если сначала вы уделите мне немного своего времени. Скажем, сначала я осмотрю вас, а затем ваши артефакты. Договорились?
К облегчению Розы, отец согласился. Новый врач понравился и ему. И это порадовало девушку по многим причинам.
Роза незаметно вышла из кабинета и направилась в свои комнаты, когда вдруг дорогу ей преградил Джеймс Паркер.
— Что это за повозка у входа? — спросил он.
Роза смерила его холодным взглядом:
— К отцу приехал врач.
Она уже хотела пройти мимо него, когда он схватил ее за руку и зло проговорил:
— Почему вы не сообщили об этом мне? Если вы забыли, то напоминаю, я правая рука вашего отца. У нас с ним очень доверительные отношения, для меня он не просто работодатель, а нечто весьма большее. Поэтому не смейте обращаться со мной как с посыльным! Я должен знать, что вы вызвали ему врача!
