Я даже не могу позаботиться о своем сыне, что уж говорить обо мне самой.
Ну все, появились свободные уши. Мне конец! Черт же меня дернул прокомментировать. Сидел бы себе спокойно, писал, эх…
– Сыну его одноклассник выстрелил в челюсть из пневматического пистолета. Вы даже не представляете себе, как сейчас выглядит рот Райана. Никогда не смотрели «Пилу»?
– Странно, что вы ее смотрели. И что? Закрыли этого одноклассника?
– Закрыли? Издеваетесь, что ли? Ему всего пятнадцать лет, он несовершеннолетний и к тому же из неблагополучной семьи. Полиция мне сказала, что ничем помочь не может. Забирайте, мол, свое заявление и идите заботиться о сыне.
– Так и сказали?
– Да. Эта страна… в прокуратуру не протолкнуться, завести дело – целая проблема. У меня уже крыша едет, извините меня, я бегаю от одного участка к другому, в прокуратуру, уже президенту пишу письмо. А этого парня даже ударить нельзя, потому что посадят меня. Представляете, он берет с собой в школу пистолет и показывает его одноклассникам, поднимает свой авторитет в их глазах. А моему сыну говорит, чтобы я перестала на него писать, а то переломает ему ноги. Я уже подыскиваю другую школу… Это такой ужас, не передать! Он даже не раскаивается в том, что сделал.
– Напишите мне, пожалуйста, номер вашего мобильного, имя, фамилию, адрес. Я передам эту информацию в надежные руки. Пишите сейчас же.
– А кто вы?
– Я никто, а вот мой друг – хороший полицейский, и, думаю, он поможет найти подходящее место для этого парня.
– Да, хорошо…
Она написала что-то на листе и передала мне. Очень красивый и ровный почерк. На самом деле интеллигентная женщина. Таким порой бывает тяжко.
– Я отдам кому надо.
– Спасибо. Знаете, я работаю в психиатрической лечебнице, если вам или кому-то из ваших родных понадобится рецепт на какие-нибудь таблетки, которые не продаются свободно в аптеках, или что-нибудь нужно будет достать, позвоните мне. Я помогу. А еще… у вас есть дети?
– Нет.
– Хм, ну ладно, если кому-то из ваших близких нужно будет устроить быстро и без проблем ребенка в садик, обращайтесь, у меня есть хорошие знакомые.
– Ладно, я пойду. Ожидайте звонка.
Она молча проводила меня грустным взглядом, похоже, не сильно поверив в грядущее чудо. Я отправил посылки и ушел прочь. Когда покидал почту, женщина все еще сидела за столиком и писала.
Меня реально зацепила эта история, и как только представилась возможность, я первым делом позвонил Марку.
– Доброе утро. Не отвлекаю?
– Доброе. Что-то срочное? – отозвался он.
– В общем-то да, но оно дождется твоего обеда. Приедешь домой?
– Хм, скорее всего нет. Много бумажной волокиты сегодня навалилось, мой напарник ушел в отпуск, и нужно все разгребать самому. Если что-то важное, приезжай к участку, зайдем в ближайшее кафе, перекусим, и расскажешь мне, что у тебя там произошло. Ты же вроде должен был отправлять альбомы? Разве нет?
– Уже отправил. Хорошо, я приеду к тебе. Во сколько?
– К двум.
– Договорились! До встречи.
Сначала я вернулся домой, быстро попил чай, поиграл на пианино, а около двух вышел из квартиры и отправился к ближайшему метро.
* * *
– И что, ее послали? В какой участок она обратилась? – Марк удивленно взглянул на меня, будто в его практике подобное происшествие случилось впервые.
– Вот ее номер телефона, – сказал я, протягивая листок. – Позвони ей, будь добр, в ближайшее время. Она интеллигентка, такие, увы, зачастую своего не добиваются.
– Ладно, позвоню, когда приду в участок.
Мы сидели с Марком в кафе за три квартала от его работы. Безлюдное спокойное место – кроме нас в зале был только один посетитель, тихий пожилой старичок в сером плаще. Все время, что мы с Марком здесь провели, он стучал по клавиатуре своего ноутбука. Возможно, переписывался по почте. Сейчас у стариков и старушек наступила виртуальная любовь. Эпоха технологий. Наши деды с боевым задором готовы командовать роботами. Подавайте уже!
В кафе была светлая, теплая обстановка. Французские окна от пола до потолка… и вообще, мне показалось, что здесь присутствовал французский дух. В воздухе пахло корицей, кофе (хорошим, прошу заметить), а еще ванилью, круассанами и неспешностью. Знаете, такой приятной размеренностью. Плюс спокойная негромкая музыка. Джаз сменяли композиции великих композиторов, в частности, Бетховена и Моцарта, но это не выбивало из завораживающей тишины. Наоборот. Очень интересное сочетание.
– Еще кофе закажу, пожалуй. Что-то слабенький он у них здесь. И что это за дела такие, что курить в кафе нельзя? – Марк недовольно бурчал себе под нос, наверное, трудности на работе. – Официант, будьте добры, еще один кофе. Только на этот раз эспрессо, а то не бодрит ваш латте. Спасибо, – крикнул он через весь маленький зал.
Дятел, как я заочно прозвал для себя старичка, перестал стучать по клавиатуре и обернулся посмотреть на громкого посетителя. (Все это время он сидел к нам спиной.)
– Прощу прощения, – вежливо обратился к Марку официант за кассовым аппаратом. – Будьте добры сделать заказ у стойки, у нас самообслуживание.
– Ну и сервис… – Марк поднялся со своего места.
– У них здесь так принято, – улыбнулся я, зная, в каких местах он привык пить кофе. И какой кофе!
– Курить нельзя, кофе принести нельзя. Что у вас можно, дорогой человек? А у вас лицензия есть?
– Лицензия есть, – кивнул кассир, молодой человек довольно высокого роста. На вид ему было не больше двадцати пяти. – У нас можно наслаждаться атмосферой, музыкой и пить вкусный кофе. Еще у нас есть книга отзывов и пожеланий, принести вам?
– Да нет, не нужно. Ладно, все нормально, дружище.
Марк взял свой эспрессо, заплатил за него и вернулся за стол.
– Ох, как достало все! В редкий свободный час не могу спокойно расслабиться. Вот приходишь в «Гертруду Камбуду», и там тебе радость! Чашечка кофе? Не проблема! Причем кофе такой, что через двенадцать часов уснуть ночью не можешь. И кури на здоровье, хоть сдохни! А тут… вся эта музыка, вычурность. Зачем было окна ставить от пола до потолка? Зимы у нас лютые, между прочим. Посетители в декабре предпочтут на улице кофе быстро выпить, чем сидеть и мерзнуть в кафе. И вообще…
– Хватит, Марк, я понял. Что у тебя на работе?
– Да не спрашивай! – Он раздраженно тряхнул головой. – Бытовые разборки, убийства на почве ревности… Муж пытается засадить за решетку жену, жена – мужа. А ребенок старается оправдать обоих! Что за жизнь? Где семейные ценности? Друг друга обманывают, предают, убивают, раскаиваются, плачут и так далее. Как тут с ума не
