утра лезли в голову дурные мысли. Друг семьи, Борис Александрович позвал его в себе домой, одного, без ма, без деды. Сказал, что, возможно, получится взять Колю учиться на психфак. Новость отличная, учитывая все иные Колины перспективы на будущее, с его-то успеваемостью. Да вот вопрос, а что взамен потребуется от юного и стройного Коли?
Вот Коля уже звонит в домофон, доходит до квартиры, дверь открылась, показался Борис Александрович, он жевал что-то на ходу. “Проходи”, — сказал Калюжный Коле.
Они сели на кухне, Борис Александрович налил себе и Коле чаю.
— Ты, пей, не смущайся, сахар вот клади. Я тебе предлагаю учебу в престижном вузе, которая тебе впоследствии поможет хорошую работу найти. Все, что касается ЕГЭ и вступительных, я беру на себя. Получишь бюджетное место. От тебя требуется не так много. Только сейчас не удивляйся. Ты должен пройти небольшой тест.
— Что, вместо ЕГЭ?
— Считай, что да.
— Петр Данилович, заходи!
На кухню зашел высокий, полный, седобородый мужчина. “Чистый Хагрид, жаль седой”, — подумалось Коле. В правой руке у него был большой армейский нож. Сталь блестела на солнце, Хагрид держал нож расслаблено, лезвием вниз. В этот момент Коля и почувствовал, что картинка поплыла…
Сознание вернулось к Коле, когда уже стемнело. Где вот только стемнело?! Он обнаружил себя в лесу, без обуви, часов и телефона, сидящим на голой земле. Спиной он опирался о большое дерево. Одежду с него сняли и замотали в белую простыню, наверное, хотели сделать как в древней Греции, но получилось скорее как в сауне. Хуже было другое, на него пялилась во все глаза толпа каких-то людей в черных балахонах. Стояли рядом, не подходили.
Из темноты появились Калюжный и тот престарелый верзила, Петр Данилович. Все тот же нож теперь висел у его в ножнах на ремне.
“Что вам надо!?”, — закричал Коля. Борис Александрович, не слушая его повернулся к толпе, и начал громко что рассказывать, как конферансье готовящий зал к очередному выступлению. Юноша слышал слова звуки, но не мог ничего понять, сердце колотилось, мысли путались, голова гудела. Он смотрел вокруг и не понимал что делать.
Вдруг Коля побежал. Не думая куда и зачем. Он вообще не думал. Траекторию тем более не рассчитывал. Поэтому с криком: “Куда!”, его легко настиг и схватил своими ручищами Петр Данилович. Коля сначала даже не понял человек его держит или какое-то неземное чудище. Рука сама нащупала нож на поясе Петра Даниловича. Коля схватился за рукоять, и со всей силы воткнул его в живот хагридоподобного старика. Петр Данилович разжал руки, захрипел. Толпа ахнула. Они так и смотрели на Колю, который в этот момент медленно осознавал произошедшее.
— Возрадуемся, братия! — заголосил Калюжный, — обещанный Праматерью проявил себя!
Коля пытался что-то проговорить, но горло сдавило, и ни звука произнести не получалось.
Его, конечно, никто бы и не слушал. Толпа ликовала. А Петр Данилович закачался и повалился на спину. Он ещё дышал, кажется, пытался что-то проговорить. Это однако никого не волновало. Намерений вызвать скорую никто не выказывал. Калюжный подошёл, и бесцеремонно обмакнул палец в крови, которая струилась из живота Петра Даниловича. Этой кровью он нарисовал что-то на лбу у Коли. По ощущению нечто круглое или овальное.
— Ты избран Праматерью! Ты меч, карающий ее врагов! — проговорил Калюжный.
Юля и Яна обсуждали стоит ли вообще ходить к этим сектантам. Их не было в том лесу, вольнослушателей пускали только на открытые собрания с выступлениями, проповедями и, иногда, обсуждениями на отвлеченные темы.
— Как бы наши трупы потом по частям не пришлось собирать. Маньяки они какие-то, — говорила Юля (в слове "маньяки" она поставила ударение на последний слог). “МаньякИ” — как бы иронично, но опасения у нее были вполне серьезные.
— Юль, не переходи в режим параноика, — отвечала Яна, — Ты вон и от Кольки, ухажера моего шарахалась. Он тебя, думаешь, тоже расчленит.
— Меня-то за что? Тебя за твои подколки обязательно расчленит. Я бы тебя живую ещё резать на части начала.
— Нежные какие все. Разок про жопу пошутишь, они и сопли развесят… Ты лучше объясни как к Калюжному на экзамен пойдешь? Тебе же тоже через год предстоит.
— Думаю, что по твоей протекции могу и автомат получить.
— ?
— Да-Да. Колю не зря вспомнила. Мне тут сорока на хвосте принесла… ну то есть курица… староста наша, ну ты поняла. Короче, прокудахтала она, что к нам внезапно в группу нового студента зачислили. Типа сам Калюжный продавил через ректора. Кого, думаешь, продавил? Николая Гулёмина, Кольку твоего.
— Не то чтобы он мой. Хотя стоит задуматься. Пару раз за ручку с пареньком подержаться до экзамена, и к этим бесноватым не надо ходить.
— Или не только за ручку? — ехидно заметила Юля, — Мне, кстати, тоже через год сдавать.
Девушка, не имела привычки шутить особенно грязно, однако быстро этому училась, не особо осознавая как легко она перенимает чужую манеру общения. С Яной они подружились не так уж и давно, но тесно. Сошлись на том, ходили в одну школу, Яна год как училась на психфаке, Юля только поступила, обеим нужно снимать комнату на не слишком сильной удалении от университета. Родители давали девушкам деньги, чтобы те жили отдельно, а этим грех не воспользоваться.
Подружки дополняли друг друга. Юля спокойная и рассудительная, Яна импульсивная, веселая и общительная. Ни у одной из них активной личной жизни ещё не было. Яна не уставала периодически ныть на эту тему, на что Юля только утомлëнно закатывала глаза. У Яны был тайный воздыхатель Коля, то есть он думал, что он тайный, всем остальным было очевидно, что явный. А больше никого. Видимо поэтому скромный парень Юле запомнился. Он бы её даже заинтересовал. По внешности её тип. Да странноват был. Веяло от Коли каким-то холодным безумием. Да, наверное, Юля несколько преувеличивала. Но смотрелся и вёл себя парень чудно. При всей вроде бы стеснительности (Коля был молчалив, старался избегать общего внимания, стоял как-то всегда поодаль от остальных) мог смотреть прямо в глаза, долго не отводя взгляд. Вроде ничего такого, а лёгкая дрожь пробирала. Добавить к тому его светлые волосы, голубые глаза и худобу на грани нормальности, и казалось, что на тебя смотрит какой-то древний эльф. Эльфы вроде добрые, но кто их знает этих фентезийных аристократов.
Коля сосредоточенно стирал со лба засохшую кровь салфеткой. Он сидел на переднем сиденье машины Калюжного, ехали в город.
— Вижу, Коленька,
