— На карту поставлена человеческая жизнь! — завопил Сэндс.
Банкир остановился, взявшись за ручку двери, и твердо сказал:
— Безопасность делового мира тоже поставлена на карту, джентльмены. Доброе утро!
Дверь захлопнулась.
Капитан Гардер вздохнул.
Сид Родни отшвырнул окурок и потянулся за следующей сигаретой.
— Такова жизнь, — задумчиво произнес Чарльз Эли.
— Грязный пират, — выпалил Сэндс. — Он нажил тысячи с вклада Дэнжерфильда. Его ни капли не волнует, что случится с Дэнжерфильдом. Он только боится установить прецедент, который вдохновит других преступников.
Сид Родни закурил.
Карандаш Руби Орман заплясал по бумаге:
"Все оцепенели от ужаса. Мужчины переглядывались в бессильном отчаянии. Сэндс как будто едва сдерживает слезы. Даже сильные люди плачут, когда под угрозой жизнь друга. Полиция обещает возобновить усилия…"
Боб Сэндс потянулся за шляпой.
— Я сойду с ума, если останусь здесь. Могу ли я чем-нибудь помочь?
Капитан Гардер покачал головой.
— Мы отдадим это письмо на экспертизу, — сказал он.
Сэндс вышел из кабинета.
— Доброе утро, — сказал он устало.
Чарльз Эли сочувственно кивнул.
— Ничего нового, Гарри?
— Ничего, кроме этого письма, — сказал капитан Гардер. — Это тот самый случай, когда мы не можем найти ни одной зацепки.
— Что-нибудь для публикации?
— Да, — резко сказал капитан Гардер. — Можете тиснуть, что я напал на горячий след, и мы уверены, что через двадцать четыре часа преступники будут за решеткой. Можете заверить, что полицейские кордоны контролируют выходы из города, и что сеть стягивается… Ну, да вы сами знаете, все, как обычно, чтобы нагнать страху на похитителей и внушить публике, что мы не сидим здесь, сложа руки.
Чарльз Эли заскрипел стулом.
— Минутку, — сказал Родни, описывая дымный зигзаг сигаретой во рту. — У меня есть подозрение, которое, может быть, чего-то стоит. Дадите мне шанс, капитан, если это зацепка?
Капитан полиции устало кивнул.
— Валяйте, — сказал он.
Родни улыбнулся репортерам.
— Не для печати, — предупредил он. — Если что-нибудь из этого выйдет, можете использовать. А пока строго между нами.
Репортеры кивнули.
Они находились здесь в первую очередь потому, что их газеты были в ладу с администрацией. А с управлением полиции они были в ладу, потому что печатали то, что хотела видеть полиция, и не нарушали сказанного им доверия.
Сид Родни потрудился даже вынуть сигарету из уголка рта — верный признак серьезности.
— Я гляжу на это под иным углом. Я ничего не говорил раньше, потому что считаю, что это гораздо серьезнее, чем многие думают. Я подозреваю, что мы имеем дело с человеком, у которого больше ума, чем у среднего похитителя. Я подозреваю, что он опасен. И если бы был шанс, что банк уступит и даст нам возможность возвратить деньги после, то я хотел им воспользоваться.
Но банк вышел из игры, и терять нам нечего. Ситуация такова. Я проверил каждого, у кого мог быть мотив. Мое агентство, как и полиция, проверило каждого, кто мог получить выгоду от исчезновения или смерти П.Г. Дэнжерфильда.
Но в отличие от полиции мы к тому же попытались выяснить, что не предлагал ли кто-нибудь Дэнжерфильду сделку, от которой он отказался.
Мы нашли дюжину зацепок и проверили их. Так вышло, что я должен был проверить список из нескольких лиц, и четвертым в этом списке был некий Альберт Кром. Слышали о таком?
Он сделал паузу.
Капитан Гардер покачал головой.
Руби Орман посмотрела недоуменно. Чарльз Эли нахмурил брови.
— Это ученый, который заявил, что изобрел какой-то радиевый метод разрушения эфирных волн и создания эфирного экрана?
Родни кивнул.
— Тот самый.
— Какой-то помешанный, так ведь? Он пытался всучить свое изобретение правительству, но там не придали ему значения. По-моему, послали к нему человека, и Кром заявил, что тот не знает элементарной физики.
Сид Родни кивнул.
Послышался негромкий стук в дверь.
Капитан Гардер нахмурился, протянул назад свою могучую руку, повернул ручку и приоткрыл дверь.
— Я же приказывал… — он умолк, не окончив фразы, увидев лицо Боба Сэндса.
— А, Сэндс, входите. Я приказывал, чтобы только пять человек имели доступ сюда, я не хотел, чтобы меня срывали… Боже, что с вами? Вам как будто явилось привидение!
