— Ничего удивительного - это же новая помощница Берлинза, - примирительно произнес Макмэхон.
Он всегда все знал. Полная информированность Макмэхона о происходящем вокруг иногда заставляла Ломакса подозревать, что обсерватория кишит подслушивающими устройствами.
Однако шведа непросто было сбить с толку.
— Значит, новая помощница для вас интереснее поразительных результатов, полученных прошлой ночью? Так-так, понимаю. Помощница интереснее. Я проснулся. Позавтракал. Спустился в гостиную и обнаружил, что там играют в карты и рассматривают женщин. Я как думал? Случилось нечто особенное, и теперь мы должны обсудить это. Должна состояться оживленная дискуссия. Много доводов, много предположений. Спор высочайшего качества. И что же я вижу?
Йорген показал рукой на играющих в карты, пишущих письма коллег, смятые подушки и моргающего Добермена.
— Боже мой, да для того, чтобы развернуть вдохновляющую дискуссию, проще позвонить моему шестнадцатилетнему сыну. Невероятно - здесь собрались мужчины, у которых все мысли только о том, что ниже пояса!
Тут Ломакс заметил Ким. Он не знал, как долго она находится здесь. Ломакс гадал, наблюдала ли Ким реакцию мужчин, в том числе и его собственную, на появление новой помощницы. Хотелось верить, что нет.
— Ну и одна леди, конечно, - напряженно добавил швед.
Ким улыбнулась и присела рядом с Ломаксом. Улыбка ее была такой широкой, что некоторые мужчины улыбнулись в ответ. Ким им нравилась. За глаза мужчины говорили, что Ким могла бы быть хорошенькой, если бы сама захотела.
— Что ж, Йорген, давайте начнем дискуссию, - выступил из угла Добермен. - Я только что проанализировал данные и пришел к выводу, что виновата ошибка аппаратуры. Вот и объяснение ваших поразительных результатов.
Ломакс и Евгений обменялись взглядами. Последние восемь часов они твердили, что во всем виноват сбой в работе оборудования. Даже сейчас команда ученых и техников пыталась разобраться с компьютерами и главным телескопом, чтобы точно определить причину сбоя.
— Но они ничего не обнаружили! Никакой ошибки! Кто знает, может быть, эти изумляющие результаты не так уж нелепы!
Ломаксу нравилась горячность шведа - даже выбор слов выдавал возбуждение ученого: изумляющие, нелепы. Ломакс считал, что увлеченность никогда не мешает работе. Он и сам прошлой ночью сначала испытал сильнейшее возбуждение, а затем разочарование, когда ученым показалось, что вновь полученные данные указывают на красное смещение в ближайшей галактике. Только швед не хотел верить в ошибку оборудования. Целое утро он вышагивал взад и вперед по асфальту, пытаясь выяснить, каких успехов добились исследователи. Каждый раз Йорген возвращался в гостиную в приподнятом настроении.
— Какой смысл накручивать себя, пока мы не знаем результатов? - спросил Евгений.
Йоргена это не успокоило.
— Хотите пари? - обратился Добермен к шведу, вставая и сбрасывая распечатки на пол.
— Нет, - величественно промолвил Йорген.
Добермен едва ли достигал ему до плеча.
— И все-таки. Я покупаю выпивку, если результаты окажутся точными. А вы - если все это ошибка оборудования. В любом случае напьемся до чертиков.
Швед уставился на него, выпучив глаза. Ломакс решил, что сейчас Йорген снова завопит, но Добермен спокойно продолжил:
— Спустимся в город и возьмем чего-нибудь пенящегося и заводного. Может, кого-нибудь подцепим. Похоже, именно это вам сейчас и нужно.
Кое-кто выразил желание присоединиться к экспедиции. К удивлению Ломакса, швед смягчился.
— В выходные, - согласился он.
— И кто знает, - с хитрым видом заметил Евгений, - вдруг к нам захочет присоединиться новая помощница.
Ломакс в этом сомневался.
Ученые начали расходиться. Ким и Ломакс посмотрели друг на друга. Под испытующим взглядом девушки Ломакс почувствовал, что вновь краснеет. Ким придвинула кресло и тихонько прошептала:
— Ну, Ломакс… Да-а-а. Она заставила твою бороду закурчавиться.
— Э-э… кто?
Однако провести Ким ему не удалось. Девушка откинулась назад - шея коснулась спинки кресла.
— Ее зовут Джулия Фокс. Она будет работать в качестве по-мощницы Берлинза и, кроме того, помогать в проекте "Ядро Девять".
— А-а, - протянул Ломакс.
Он как раз работал в "Ядре Девять".
— А также в комитете по затмению.
— Где?
— В комитете по полному затмению. Вот так-то.
— А что, солнцу необходим какой-то комитет?
Ким пожала плечами.
