Я не ошибся. Это действительно был полкан или немного пониже, но явно с чрезвычайными полномочиями, так как восседал за командирским столом, а сам Командир сидел на единственной табуретке в его "кабинете" - малюсенькой комнатке с железным шкафом, столом и кроватью с противомоскитной сеткой, свисающей до пола. Командир кивнул в сторону кровати и я, откинув сетку, присел на краешек, всем видом выражая искреннее раскаяние и готовность понести любое наказание. Полкан начал издалека.
-- Что это вы себе позволяете? Не успел я приехать, а уже весь Ханой знает, что советские специалисты, приехавшие помогать дружественной стране тракторами и другой сельхозтехникой, ведут себя, как последние бандиты и хулиганы. Мало того, что вы напились до скотского состояния, что себя не помните, так еще и воровством занялись - отобрали у бедного вьетнамца ананасы! И избили его!
Тут полкан был не прав. Я обладал не всегда приятной особенностью помнить все до мельчайших деталей, даже если был пьян, по его словам, до скотского состояния. Во-вторых, мы ничего не воровали, мы честно отдали тому вьетнамцу все оставшиеся у нас донги. Правда, он лепетал что-то по своему, видимо, ему показалось мало, но мы-то тут причем - отдали все, что было. И никто его не избивал, просто Серый его немного толкнул в грудь ладонью (даже не кулаком). И опять-таки причем тут мы - просто у Серого ладонь величиной с совковую лопату. Вьетнамец элементарно отлетел в сторону. И уж совершенно мы не виноваты, что при этом он врезался в каменную стену дома. Здесь уж все претензии к строителям славного города Ханоя - стены здесь крепкие и твердые. А когда мы увидели, что вьетнамец больше не возражает, мы и прикатили тележку с ананасами и угостили ребят, многие из которых вообще их в жизни не пробовали, вот и съели все до единого.
Примерно так выглядели мои объяснения по поводу вчерашнего происшествия, как я скромно охарактеризовал все случившееся. К чести полкана, он выслушал весь этот бред, не перебивая. Я понял, что вся эта галиматья с выпивкой ему до лампочки, он пришел по мою душу совсем по другой причине. И он меня не разочаровал.
- Ладно, оставим пока в стороне эту вашу хулиганскую выходку и вернемся немного назад, к вашему удивительному спасению из плена.
Так вопрос о нашем последнем неудачном рейде пока никто не ставил: Славку застрелили почти в самом начале - нас застали врасплох и в этом, конечно, мы сами виноваты, меня треснули по башке прикладом и вырубили начисто. Но ведь против нас работали не мальчики из мафии, а южные рейнджеры с двумя американскими инструкторами. Это не в кошки-мышки играть против таких ребят. Правда, одному я все-таки успел сломать руку, а Славка другого смастерил ножом, а еще одному голову отвернул в другую сторону, но ведь их было двенадцать, а нас двое. И, в конце-то концов, я успел переключить рацию на аварийный сигнал, и остальные ребята меня вытащили из того дерьма, в котором я сидел по уши. Да и сам я воспользовался славкиным "стечкиным" и сполна рассчитался кое с кем, особенно с теми двумя янки. До сих пор, наверно там и лежат их косточки - зверье быстро работает. И вот тебе на плен! Какой же это плен, если я наверно полчаса был в отключке, потом меня использовали как боксерскую грушу для отработки наиболее чувствительных ударов, а когда подоспели Миша, Роман и Денис со своими "калашами" (плюс мой "стечкин") тут все и стало ясно, в чью пользу счет. У нас один труп, один тяжело раненый (Денису чуть не напрочь оторвало руку) и я - полуживой после всех этих боксерско-каратистских упражнений, но все-таки ходячий. И рация была цела и "вертушка" (храни тебя Бог, Вася) подоспела, и мы успели дотащить Дениса живого... Все это полкан знал, как азбуку - мы исписали полтонны бумаги, подробно описывая каждую секунду того боя. И вот тебе новый поворот - мне собираются шить пребывание в плену, который я, дескать, предпочел, вместо того, чтобы с шиком и криком "За Родину" застрелиться. Мне стало совсем грустно. Это вам не пьянка и не драка с вьетнамцем...
Полкан опять-таки внимательно меня выслушал, не перебивая и не задавая вопросов (все писал на пленку, после будет выискивать несовпадения или еще что-нибудь) потом вдруг стал мирным, даже добрым и, достав из нагрудного кармана пачку московской "Явы", предложил закурить. Я вежливо отказался, присовокупив, что предпочитаю свой любимый "кэмел". И тут, как на грех, когда я собирался лихо достать своего "верблюда", пачка зацепилась, и сигареты посыпались по полу. Пока я на карачках лихорадочно их собирал, полкан даже вежливо отвернулся, о чем-то заговорив с Командиром. Наконец, я встал с четверенек и, чтобы хоть как-то реабилитироваться за свою оплошность, лихо прикурил, смачно щелкнув трофейным "Зиппо". Полкан укоризненно покачал головой и переменил тему разговора.
