– Можно попробовать, – услышал он голос Сереги над ухом. – Узковато, конечно, но есть шанс просочиться.
– Я очень спешу. – Дорин повернулся к женщине. – Вот вам визитка, если понадобятся мои показания. Вас, может быть, подвезти куда-нибудь? Или дать телефон позвонить?
– Хорошая мысль – позвонить, – женщина посмотрела на визитку. – Спасибо, Андрей. Я уж тут останусь. – Она провела рукой по приборной доске. – Как же я его брошу одного?
Андрей протянул ей телефонную трубку.
– Нет-нет, спасибо, у меня есть. Только где он? – Она беспомощно оглянулась по сторонам. – Ах, вот… Вы не дадите мне сумочку с заднего сиденья?
Дверцы в «Мицубиси» было только две, поэтому, чтобы не тревожить пострадавшую, пришлось обойти машину, открыть салон с другой стороны, чтобы дотянуться до заднего сиденья. Печорин, не дожидаясь хозяина, постоянно поглядывая в зеркала, медленно проползал мимо «Мицубиси», и ясно было, что это у него получится. Вдалеке послышались звуки сирены то ли «скорой», то ли пожарной. Андрей кивком попрощался с брюнеткой и пошел к своей машине.
– А меня зовут Эллери, – донеслось до него.
Он повернулся на мгновение и ободряюще улыбнулся. Наверное, странное имя женщины просто не дошло до его сознания.
– Ты тоже считаешь, что армейская машина намеренно атаковала «Мицубиси»? – спросил Дорин, когда они выбрались на широкое место.
В зеркале заднего обзора было видно, как следующая машина – зеленая «девятка» пробирается по узкой полосе шоссе.
– Не факт… – отозвался Печорин, – там же за рулем, скорее всего, солдат. А это значит, наезженно километров максимум пятьсот—семьсот на легковушке, да еще не по Москве. А если еще и позволили себе вчера – в общем, пиши пропало…
– Сам служил? – У Андрея остался какой-то неприятный привкус от всей этой истории: еще бы, человек чуть не погиб на глазах – и он пытался как-то отогнать эти мысли, отвлечься.
– Не-а… По зрению не прошел. – Серега хитро улыбнулся. – Но знаю хорошо, что солдата на дороге надо бояться и объезжать его стороной.
– И кого еще?
– Еще? – шофер задумался. – Список будет не короткий: военных, женщин, иногородних, включая Подмосковье. А также людей на старых машинах – на «победах» всяких или «москвичах» допотопных. И еще «новых русских». – Он поправил очки. – Да, совсем забыл – еще тех, кто в беретках и в шляпах. Теперь, пожалуй, все.
– Любопытный список, – удивленно протянул Дорин. – Ну, женщин и военных – понятно. С областными и иногородними тоже все ясно. И «новые русские» вопросов не вызывают. Но чем провинились перед тобой беретки, шляпы и «москвичи» старых моделей?
– Так они все, которых я перечислил, по своим правилам ездят. Каждый – по своим. Вот, глядика, – он протянул руку, показывая что-то впереди. – Прямо как по заказу.
Раздался звон разбитого стекла. Старенький «жигуль-копейка», еще с черными номерами, который вез какие-то длинные трубки, торчащие у него слева из пассажирского салона почти на метр, не смог увернуться от «восьмерки», которая решила из крайнего левого ряда резко повернуть направо, и насадил ее как жучка на булавку. Когда «Ауди», резко, но аккуратно сдав вправо, объезжала место аварии, Дорин заметил, что из восьмерки выбирается женщина с сиреневыми волосами, а из «копейки», озадаченно почесывая себе макушку, пенсионер в беретке.
– А, – заорал Серега, – что я говорил. Слушайтесь дядю Сережу, он плохого не скажет.
Дорин, улыбнувшись, повернулся назад, провожая взглядом начинающуюся разборку, и увидел на сиденье несколько старых книг. Они торчали из лопнувшего разноцветного целлофанового пакета, перетянутого желтым скотчем.
– Что это?
Серега открыл рот, чтобы ответить, но вдруг зазвонил телефон. Андрей одной рукой прижал к уху трубку, второй дотянулся до нескольких книг, взял, положил на колени и открыл обложку первой.