— Пойдешь с нами в субботу? - Она одной из первых записалась на вечеринку.
— Вряд ли.
— Боишься, что Йорген окажется прав и красное смещение действительно заслуживает внимания?
Ким хорошо знала Ломакса. Они работали вместе на двух проектах.
— Он знаменитый ученый. Думаю, мы должны относиться к нему серьезно, - сказал Ломакс.
— Да брось! Разве ты не заметил, как он вращает глазами, когда разговаривает? Этот парень почти сумасшедший. Сколько он здесь - две недели? После двух недель все начинают ломаться.
— Кто знает? Может, он скучает по семье.
— Это ты скучаешь по семье. Откуда ты знаешь, скучает ли он?
Ким была права. Дети Ломакса проводили каникулы с матерью и Робертом. Ломакс не видел их уже целый месяц. Иногда, думая о том, что Роберт и Кэндис живут в дорогих европейских гостиницах, Ломакс чувствовал себя брошенным. Официанты и стюардессы, очевидно, считают, что Хелен и Джоэл - дети Роберта.
Он оглянулся на коллег. Добермен снова зарылся в распечатки. Англичанин уже не читал "Астрофизическое обозрение", но закрывал журнал рукой, не желая никому отдавать свою добычу. Макмэхон и Евгений, склонив головы, шептались в углу - вероятно, что-то замышляли.
Ломакс ощутил теплое прикосновение пальцев Ким.
— Напейся, Ломакс, - посоветовала она.
Он ощутил нежное пожатие и посмотрел на Ким сверху вниз. Ким была его лучшим другом. Чувствительные и ранимые, они вместе держали оборону против косной и порой раздражающей атмосферы обсерватории. Они были союзниками.
Ломакс взъерошил ее темные волосы.
— Хм-хм. Не хочется нарушать ваше уединение, - произнес Берлинз.
Он стоял прямо перед ними рядом с новой помощницей. Джулия Фокс улыбнулась, а Ломакс внезапно осознал, что не может улыбнуться в ответ, не может даже просто поднять глаза. Когда профессор представил помощницу, Ломакс кивнул, совсем как Берлинз, когда тот пересекал стоянку. Берлинз заговорил что-то о "Ядре Девять" и комитете по затмению.
Вставая, Ломакс опрокинул кресло. Ким смерила его про-низывающим взглядом и поставила кресло на место.
— Ломакс слишком взволнован. Мы получили прошлой ночью некоторые необычные результаты, - объяснил Берлинз.
— Да, он выглядит возбужденным.
Джулия Фокс все еще улыбалась, слова звучали спокойно, однако в голосе чувствовалась настороженность. Она оказалась юной, совсем юной - издали Джулия выглядела старше. Очевидно, стесняется, и это знакомство - настоящее испытание для нее. На короткое мгновение Ломакс позволил себе посмотреть в глаза Джулии. Нервным движением она откинула с лица волосы - они переливались всеми оттенками орехового и золотистого. Поворачиваясь, чтобы поздороваться с Доберменом и англичанином, она все еще улыбалась Ломаксу, хотя улыбка слегка поблекла.
Добермен стоял очень близко к Джулии, словно пытаясь разглядеть сквозь толстые стекла очков что-то отпечатанное мелким шрифтом. Англичанин выступил вперед, однако Евгений опередил его. Если Добермен всего лишь пожал Джулии руку, то Евгений жадно прижал ее к губам.
Ломакс вышел из комнаты.
Он пересек асфальтовое пространство, уворачиваясь от туристов, и уже внутри здания услышал, как позади пыхтит Ким.
— Представь себе, что это твоя сестра, - предложила она.
Ломакс сделал вид, что не слышит, и несколько мгновений спустя перестал различать позади дыхание Ким. Вероятно, она свернула в один из кабинетов.
Ломакс замедлил шаг. Высокий потолок и деревянный пол рождали приятное эхо. Здание построили в начале века, тогда здесь был всего лишь один телескоп - рефрактор. Каждые две недели почтовый дилижанс, двигаясь на север через долину мимо предгорий и переваливая через горные кряжи, доставлял из Сан-Франциско астрономов.
Ломакс вошел в лабораторию и вновь оказался в двадцатом веке. В помещении без окон поддерживались постоянная температура и уровень освещенности. Низкое монотонное жужжание заполняло пространство, но обычно, даже прислушавшись, никто этого гула не замечал.
Компьютеры стояли в ряд на отдельных столах. В лаборатории было пусто. Ломакс осторожно обошел оборудование и направился к своему компьютеру. Несколько мгновений спустя на экране возникло изображение его галактики. Он привык к этой комнате, этому компьютеру и этой галактике. Однако сегодня ему никак не удавалось сосредоточиться. Ломакс обнаружил, что думает о Джулии Фокс, о том, как ее пальцы откидывают волосы, а они вновь падают налицо.
