может чуть-чуть безответственный. Но он так молод, в таком возрасте это простительно… И он же родня! Не в общежитии же ему мыкаться! Там же просто ужасные условия!…» Конечно ужасные. Никто кофе в полседьмого утра не сварит страдающему с бодуна немного избалованному но такому милому мальчику…
Закипевший кофе стремительно «рванул» к краю бортика эмалированного ковша, используемого в качестве турки, так как после появления Вадика обьем потребления напитка сильно увеличился . Варя успела выключить конфорку в последний момент, заодно выключив и шипящую по соседству с бодрящим напитком яичницу.
Бесполезный кузен с отсутствующим видом таращился в окно, в ожидании когда его обслужат и хоть в какой-то мере уменьшат степень испытываемых им страданий.
С сердитым видом Варя поставила на стол приготовленную еду и разлитый по чашкам кофе. Вадик благосклонно кивнул. Просто граф вкушающий завтрак подаваемый ему ничтожной челядью.
– Вообще со сливками вкуснее чем с молоком, – отхлебнув из своей чашки и поморщившись, так как кофе был горячим, с капризным видом сказал граф-Вадик. – Не понимаю почему ты не можешь покупать сливки вместо молока, что тут сложного…
Варя с шумом выпустила из себя воздух, борясь с желанием надеть доставшему ее придурку с графскими замашками его завтрак на голову.
– Вообще, тетя Вера, насколько я помню, жаловалась что в Костроме вообще беда с продуктами. Ничего невозможно купить, пустые прилавки. Разве что только одни сливки остались, – с ехидством сказала она. Вадик невозмутимо ухмыльнулся.
– Так мы ж не в Костроме. Москва – другое дело. Столица. Тут все по другому…
– Ну конечно! – фыркнула Варя. – Если б ты хоть раз что-то полезное сделал, к примеру в магазин сходил, так знал бы, что тут тоже самое. В магазинах пусто. Даже сливок нет, все в Кострому отправили.
Вадик презрительно ухмыльнулся и махнул на Варю рукой.
– Ага, буду я всякой фигней заниматься. По магазинам ходить – бабское занятие. А я мужик!…
– Урод ты, а не мужик, – выпалила Варя, имея большое желание выгнать обнаглевшего вконец «мужика» из-за стола, отобрав остатки яичницы и недостаточно вкусного из-за отсутствия в нем сливок кофе. От неожиданности Вадик поперхнулся и вытаращился на двоюродную сестру.
Вообще-то она же мышка. Маленькая, серенькая, незаметная мышка. Тихая, спокойная. Такая… размазня. Безотказная, исполнительная… Стоит поныть, поконючить и она, может и без особого восторга, но выполнит просьбу. Так ее воспитали. Несовременная, и правда похожая на монашку. Правильная, одним словом, вся такая. Тургеневская барышня. А тут раз, и выдала! «Урод, а не мужик». Фи! Прямо обидно. Вадик вообще считал, что лексикон его юной родственницы включает в себя исключительно «спасибо, пожалуйста, хорошо…», ну и еще несколько нейтрально-вежливых выражений, без всяких там ругательств и оскорбительных слов. Ох, недаром говорят « В тихом омуте…»
Размышления Вадика были прерваны появлением в дверях кухни Антонины Антоновны – его тетки и Вариной матери.
– Ой как вкусно пахнет! – радостно прощебетала хозяйка квартиры, воспитавшая, как оказалось, не такую уж безупречную дочь. – А мы с Филькой пару кружков вокруг пруда сделали. Погода сегодня чудесная!
Из-за спины хозяйки вынырнул упомянутый ею Филька и начал тыкаться мохнатой мордой в пустую миску, давая понять, что неплохо бы и ему подкрепиться.
–Сейчас, – осторожно отодвигая крутящегося под ногами фокстерьера, сказала Варя. – Потерпи, сейчас будешь есть.
Филя нетерпеливо тявкнул. Антонина Антоновна засмеялась любовно глядя на обожаемого ею питомца.
– Ага, щас! – сказал Вадик преданно уставившемуся ему в глаза Филе. – Я, знаешь ли, брат, и сам яичницу люблю. Тебе вон сейчас твою кашу дадут.
Филя мотнул головой, чихнул и поскреб лапкой по коленке Вадика. Вадик сделал страшные глаза, всем своим видом давая понять, что делиться не намерен.
– Ты мои носки вчера сожрал. Третью пару между прочим! А еще чего-то просишь.
Филя снова чихнул и еще энергичнее заскреб лапой по ноге злопамятного, не желающего делиться ни одеждой, ни едой Вадика.
– Филька, отстань! – ласково пожурила пса Антонина Антоновна. – Ну, рассказывайте, как у вас дела, как учеба. А то видимся только утром за завтраком. Вечером у всех дела, все заняты…
Вадик, на которого был устремлен ласковый взгляд серых глаз тетки, растянул губы в самой, что ни наесть радостной улыбке.
– Все нормально, тетя Нин. Все хорошо. Вот, работу ищу… Пока ничего подходящего…
Вадик потупился, изобразив некоторую степень расстройства из-за отсутствия работы и, соответственно, возможности внести свой вклад в общий бюджет, стать «полезным членом общества». Антонина Антоновна похлопала его по руке.
– Ничего-ничего. Сейчас с работой вообще тяжело… Главное учеба! С учебой ведь все нормально?… – с легкой ноткой тревоги спросила она, вспомнив как они с сестрой «задабривали» институтское руководство, чтобы Вадика не поперли с учебы.
Вадик расплылся в улыбке еще шире прежней, прямо до ушей расплылся.
– Конечно, тетя Нин. Все с учебой отлично!
Судя по ненатурально жизнерадостному тону, каким был произнесен ответ, Вадик не имел ни малейшего понятия, как у него там с учебой. Скорее всего никак. Но точно будет понятно и ему и всем обеспокоенным данным вопросом сторонам во время очередной сессии. Ну или перед ней, если, вдруг, уроженца славной Костромы до сдачи экзаменов не допустят.
– Молодец! Ты Вадик молодец. А в тот раз это ведь случайно вышло. Ясное дело – молодость, и погулять охота, и не совсем серьезные все еще…
Вадик энергично закивал. Точно, точно! Тетушка прямо «истину глаголит». Варя закатила глаза. Мать прямо удивляет своей наивностью. Племянник вытворяет что хочет, ведет паразитический образ жизни, даже не скрывая этого, а у нее он всегда молодец. Видно, как раз от слова молодость, которая, в случае с Вадиком, оправдывает собой все…
Вообще-то Варя не была злой или такой уж особенно ворчливой. Просто вчера был тяжелый день. Она-то, в отличие от двоюродного брата, и учится, причем старательно и серьезно, и работает. И вот на работе в институтском деканате случаются время от времени неприятности, от того, что кое-кто из коллег, очень похожих на ее брата Вадика по характеру, умело перекладывает все обязанности на других, в данном случае на Варю. А иногда она даже не в курсе, что на нее что-то там переложили. И вот декану, а то и проректору нужен какой-то документ, а его нет. А стрелки раз и на Варю. И так как-то ловко, что не подкопаешься…
Варя вздохнула и сделала большой глоток кофе. Нужно ей как-то учиться «давать отпор», не позволять садиться себе на шею. Только вот как? Какая-то она слабохарактерная. Не может отказать, сказать твердое «Нет!»….
– Варюш, а у тебя
