В одном из гамаков в довольно заграничной позе качался вчерашний упырина-следователь.
Он вёл беседу со вчерашним же ментом…
Были на банкете и другие люди. Доктор, например. Перед ним на столике стоял прибор для измерения давления.
Григорий маячил тут же – с нарядным подносом. Смотрелся он солидно, как истинный дворецкий.
Доктор похвалил экспромтное мероприятие.
– Эх, и хороша же у вас сауна, дружище!
– Доктор! Дорогой мой эскулап! Для вас всё, что пожелаете!
– Так уж и всё?
Ментяра, тот, что накануне в хрущёвку приходил, довольно хмыкнул.
– Он и девок обещал прислать, если надо! Правда, кореш?
– Для родной милиции и для родной медицины – всегда!
Доктор осадил весельчаков.
– Нет, сейчас момент не очень подходящий. Траур, как-никак. Я, например, как медик, дававший клятву Гиппократа, только помянуть могу… Нет уж, девочек как-нибудь в другой раз…
Вдруг один из ментов озарился воспоминанием.
– Стойте! Я, по-моему, тут, в коридоре, одну видел…
– Не может быть!
– Точно, видел! В простыне носилась… Я было подумал, что для нас прислали…
Для после сауны!
Пал Василич удивлённо вскинул брови, но его интеллигентно успокоили. Напомнили, что нервничать ему – ни-ни! Потом заговорили о деньгах… Потом Пал Василич заснул – прямо на пластмассовом шезлонге. Получалось, что и в эту ночь он домой не попадал. Ну и ладно! Выслушивать от Клёпы – так за всё сразу. Кстати, её тоже пора менять…
Проснулся Пал Василич глубокой ночью в собственной постели. Кто-то перенёс его туда.
– Григорий, хватит уже, иди, отдыхай…
– Ну, если я вам не нужен, то, может, и пойду…
Григорий деловито глянул на часы.
– И правда, пойду… Скоро утро… Светает, вроде…
– Стой! А гости разошлись?!
– А как же! Сели по машинам и – на хаузы! Ну, и я на хауз!
Григорий вышел из спальни, но тут же с криками влетел назад.
– Пал Василич! Там… Привидение!!!
Пал Василич вконец расстроился.
Поганый дом, проклятый. Как чувствовал – не хотел покупать.
Он, нехотя и всё ещё держась за сердце, встал с постели, сунул ноги в тапочки.
– Пал Василич, может, вам самому-то ходить не надо…
– Не волнуйся, если что – охранника крикну…
– И меня зовите! Я тут буду! В вашей спальне!
– Передатчик при мне. И мобильник…
– Советовали вам бывшие владельцы собаку завести… Зря не послушались…
– Ещё чего! Собаки нужных людей кусают! Да я и сам их боюсь…
– Щеночка бы купили, тогда бы и бояться перестали…
Пал Василич, шаркая, вышел в коридор.
Григорий, будучи один в хозяйской спальне, загрустил.
– Собак он боится… На другом бы лучше экономили, Пал Василич…
Он нагнулся, держась за поясницу, поднял с пола фотографию Алсу.
– Тьфу ты, мерзость! Рано или поздно – а должна была случиться неприятность!
Меж тем Пал Василич крался по темноватому коридору. В конце мелькнула тень русалки в простыне. Прям как по Гоголю. Пал Василич снова почувствовал сердце.
– Алсу???!!!
Ответа он не ожидал, но, как ни странно, ему ответили.
– Да-а-а… Это я-а-а…
То был её голос. Однозначно!
– Так ты… жива?!!
– Не-е-е-т… Умерла-а-а-а…
– Где ты?!!
– Я-а-а-а… У себя-а-а-а…
– Где-где?!!!
– Я пришла в гости… А сейчас ухожу-у-у… Мне пора… До свида-а-ания-я-я!!!
Уви-и-и-идимся ещё!!!
– Куда уходишь??!!
– Домо-о-ой… На кла-а-а-адбище… Я тебе оттуда-а-а-а… позвоню-у-у-у…
Пал Василич свалился без чувств…
*****
Клёпа о трагедии не знала, иначе сразу прибежала бы – по-родственному.
Вместо этого она – вот уже вторые сутки! – валялась на супружеской кровати с молокососом-проходимцем, напоившим её в кабаке до непристойности. Потому и рискнула притащить его домой. В трезвом виде не рискнула бы…
Промчалась ночь, и разгулялось утро. Погодка тоже разгулялась. У раскрытого окна стоял одетый по-рабочему Вадим…
Клёпа от такого зрелища чуть не помешалась.
– Ты куда в такую рань?! Шесть часов ведь!
Ей не верилось, что кто-то может совершать такие подвиги.
– Куда? На работу… А ты что подумала?
– Я подумала – мужа боишься! Кстати, я вчера про него собиралась выяснить одну вещь, а ты мне всё испортил…
– Какую?
– Я собиралась проследить за ним… Ну, посмотреть, куда он и с кем после работы мотается… А ты меня стукнул и все мои детективные планы кукарекнули!
