– На что похож? – задумался Тавров. – Я слышал нечто подобное однажды, когда расследовал дело в Московском авиационном институте. Именно такой чудовищный звук.
– И что же это было? – нетерпеливо спросил Скавронов.
– Мне объяснили, что с таким ревом вырывается воздух из баллонов в сверхзвуковой аэродинамической трубе, – объяснил Тавров.
– Вот как… – озадаченно потер лоб Скавронов. – Нет, на территории завода не было аэродинамической трубы – тем более работающей. Впрочем, надо уточнить… мало ли что… Итак, что было после того, как вы услышали звук? Кстати, откуда он раздавался?
– Со стороны того же административного корпуса, – пояснил Тавров. – Как только это началось, отец Иоанн тут же схватил трос и побежал туда. Он забрался на крышу административного корпуса и спустился в окно кабинета Бломбергиса. И почти сразу – сильный взрыв. Вот все, что я могу рассказать.
– Давайте уточним некоторые подробности, – предложил Скавронов. – Я уже беседовал с Воронцовым, так что теперь можно сопоставить показания. Итак, вопрос первый: что за книга хранилась в кабинете Бломбергиса?
– Книга? – изобразил удивление Тавров.
– Один из охранников Бломбергиса на вопрос отца Иоанна о книге сообщил, что – цитирую: «большая книга с обрывком цепи» хранится в кабинете Бломбергиса. Это показал Воронцов. Но никаких следов «большой книги» в кабинете не обнаружили. Там вообще ничего не было, кроме пустого сейфа. Куда же делась пресловутая книга и почему она так интересовала Белиссенова?
– Насчет книги ничего не знаю, – твердо заявил Тавров, выдерживая испытующий взгляд Скавронова. Тот улыбнулся и продолжил:
– Ладно, тогда переходим ко второму вопросу: куда делось кольцо Соломона?
* * *
Скавронов уставился на Таврова таким пристальным немигающим взглядом, что тому стало немного не по себе.
– Что вы имеете в виду? – попробовал увильнуть Тавров.
– Я имею в виду кольцо, которое Бломбергис снял с руки Белиссенова и которое потом Белиссенов снял с пальца мертвого Бломбергиса, – пояснил Скавронов.
– А-а! Кольцо помню, – согласился Тавров. – Темно-серого металла, вроде печаткой. Еще помню, как Бломбергис отобрал его у отца Иоанна. Да, точно: Бломбергис назвал его «кольцом Соломона». Но куда оно делось, я не знаю.
– Оно исчезло с трупа Бломбергиса, – ответил Скавронов. – Когда труп осматривали, кольца не обнаружили. И Воронцов вспомнил, что кольцо с пальца Бломбергиса снял Белиссенов.
– Извините, но я этого не помню! – решительно заявил Тавров.
– Не помните, так и ладно! – неожиданно примирительно произнес Скавронов. – Этот вопрос мы обсудим потом, с ним тоже много неясного… А пока давайте лучше вернемся к событиям, предшествовавшим исчезновению Белиссенова. Итак, Белиссенов проник в окно кабинета Бломбергиса, почти сразу раздался взрыв. Сколько длилось это «почти»? Секунда, две?
– Скорее секунд пять-семь, – немного подумав, ответил Тавров.
– Угу, действительно немного… А как вы полагаете, почему произошел взрыв? – спросил Скавронов. – Что было причиной?
– Откуда я могу знать?! – недоуменно пожал плечами Тавров. – Видимо, охранники Бломбергиса хотели взорвать сейф и не рассчитали.
– Вполне логичное предположение, правда, есть одно «но», – сообщил Скавронов. – Дверца сейфа действительно оказалась сорвана как будто взрывной волной. Но экспертиза не обнаружила никаких следов взрывчатых веществ.
– Возможно, взломщики закачали в сейф смесь газов, – предположил Тавров.
– В таком случае должны были бы остаться баллоны, а их также не наблюдалось, – возразил Скавронов.
– Тогда действительно загадка, – сдержанно прокомментировал Тавров.
– И не самая интригующая, – заметил Скавронов. – Есть вещи более непонятные. Сейф оказался абсолютно пуст. Взломщики ничего не смогли унести, так как погибли при взрыве. Эксперты не обнаружили ни обгоревших денег, ни документов, ни драгоценностей. Странно, не правда ли? Ладно, предположим, что все унес исчезнувший отец Иоанн Белиссенов. Но как же ему удалось выжить при взрыве? Как он сумел незаметно исчезнуть из административного корпуса? И самый главный вопрос: если Белиссенову удалось уцелеть, почему он предпочел незаметно скрыться?
– Хорошо, если так, – вздохнул Тавров.
– Что вы имеете в виду? – вопросительно уставился на него Скавронов.