Сэндс кивнул.
— Слушайте, что случилось. Я поехал домой. Моя машина стояла напротив управления. Я сел, поехал по Клэрмонт-Стрит, и как раз поворачивал на Вашингтон-Роуд, когда меня обогнала другая машина.
Я думал, что она проедет мимо, но она принимала меня к обочине. Тут я вспомнил все эти разговоры о гангстерах, и испугался, что меня тоже похитят.
Я нажал на тормоза. Другая машина проехала совсем рядом. Рядом с водителем сидел человек, чем-то похожий на иностранца, и он что-то швырнул.
Я подумал, что это бомба, вскрикнул и закрыл рукой глаза. Эта штука шлепнулась на сиденье рядом со мной. Когда я ее схватил, чтобы выбросить, оказалось, что это тяжелый кожаный мешочек, а внутри лежит скомканный листок бумаги. Вот он!
Он драматически передал отпечатанный на машинке листок.
— Читайте вслух, — попросил Эли.
— Взгляните, — пригласил капитан Гардер, разглаживая листок на столе.
Все сгрудились вокруг и стали читать.
"Сэндс!
Вы просто дурак. Банкир уступил бы, если бы вы не орали на него. А полиция запорола дело, как обычно. У меня есть средство слышать и видеть все, что делается в кабинете капитана Гардера. Я вас предупреждаю, что вы ничем не помогли Дэнжерфильду. Когда я показал ему на экране, что тут происходит, и он услышал, что вы говорите, он был вне себя от ярости.
Даю вам еще одну попытку связаться с банкиром. Если он не заплатит всю сумму в течение двенадцати часов, Дэнжерфильду конец.
Когда я в следующий раз похищу человека для выкупа, я не собираюсь ждать так долго. Только чтобы показать свою силу, я собираюсь похитить вас, Сэндс, после того, как я покончу с Дэнжерфильдом, а потом Артура Соломана, банкира. За вас обоих я потребую солидный куш. За Соломана выкуп будет Семьсот пятьдесят тысяч долларов. Так что пусть он лучше готовится платить.
Это последнее предупреждение. Икс."
Капитан Гардер вытаращил глаза от удивления.
— О, Господи, неужели этот человек поставил в моем кабинете диктофон?
Сэндс беспомощно развел руками. Он был весь белый, зубы стучали, колени дрожали.
— Не знаю. Это дьявол. Кажется, он всегда знает, что происходит. А привычки Дэнжерфильда он должен был изучить досконально. Я боюсь.
Капитан Гардер подошел к двери.
— Пошлите пару человек, пусть поищут здесь диктофон, — сказал он. Потом повернулся на каблуке, широко взмахнув рукой.
— Пройдемте в другую комнату. Надо это обсудить.
Небольшая группа проследовала в один из кабинетов.
— Итак, Родни, вы говорили об ученом. Так что он?
— Я ходил к нему, — сказал Родни, — и попытался завязать разговор. Бесполезно. Я спросил его, что он знает о Дэнжерфильде, и у него только что пена изо рта не пошла. Он назвал Дэнжерфильда мошенником, пиратом, грабителем. Потом он захлопнул передо мной дверь.
Но дело не в этом. Мне удалось заглянуть внутрь. Там стояла портативная пишущая машинка "Ройял", а именно на такой машинке были напечатаны эти письма с требованием выкупа.
Это не слишком важная зацепка, и сейчас полиции предстоит ее проверить. Если это дело жизни или смерти, и время работает не в нашу пользу, то нашему агентству с этим не справиться. Но я получил впечатление, что Альберт Кром опасно безумен, по крайней мере, в отношении Дэнжерфильда.
Капитан полиции обернулся к Сэндсу.
— Какой марки автомобиль был у тех людей?
— Вы имеете в виду, которые бросили письмо?
— Да.
— Не могу сказать. Я знаю, что это глупо, но я был слишком напуган, чтобы определить. Это была большая машина, она выглядела наподобие "кадиллака", или "бьюика", или "паккарда". Могла быть и другая модель.
Капитан хмыкнул.
— А что вы знаете о Кроме?
Сэндс заморгал.
— Я знаю, что мистер Дэнжерфильд вел переговоры о покупке прав на какой-то патент, или о финансировании какой-то формулы или что-то вроде этого, но это почти все, что мне известно. Сделка не состоялась.
— Встречались когда-нибудь с Кромом?
Секретарь заколебался, нахмурил брови.
— Дайте подумать… Да, да, конечно. Я несколько раз встречался с ним. Иногда переговоры проводились через меня.
— Такое впечатление, что немного не в себе? — спросил Сид Родни, растягивая слова, с неизбежной сигареткой в углу рта.
— Нет. По-моему, у него прекрасное самообладание, это настоящий джентльмен с высоко развитым чувством чести.
