— Отвезем, Марфа, отвезем, — кивнул Александр. — Я сам повезу. А сейчас — вот, сделаем из этого носилки.
И он стянул с себя джемпер. Явно не из дешевых, сразу видно.
— Не жалко? — Марфа испытующе посмотрела на мужчину. — Ведь кровью угваздается — вряд ли отстираешь потом.
— Не говори ерунды, — отмахнулся секьюрити, поеживаясь в тонкой рубашке. — Это всего лишь тряпка. Лучше показывай, как кота правильно уложить.
— Сейчас придумаем. Мягких еловых лапок принеси, небольших.
Александр в темпе выполнил поручение, и вскоре из джемпера и засунутых внутрь него веток получились вполне удобные носилки. Кота осторожно уложили на импровизированное ложе, Марфа взяла за один рукав, Александр — за второй, и Карпуха поехал домой.
Мне поручили обезвредить Кошамбу — та норовила все время сунуться под ноги, активно мешая.
Пришлось взять ее на руки. А вы знаете, сколько весит мэйн-кун? Да еще и пытающийся все время вывернуться?
Лучше бы я Карпуху несла…
Но до появления подкрепления в лице подчиненных Дворкина, издалека заметивших, видимо, нашу процессию, я продержалась.
А потом уже суета Кошамбы почти не мешала.
Когда наша процессия с шумом ввалилась в дом, навстречу кинулась Моника — до этого момента ее явно удерживала на диване мать. Но когда девушка увидела окровавленный свитер, — да, вещь теперь была испорчена окончательно, у кота по дороге открылась подсохшая рана на боку, — она вырвалась из материнских объятий и подбежала к нам:
— Варенька, ужас какой! Что с бедняжкой? Кто его так?
— Под машину попал, похоже.
— Да где же он в лесу машины взял?
— Не в лесу, в Москве, скорее всего. Или на дороге по пути домой.
— Да какая еще Москва? — недоверчиво фыркнула Элеонора. — С какого перепугу местному коту туда переться? Скорее всего, где-то тут зазевался, за кошками гоняясь!
— Он письмо принес, — сухо сообщила Марфа. — От Пашеньки. В кухню несите его, ребятки, у меня там все отвары и настойки.
— Погодите, как — письмо? — Моника растерянно улыбнулась, словно боясь поверить своим ушам. — Какое письмо?
— А вот сейчас и узнаем — какое.
— От Паши?! — девушка с такой надеждой посмотрела на меня, что у меня запершило в горле и защекотало в носу — верный признак подступающих слез. — Варя, это правда?! Он… он нашелся?
— Мы очень на это надеемся, — я обняла дрожащие плечи Моники.
— Да с чего вы вообще взяли, что кот что-то принес? — поджала губы Элеонора.
— У него на шее — самодельный ошейник из скотча. А внутри видна бумага.
— Ну и что? Мало ли…
— Элеонора, включи мозги, — поморщился Игорь Дмитриевич. — Кому еще придет в голову что-то цеплять коту на шею? Чужому коту? Да и не дался бы он постороннему в руки, верно, Варя?
— Совершенно верно, — кивнула я. — Карпов к чужому не пойдет. Он искал хозяина, и он его нашел. И шел домой, когда его сбила машина. Я вообще не представляю, как он с такими ранами, со сломанной лапой, смог добраться…
Горло перехватило, я сильнее сжала плечо Моники, та — мою ладонь, и вместе мы пошли к кухне, где Марфа как раз занималась котом: смывала влажной марлей кровь, что-то нашептывая при этом. Кошамба сидела на стуле, внимательно следя за манипуляциями целительницы. Дворкин с помощниками скучковались у окна. Увидев меня, Марфа удивленно произнесла:
— А ножницы где? Чего не принесла?
— Ох ты, забыла совсем!
— Какие ножницы? Зачем? — озадаченно поинтересовалась Моника.
— Маникюрные, — я повернулась, чтобы пойти к себе. — Другими ошейник без причинения лишней боли для кота не срезать.
— Я сейчас! — возбужденно вскрикнула девушка, и в следующее мгновение ее рядом уж не было.
А из гостиной донесся возмущенный вопль Элеоноры:
— Осторожнее! Ты мне на ногу наступила!
Через минуту запыхавшаяся Моника влетела в кухню, зажав в кулачке требуемый предмет. Марфа к этому моменту уже полностью очистила шею кота от засохшей крови, и ошейник наконец оказался у нас в руках.
Потрепанный, поцарапанный, соединенный степлером контейнер с жизненно важными новостями. Во всяком случае, все собравшиеся в кухне на это очень надеялись.
Ну, почти все. Элеоноре, похоже, хотелось совсем другого.
Дворкин осторожно, стараясь не повредить, отлепил слои скотча, развернул сложенную полоской бумажку, пробежал ее глазами и облегченно выдохнул:
— От Павла!
— Слава тебе, Господи, — просияла Марфа.