– Хорошо бы, если бы он остался жив, – пояснил Тавров. – Что, если он погиб, но тело просто не сумели обнаружить? Или его похитили уцелевшие сообщники Бломбергиса?
– Да, последняя версия имеет право на существование, – неожиданно согласился Скавронов. – Тем более что она подкреплена убедительным фактом.
– Каким фактом?
– Исчезновением тела Бломбергиса.
– Позвольте! Как это возможно?! – изумился Тавров. – Ведь труп осматривали, фотографировали…
– Вот именно! – подтвердил Скавронов. – Осмотрели, сфотографировали, вызвали труповозку, погрузили тело, после чего труповозка вместе с мертвецом словно растворилась в воздухе! Кстати, так и не удалось выяснить, откуда она взялась. Вот я и говорю: не исключено, что те, кто похитил тело Бломбергиса, похитили и Белиссенова.
– Но кому это могло понадобиться? – с недоумением воскликнул Тавров.
– Тело Бломбергиса вряд ли могло представлять ценность для кого-либо, кроме его фанатичных последователей, – предположил Скавронов. – А Белиссенова они прихватили, чтобы свести с ним счеты. Единственное, что я могу утверждать, так это что он не погиб в тот же день.
– Вы уверены? Почему? – осведомился Тавров.
Вместо ответа Скавронов протянул ему свернутый вдвое стандартный лист бумаги. На ней виднелась всего одна строчка, но Тавров сразу узнал почерк: четкий наклон влево, резкие переходы между буквами, но при этом буквы словно выровнены по линейке. Это был почерк отца Иоанна.
* * *
– Что вы можете сказать? – спросил Скавронов.
– Очень похоже на почерк отца Иоанна, – сделал вывод Тавров.
– То, что это письмо написано рукой Белиссенова, однозначно определила экспертиза, поэтому речь не об этом, – нетерпеливо заметил Скавронов. – Что вы скажете о содержании?
Тавров прочитал строчку еще и еще раз. Удивленно поднял брови и вернул листок Скавронову.
– Что я могу сказать? Это лишено смысла. Или, точнее говоря, смысл скрыт от моего понимания.
– Но ведь это же должно что-то означать! – с досадой воскликнул Скавронов. – Давайте вдумаемся: «У медведя деревянная лапа хранит то, что тебе нужно, но остерегайся пасти». Что это за медведь с деревянным протезом, пасти которого следует остерегаться?
– Об этом лучше спросить того, кому адресовано послание, – резонно заметил Тавров. – Поэтому для начала следует выяснить, кто это.
– Как раз это я знаю! – ответил Скавронов. – Только у покойника ничего уже не выяснишь.
– Еще один покойник? Что-то много трупов вокруг отца Иоанна, – вполголоса пробормотал Тавров.
– Что? Что вы сказали?
– Ничего! Мысли вслух, – пояснил Тавров. – И некоему таинственному адресату отправил послание отец Иоанн?
– Речь идет о некоем Федоре Ивановиче Федорове, 1952 года рождения, уроженце села Донце Порховского района Псковской области, несудимом, непривлекавшемся. Его люди обычно называли Федун, – сообщил Скавронов и тут же спросил:
– Белиссенов что-нибудь говорил о нем? Или просто упоминал в связи с чем-нибудь?
– Никогда не слышал! – отрицательно мотнул головой Тавров.
– А не ездил ли Белиссенов на Псковщину или в Новгородчину? – продолжал допытываться Скавронов.
– Возможно, что и ездил, – с некоторым раздражением ответил Тавров: ему уже надоели бесконечные и непонятные вопросы Скавронова. – Вот только мне об этом ничего не известно. Гораздо лучше меня отца Иоанна знает Ефросинья Пустовойтова, так что вам лучше ее спросить. Она сейчас находится в подмосковном монастыре. Я объясню, как добраться.
Тавров потянулся было за листком бумаги, но Скавронов жестом остановил его.
– Не стоит, Валерий Иванович! Я уже ездил туда и говорил с Пустовойтовой, – с иронией отозвался Скавронов. – Все мои вопросы об отце Иоанне она оставила без ответа и лишь на мой вопрос: «Как найти Белиссенова» – ответила: «Валера знает». Поэтому я и пришел к вам.
– Понятно! Значит, будем искать, – вздохнул Тавров и решил наконец взять инициативу разговора в свои руки. – Давайте теперь я задам вам несколько вопросов. Первый: откуда у вас письмо, написанное рукой отца Иоанна, и почему вы считаете, что оно адресовано пресловутому Федуну?
– То, что письмо Федуну, сомнений не вызывает, – уверенно заявил Скавронов. – Письмо было вложено в небольшую бандероль, присланную в почтовое отделение города Порхова на имя Федора Ивановича Федорова. И Федоров эту бандероль получил. То, что Федоров и есть Федун, сомнений не вызывает: его хорошо запомнила работница почты, выдававшая бандероль.