– Дорин, – услышал он голос жены, – тебе никто не говорил, что ты – свинья?
– Что случилось?
Андрей даже поднял голову от девятого тома голиковской «Истории Петра Великого».
– Что у ТЕБЯ случилось? – Лена почти кричала. – Ты прерываешь разговор в неподходящий момент, потом я слышу скрип тормозов, звук удара, и все – тишина. Что я должна думать?
– Прости меня. – Дорин совершенно искренне расстроился. – Правда, прости, это не у нас авария была, это перед нами… А у нас – ничего, ни царапины.
– Это правда? – переспросила Лена.
– Правда. Вот Серега может подтвердить.
Печорин важно кивнул.
– А те, кто столкнулся, все живы?
– Да, только одна женщина ногу повредила.
– Ну, слава богу, – голос жены дрожал от слез, – никогда больше, я тебя очень прошу, так не делай.
– Обещаю. И еще раз прости меня.
Дорин отключил телефон и обернулся к Сереге:
– Ты мне хоть бы подсказал, а то Лена действительно там переживает, а я как идиот.
Печорин вздохнул, развел руками, дескать, виноват.
– Так откуда книги?
Андрей открыл вторую – Голиков, том третий, затем двенадцатый, второй. Пятой книгой оказался том четвертый часть вторая «Исторического описания российской коммерции» Михаила Чулкова.
– Из грузовика…
– Так там же дрова были, – Дорин поднял голову от шестой книги.
Это был сорок восьмой том «Свода законов Российской империи». За ним последовали еще два.
– Дрова тоже есть, – Серега покосился на хозяина, – я их в багажничек сложил, для шашлыков пригодятся. Но они только в первом ряду лежали. Грузовик как тряхнуло при столкновении, дрова посыпались, а за ними вот эта пачка, целлофан от удара лопнул. Их там, похоже, полный кузов, ну я и подумал, что это по вашей части, подобрал. Не надо было?
ГЛАВА 3
Прошло больше двух недель. Поиски грузовика и хозяина книг почти ничего не дали. По номеру, который запомнил Печорин, было довольно быстро установлено, что машина принадлежит воинской части, базирующейся под Москвой, но по всем документам в тот день грузовик из гаража не выезжал, а стоял на ремонте. Десять томов из трех русских многотомников конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков без толку валялись у Дорина в магазине.
За эти дни азарт по поводу антикварных книг прошел. Конечно, было бы очень приятно купить три такие редкие и величественные собрания, но никто не доказал, что в грузовике лежали именно комплекты, а не отдельные тома. И тем более не факт, что эти собрания были бы проданы ему, Дорину. Конечно, было очень интересно, что там еще было в машине. По словам Печорина, получалось, что книг там было немало.
В итоге Андрей запретил себе думать на эту тему и справедливо рассудил, что если лежащих у него книг кому-то не хватает до полного комплекта, то этот «кто-то» пусть и беспокоится. Найти Дорина было несложно, тем более что он обратился с расспросами о возможном происхождении подобного странного подбора ко многим опытным книжникам.
Расспросы дали несколько неожиданный результат только позавчера. Один из стариков, желчный и вечно всем недовольный Глеб Аверьянович Фишерович, к которому Андрей и не собирался обращаться из-за склочности его характера, вдруг позвонил сам и сказал, что в Подмосковье жил один коллекционер с довольно странной темой собирания – многотомники. Его интересовали только собрания не менее пяти корешков и только до середины девятнадцатого века. Такая необычная страсть вызывала у всего антикварного сообщества сочувственную улыбку, человек этот обижался и постепенно перестал со всеми общаться. Было это давно, лет двадцать назад, и сегодня он, Глеб Аверьянович, уже не знает, ни что стало с «коллекцией» (надо было слышать интонацию, с которой прозвучало это слово), ни с ее хозяином.
На вопрос Дорина, нельзя ли все-таки попытаться найти какие-нибудь концы, хотя бы выяснить адрес этого странного собирателя, желчный господин Фишерович пообещал подумать, у кого может быть такая информация. А в ответ попросил у Андрея разрешение поставить к нему в магазин сотню экземпляров его (Фишеровича) мемуаров, которые он издал за свой счет немалым тиражом.