— Что, что он пишет? — Моника стиснула у груди кулачки.
— «Я все вспомнил. Уйти не смогу, пока не вытащу отца. Убежище рептилоидов расположено под землей, где-то в районе старых линий метро, точнее не скажу. Моника, я навсегда с тобой».
— Я знаю, Арлекино, — прошептала девушка, улыбаясь сквозь слезы. — Я знаю…
— Все будет хорошо, доченька, — подошедший сзади Игорь Дмитриевич ласково обнял Монику за плечи и поцеловал в макушку. — Теперь все будет хорошо.
— Молодец Пашка! — оживленно потер руки Дворкин. — Облегчил нам задачу!
— И что он так уж облегчил! — скептически поджала губы Элеонора. — Заброшенные линии метро! А где именно? Под землей Москва изрыта так, что никто толком не знает, что где находится. Даже пресловутые диггеры в некоторые места не рискуют соваться. Там годами можно бродить, причем с риском для жизни!
— И рискнем! — топнула ногой Моника. — Я рискну! Я за Пашей куда угодно пойду!
— А кто тебя отпустит!
— А мне и спрашивать разрешения не надо, я давно совершеннолетняя! Куда хочу, туда и иду!
— Игорь, хоть ты ей скажи!
— Тихо, дамы, тихо! — поднял ладони Александр. — Никто никуда не идет!
— Как это?! — возмущенно нахмурилась Моника. — Вы что, к Паше на помощь не собираетесь?
— Я имел в виду — никто из спасателей женского пола не идет. Мы уж как-нибудь сами со змеями разберемся, по-мужски. Что касается вашего, Элеонора, замечания насчет того, что искать подземный город рептилоидов нам придется годами — вы ошибаетесь. Я уже знаю, откуда мы начнем.
— И откуда же?
— С той станции метро, где мои парни потеряли сегодня утром рептилию. Особенно если окажется, что на работу она так и не явилась. Кстати, вот прямо сейчас и позвоню, узнаю.
Дворкин вытащил из кармана мобильник и начал набирать номер, но его остановила Марфа:
— Вот прямо сейчас ты в ветклинику звони, договаривайся насчет Атоса. Не нравится мне, как котейка дышит, возможно, ребро легкое повредило. Его к врачу срочно надо…
— Да уж, материнская любовь, ничего не скажешь! — съехидничала Элеонора. — Кот ей дороже сына. Хотя что это я — неродного сына. Впрочем, и родной…
— Мама!
— Элеонора, ты уймешься сегодня?!
Возмущенные выкрики отца и дочери прозвучали одновременно, моментально покрасневшая Моника повернулась к Марфе, собираясь что-то сказать, но та ласково кивнула девушке и спокойно произнесла:
— Паша жив-здоров, ему ничего сейчас серьезно не угрожает. Он дал о себе знать, у него все в порядке. А кот, Пашин кот, отыскавший хозяина неведомо как и принесший нам радостную весточку, умирает сейчас вот на этом столе.
— Как это — умирает?! — ахнула Моника. — Не надо! Пап, давай его к твоему другу отвезем, к Иосифу Львовичу! А вы, дядя Саша, помощью Паше займитесь, хорошо?
— Ты с ума сошла! — Элеонора разгневанно повернулась к мужу. — Игорь, надеюсь, ты не пойдешь на поводу у дочери? Еще чего не хватало — беспокоить профессора, известного хирурга, ради какого-то кота! Тоже мне — ветеринара нашли!
— Ничего, Йосик все поймет и поможет, — сухо ответил Игорь Дмитриевич. — Он животных любит. Молодец, дочка, правильно сообразила. Александр, несите кота в мою машину, я пока с Ловецким созвонюсь.
— С Ловецким? — прищурился Дворкин. — Тем самым, владельцем клиник в Москве и в Хайфе?
— Тем самым. Он мой школьный друг.
— Но ведь он действительно не ветеринар! Ловецкий, насколько мне известно, кардиохирург.
— Зато у него в клинике оборудование новейшее, нашего героя дня обследуют на самом высшем уровне. И, думаю, Йосик сумеет назначить лечение не хуже ветеринара. Да, дочка?
— Конечно! — Моника потерлась щекой о плечо отца. — Спасибо тебе, папка!
— Все, хватит болтать! Несите кота в машину!
На этот раз Карпова транспортировали с гораздо бульшим комфортом — в меховой корзине-лежанке Кошамбы, солидной такой и очень удобной. Корзину бережно установили на заднее сиденье, рядом устроилась Моника, Элеонора, с выражением явного неодобрения на лице, но главное — молча, села впереди, Игорь Дмитриевич — за руль.
— Ну, с Богом! — Марфа перекрестила рванувший с места черный джип «Мерседес». — Надеюсь, этот их Йосик или как его там…
— Иосиф Львович, — подсказала я.
— Во-во, он. Если он такой известный врач, да еще в двух странах, котейку ведь должен спасти?