– Всё, что ни делается, к лучшему! В итоге ты кукарекнула со мной!
– Понимаешь, у меня всё может рухнуть в одночасье… Потеряю и мужа, и квартиру, и… домину за городом…
– Домина-то хоть приличный?
– Во!..
Клёпа показала большой палец с обалденным маникюром в мелкие цветочки.
– Мне детектив про дом сообщил. И фото принёс. Мой про домину – ни гу-гу. До сих пор, представляешь?! В тайне держит, скотина…
– Всё ясно! Тебе в Челябинск неохота возвращаться, да?
Клёпа горестно вздохнула.
– А тебе охота было бы?
– Слушай! А отсудить слабо? Тебе же по праву принадлежит половина! Я, между прочим, по образованию юрист!
– Мы живём гражданским браком… Хотя и достаточно долго… Целых пять лет…
– Ну вот! Хозяйство вели общее! Свидетелей найди!
– Да я здесь мало кого знаю…
– При желании найдём любых свидетелей – были бы деньги!
– Мы, вообще-то, оба с Урала… Из одного города приехали… Пока бедными были, Павлик вёл себя нормально… По крайней мере, буйства я за ним не замечала… А как большие денежки пошли, так сразу озверел…
– В каком смысле?
– На глазах переменился… Изменять стал направо и налево… Я теперь у него вроде мебели…
– Через это все проходят, Клёпочка!.. Слушай, а кто тебе такое имя сочинил?
– Клеопатрой я сама себя переименовала – хотелось соответствовать статусу мужа…
– Ха! Какое имечко шалопутное, так и жизнь сложилась… От имени многое зависит!
Клёпа была как втумане – слушала мало, в основном говорила.
– Раньше клялся: "Мусенька, я тебе никогда не изменю…" Мамой клялся…
– Клёпа, ты меня, конечно, извини, но кто у нас "Мусенька"?
– Он меня в самом начале так звал…
– А, понятно! Продолжай!
– Потом, через пару лет, стал говорить уже другое: "Если когда-нибудь изменю, то только с Шерон Стоун… или, в крайнем случае, с Ким Бэсинджер…" – А потом?
– А потом, ещё через год, гляжу из окна – а он в наш подъезд молодую коровищу прёт… вот такенную!
Клёпа развела руки в стороны, как удачливый охотник с картины про привал в лесу…
Вадим растрогался.
– Коровища, говоришь, была молодая?
Вадиму не терпелось проявить смекалку и, может быть, дать совет.
– Да-а-а… на вид лет двадцать…
– А ему сколько лет?
– Ну, сорок пять.
– Ха! Медицинскую энциклопедию читать надо почаще!
– И что там?
– Там написано, что мужики в возрасте предпочитают молоденьких… Ты в свои тридцать два для него – старуха!
– И что мне теперь делать?
– Дальше энциклопедию читать! Там, буквально рядом, в том же абзаце, написано, что молодые люди вроде меня… предпочитают женщин постарше…
– Типа меня?
– И даже ещё старше!
– Тогда ладно… Между прочим, пока ты спал, звонили из больницы скорой помощи…
Павлик там! С сердечным приступом!
– Ха! Малолетки доконали! Энциклопедийный случай!
– Ты будешь слушать или нет?!
– Вечером дослушаю. Созвонимся!
Клёпа ещё что-то трещала (она иначе не могла!), но Вадим уже стремглав мчался шестерить. Домой, в дедову спальню…
*****
Вадим бросился к окну, раздвинул шторы. Грянуло солнце.
В углу спальни обозначилась инвалидная коляска. Вадим подкатил коляску к кровати, погрузил на неё крутоватого деда и повёз на кухню.
– Дед, мне вчера никто не звонил?
– Кажись, нет…
– А позавчера?
– Позавчера… Погоди! Вспомнил! Тебе звонил какой-то Вася… Или Саша… Или Петя…
– Ха! И что передал?
– Он сказал, чтобы ты срочно перезвонил ему… на могилку!..
Выйдя из квартиры "на парадную", бросив мусорный пакет в мусоропровод, Вадим нажал звонок Веры Петровны, самой главной Ленкиной соперницы. Та мигом открыла ему.
– Вера Петровна, смену сдал!
Вадим вручил соседке ключи от деда и несколько купюр. Лицо Веры Петровны расплылось.
– Смену принял! Ты сегодня поздно?
– Не знаю! На работе – полный крах! Опять, наверное, придётся на столах ночевать!
Рядом с компьютерами!
Вадим пошёл к лифту.
– Смотри, не свались!
– Откуда?
– Со стола! В больницу с гипсом загремишь – мне потом месяц маяться!
– Так всё же будет оплачено!
– Ой, нет! Неделя с твоим дедом – мой предел! Дальше мне положен перерыв!
Лифт за Вадимом закрылся, а Вера Петровна направилась к суженому – посуду мыть.
Тот уже ждал её, делая "гы-гы-гы"…
– Гы-гы-гы… Вер…
– Что, родимый?
– Выходи за меня замуж…