- Стыдно, Мочалов, напиваться до такого состояния, что даже сейчас не можете разобрать, с кем вы разговариваете в данный момент, не понимаете, с кем можно балаганить, как вы сейчас, а с кем нет.
Тут уж и меня повело.
- Никак нет, товарищ полковник. Вам около 45-46 лет, рост 176, вес около 84, в Комитете примерно 4-5 лет, пришли из МВД. Имеете опыт милицейской оперативной работы, у вас повреждены сухожилия на левой руке, во время краткосрочной подготовки совершили один или два прыжка с парашютом последний неудачно, с переломом голени и вы служите в инспекционном отделе. В последнее время пробыли не менее двух месяцев в Западной Европе, работая в посольстве. В Юго-Восточной Азии впервые, по образованию, скорее всего историк или юрист, учились заочно. У вас есть где-то сильная рука и, возможно, скоро станете генералом.
На полкана тяжело было смотреть, зато Командир сиял от удовольствия. Наконец полкан обрел способность снова дышать.
- Откуда это все вам известно?
- Из наблюдений, товарищ полковник. Бродя по свету, я не закрываю глаз.
- Это он О.Генри цитирует, - счел нужным просветить полковника Командир.
- О.Генри, он, что из Интелленжент сервис, ирландец? Я осмелился вмешаться в этот литературный диспут.
- Никак нет, американец. Из ЦРУ.
- Так вот как вы повышаете свое образование...
Полкан начал подозрительно багроветь и Командир еле заметным кивком указал мне на дверь.
Мне трудно было удержаться рвануть бегом в родимую радиорубку, но заставил себя неторопливо покурить с ребятами, аккуратно потушил сигарету и, деловито взглянув на часы, пошел к своей комнате. О Кольке можно было, не беспокоится, ребята мимоходом сообщили, что он что-то уж больно веселый отправился погулять на берег речки и прихватил своего закадычного дружка. При этом намекнули, что в руках у него был объемистый сверток. Так что Колька часа на три-четыре нейтрализован. Приемники в рубке привычно бормотали, шипели, наигрывали музычку и просто болтали. Я подсел к "укавешнику" и привычно нашел нужную частоту. Качество передачи было просто отличным. Полкан говорил жестко и громко.
- ...и вы не сможете доказать, что он не вступил в контакт с американской разведкой во время его так называемого плена?
Командир тоже не выглядел овечкой.
- Не говорите глупостей, Лев Сергеевич. Ведь он был частично без сознания, потом - бой и Павел лично разнес вдребезги как раз обоих американцев.
Да, ну и рожи были у них, когда они увидели у меня в руках славкин "стечкин". Силенок у меня оставалось маловато, и я страшно боялся промазать, но с двух рук я не промазал. Первая же очередь превратила их тупые или нет(?) головы в кровавые фонтаны. Потом уже перевел ствол и на вьетнамцев...
- А вы не думаете, что он это сделал умышленно, так как понимал, что в случае захвата в плен этих цэрэушников другими членами группы, они могли заговорить и выдать его?
- Мои ребята в плен никого не берут, и раненых не добивают. Они просто умеют смываться быстро и без лишнего шума.
- Но ведь такое могло случиться?
- Случиться может все, но то, в чем вы подозреваете Павла, полная чушь и причина этого - ваша полная некомпетентность в специфике нашей работы здесь.
(Во, дает Командир! Сказануть такое москвичу...)
- Все-таки я считаю, что Мочалова нужно отправить в Москву и пусть разбираются с ним там, там умеют это делать. Если он завербован - расскажет все.
(Ага, как же! Там расскажешь даже то, о чем и слыхом не слыхивал и видом не видывал. Не идиоты, знаем, как это делается.)
- Категорически возражаю. Мочалов один из лучших моих людей прекрасный радист и подрывник, а потом знаете ли вы, Лев Сергеевич, его кликуху здесь у ребят?
- Вы говорите, как какой-то уголовник, а не профессиональный разведчик, "кликуха"...
- А я и не профессиональный разведчик, я - диверсант и сапер. Именно потому я здесь и делаю всю вашу грязную работу.
- Интересно, инженер-капитан второго ранга, что вы нашу работу называете грязной, очень интересно, что охота за военными новинками нашего потенциального противника вам кажется грязной.
