— Я ничего не видела, — упрямо повторила она.
Поняв, что он больше ничего не добьется от нее, комиссар встал.
— Ладно. Но я впервые вижу корсиканку, которая не хочет отомстить за своих близких!
Глаза старухи сверкнули, но она не проронила ни слова.
— Ладно. Давайте я отвезу вас с малышами домой, — вздохнул Оноре.
Фред был что называется красивым малым — высокий, худощавый, с черными вьющимися волосами и голубыми глазами. Он мог кому угодно вскружить голову.
Сидя в кабинете Сервиона он с некоторой тревогой поглядывал на комиссара, который только что вошел и мрачно уселся в кресло. Кастелле довольствовался простым стулом. Полицейские молчали, и Фред, наконец, не выдержал:
— Зачем вы вызвали меня, господин комиссар?
— Если ты еще раз откроешь пасть, когда тебя не спрашивают, я тебе влеплю такую оплеуху, что ты долго будешь помнить!
Фред заткнулся. Сервион, еще немного помолчав, произнес, не повышая голоса:
— Я не начинаю допроса не потому, что хочу заставить тебя понервничать. Плевал я на эти штучки! Я такими глупостями не занимаюсь! Просто я сейчас испытываю почти непреодолимое желание убить тебя и стараюсь взять себя в руки.
У Фреда пересохло во рту, и он испуганно переспросил:
— Убить меня?.. Но почему?
— Чтобы отомстить за тех, кого ты сегодня убил!
Бандит изобразил на лице полнейшее недоумение.
— О чем вы говорите, господин комиссар?
— Поберегись, Фред! Не доводи меня до крайности!
— Но…
— Рот закрой! Кастелле, дайте мне стакан воды.
Выпив, Оноре вытер губы и почти любезно спросил:
— Как дела у Анаис?
— У моей жены? — изумленно переспросил Кабрис.
— У нее все в порядке?
— Здоровье в порядке, а вот психологически…
— Да?
— Не очень-то весело сидеть в тюрьме, а ей там еще быть два месяца.
— Ну, теперь, когда ты сообщишь ей долгожданную весть, она почувствует себя лучше.
— Какую весть, господин комиссар?
— Что ты сдержал свое слово и отомстил за нее инспектору Антуану Пьетрапьяна.
— Каким образом?
— Убив его сегодня на перевале Вильфранш.
— Это не я!
— А, так ты уже в курсе событий? А ведь об этом еще нигде не сообщалось!
Фред разозлился на себя за эту оплошность.
— Вы ведь знаете, господин комиссар, что о таких вещах всегда все быстро узнают.
— На этот раз, Фред, ты зашел слишком далеко! Зачем тебе было убивать старого Доминика и жену Антуана? Ты не хотел оставлять свидетелей, да?
— Уверяю вас, господин комиссар, вы ошибаетесь! Я в этом деле не замешан. Впрочем, у меня есть алиби.
— А, так тебе известно и время, когда это произошло?
— Я хочу сказать, что у меня есть алиби на целый день.
— Ты меня удивляешь.
— Я был с друзьями на рыбалке возле Антиба. Мы поехали туда рано утром. Можете спросить у Юбера, который содержит ресторанчик «Веселый матрос» возле залива Жуан. Он готовил нам буйабес… И еще я хочу добавить, что жена Аскроса — Мирей — заехала за нами на машине.
— За кем это, «за нами»?
— Ну, со мной были Аскрос, Пелиссан, Бандежен, Бероль…
— Ну вот ты и назвал имена своих соучастников.
— Соучастников по рыбалке.
Оноре со всего размаха влепил ему оплеуху.
— Может, хватит мне морочить голову?
У бандита от удара выступили слезы.
— Вы не имеете права! Инспектор — свидетель!
— Инспектор Кастелле был лучшим другом Антуана Пьетрапьяна, и я подозреваю, что он был бы очень рад, если бы я вышел из кабинета и дал ему возможность объяснить тебе, что он думает по этому поводу… Чем вы занимались днем?
— Играли в карты… Юбер может подтвердить.
Сервион обратился к инспектору:
— Кастелле, вам придется выяснить, что за птица этот Юбер, который так любезно предоставляет алиби убийцам.
— Да почему вы так хотите повесить мне на шею это убийство? — вскричал Кабрис. — У вас нет свидетелей!
Комиссар заколебался. Если сказать, что Базилия все видела, возможно, Фред и расколется, а если нет? Тогда над старухой и детьми повиснет смертельная опасность. Оноре знал жестокость Кабриса.
— Нет, к сожалению, свидетелей у меня нет…
Почти незаметный вздох облегчения, вырвавшийся из груди Фреда, не ускользнул от внимательного взгляда Сервиона. Теперь он был абсолютно уверен в виновности этого пройдохи. И он добавил, желая отмести любые подозрения:
— Твое счастье, что у меня нет свидетелей. Но тем не менее, я знаю, что это ты со своими дружками убил Пьетрапьяна.
— Послушайте, господин комиссар…
— Заткнись!
— Но не можете же вы держать меня под арестом только потому, что вам стукнуло в голову…
— Убирайся!
— Я… я могу?..
— Убирайся, я сказал!
— Спасибо, господин комиссар.
Когда Кабрис уже взялся за ручку двери, Оноре ему посоветовал:
— Радуйся жизни, Фред, у тебя еще несколько дней в запасе.
— Почему вы так говорите?
— Потому что с этой минуты я буду заниматься только тобой и твоими дружками, и я до вас доберусь! Твоя карьера кончена, Фред! Развлекайся, пока на свободе.
— Теперь что, принято сажать невиновных? — пробурчал Фред. — Я пока еще не в тюрьме!
— Да, ты пока еще не в тюрьме, но ты будешь там, это я тебе обещаю. И, поверь мне, на этот раз ты сядешь надолго. Я даже полагаю, что до конца своих дней. И не исключено, что палач захочет с тобой лично побеседовать как-нибудь на рассвете…
Фред вышел из здания полиции. Во рту у него пересохло. Он перебирал в памяти весь разговор с комиссаром, пытаясь понять, не сказал ли он чего-нибудь такого, чего нельзя говорить бандиту, желающему остаться на свободе.
Когда Кабрис вышел, Кастелле сказал:
— Это будет трудно, патрон.
— Ну и что? Поезжайте за Консегудом.
В воровском мире Гастон Консегуд пользовался репутацией человека хитрого и осторожного. Он никогда не ввязывался в слишком рискованные дела, особенно если они не сулили больших выгод. Он жил со своей женой Жозеттой в миленьком домике, правда, без особой роскоши, в Мон-Борон. Они вели размеренную жизнь отошедших от дел буржуа, и в этой жизни не было места никаким скандалам. Их соседи и не подозревали, сколько преступлений на совести этой, такой мирной с виду, пары и считали Консегуда коммерсантом. Кабрис и его дружки никогда не показывались на вилле «Мон репо». В случае необходимости вся банда собиралась в задней комнатке небольшого кафе на площади Гаррибальди.
С самого начала Консегуд был против операции на перевале Вильфранш. Он знал, что убийство полицейского — это самая большая глупость, которую можно совершить. Но Гастон старел, и некоторые уже всерьез поговаривали о закате его славы. А Консегуд был тщеславен!
Несмотря на советы и просьбы Жозетты, он не хотел выпускать бразды правления из своих рук. Таким образом, пытаясь сохранить свою власть, он согласился с планом Кабриса, который рвался отомстить за свою жену, а потом сам спланировал всю операцию.
Фред был не умнее своих приятелей — Эспри, Мариуса или Барнабе. Ему не хватало хладнокровия, а без этого не стать главарем. У Кабриса гнев всегда говорил громче, чем разум. Из всех этих туповатых убийц Гастон уважал только одного — Полена Кастанье, хитреца, в котором чувствовались задатки будущего босса. Везучий парень… Из-за внезапной болезни матери он не участвовал в операции на перевале Вильфранш. Это он позвонил патрону и рассказал о кровавых результатах воскресной прогулки.
Когда Гастон повесил трубку, Жозетта перепугалась, увидев взволнованное лицо мужа. Мертвенно-бледный, с посиневшими губами, он тяжело дышал.
— Гастон! — вскрикнула Жозетта.
Тяжело опираясь на стол, Консегуд хрипел:
— Мерзавцы!.. Мерзавцы!.. Мерзавцы!..
Жозетта принесла ему рюмку водки, и он залпом выпил ее.
— Скажи же мне, наконец, что случилось?
— Они всех убили!
— Они с ума сошли!
— Этот Кабрис! Я его убью когда-нибудь!
— Не говори глупостей! У тебя уже не те годы!
— Ты что, не понимаешь, что теперь вся полицейская свора накинется на нас? Я знаю Сервиона, он этого так не оставит! А все этот кретин Фред! Второго такого идиота не найти!
Жозетта была практичной женщиной. Она усадила мужа в кресло и стала его успокаивать.
— Послушай меня, Гастон… Что сделано, то сделано, и хватит причитать. Сейчас не время искать виноватых. Главное — отвести от нас удар. Я знаю тебя достаточно хорошо и уверена, что ты все продумал заранее, принял все меры предосторожности и обеспечил им алиби.
— Все утро они провели на рыбалке, а потом безвылазно сидели у Юбера.
— Хорошо. А что касается тебя самого, то нам повезло, что эти Мюграны совершенно неожиданно нагрянули к нам в гости и провели у нас почти целый день. В случае чего, они могут засвидетельствовать.
— Опасность кроется совсем не здесь!
— Я знаю. Сервион возьмет в оборот Фреда, потому что этот корсиканец засадил в тюрьму Анаис. Мозгов у Фреда действительно маловато, но он крепкий парень, и я уверена, что он не расколется. Так что забудь обо всем этом. Ты ничего не знаешь до тех пор, пока об этом не сообщат по радио или в газетах.
