Лео стоял в отдалении от основной массы псевдоскорбящих, у старого вяза, скрестив руки на груди и подпирая ствол плечом.
И улыбался.
Улыбка ослепительного владельца «ламборджини» поразила Алекса в самое сердце: она была исполнена торжества, смешанного c презрением и ненавистью, в жизни своей молодой человек не видел такой отталкивающей улыбки. Отталкивающей — и в то же время выдающей ее хозяина с головой. Все его эмоции, все его чувства. Поймай улыбку в фокус тот, кому она адресована, он умер бы на месте. А прежде чем умереть, бросился бы прочь, не разбирая дороги. Вот только кому она адресована? Явно не Алексу (об этом юноша подумал с облегчением) и не синьору Моретти (он стоит совсем в другой стороне от направленного действия улыбки и о чем-то тихо переговаривается с синьором Пьячентини). Два босса Алекса — бывший и нынешний, интересно, о чем они говорят?
Явно не об Алексе — его персона слишком незначительна, чтобы ее обсуждали два не последних в городе человека. Если бы Алекс не был так озабочен улыбкой Лео, он с удовольствием порассуждал бы про себя, что вызвало к жизни столь оживленную беседу людей, не особо жалующих друг друга. Синьор Пьячентини и синьор Моретти давно на ножах, об этом знает каждый в К. Причина их взаимной нелюбви покрыта мраком времени, синьор Моретти за глаза называет своего недруга «тряпичным болваном» (очевидно, имея в виду его мелкий рубашечный бизнес, а может, и что-то другое, более личное). Синьор Пьячентини раз и навсегда объявил синьора Моретти «прощелыгой», что позволяет ему игнорировать места, которые посещает риелтор. Во всяком случае, появляться там, когда синьор Моретти уже убрался или еще не подошел.
И вот теперь они мирно переговариваются друг с другом, неужели смерть сторожа заставила их зарыть топор необъявленной войны?..
Но больше, чем это внезапное воссоединение, Алекса интересовала улыбка Лео. Испытывать столь яростные и однозначные чувства к незнакомому человеку невозможно, а вот к давнему и кровному врагу — вполне. Но когда это Лео успел приобрести кровника? Он мало кого знает в К.: Алекс, синьор Моретти — список тех, с кем общался чужак, удручающе короток. И вряд ли за те два дня, что они не виделись, в нем появились новые имена.
Пока Алекс раздумывал об этом, Лео наконец-то заметил его. И смутился. Именно смутился, как будто Алекс застал его за чем-то неприличным. Он быстренько стер отвратительную улыбку, заменив ее другой — приветливой. Потом, видимо решив, что улыбка не лучший эскорт для погребения, вообще перестал улыбаться. Вздохнул и помахал Алексу рукой.
Отличный повод, чтобы приблизиться к так и не состоявшейся дружбе. Еще раз испытать судьбу.
Решив так, Алекс осторожно выбрался из толпы и направился в сторону вяза.
— Привет, — сказал он, подходя.
— Рад тебя видеть, — ответил Лео, пожимая протянутую Алексом руку. — Рад, конечно, не совсем уместное слово в данной ситуации… Но я, действительно, рад.
— Я тоже. — Сердце Алекса учащенно забилось, а щеки обдало жаром.
— Я просто проезжал мимо. Увидел процессию и решил посмотреть.
— Обычные сельские похороны…
— …на которые собираются все?
— Примерно.
— Это тот самый сторож, о котором ты говорил?
— Синьор Тавиани, да. Я сам удивлен, что пришло столько народу. Он был нелюдимым человеком, синьор Тавиани. И ни с кем особенно не общался.
— Но вы вроде бы приятельствовали?
— Да. Он называл меня «малышом».
— Он всех так зовет, я помню.
Все точно, дурацкий «малыш» — понятие универсальное, с высоты своего возраста синьор Тавиани имел право назвать «малышом» любого, даже герра Людтке, даже синьора Моретти. Вот только Алекс в упор не помнит, что сообщил об этом Лео. Вполне возможно, что сообщил.
— Ему было восемьдесят девять, но все равно… Смерть — всегда грустно.
— Не всегда, — неожиданно заметил Лео.
— Что ты имеешь в виду?
— Это просто философские размышления, не обращай внимания, Алекс.
Наверное, Лео имеет в виду реакцию посторонних людей на смерть такого же постороннего человека. С какой стати им грустить? Посторонних людей ничто не связывает, от их присутствия или отсутствия жизнь не претерпит существенных изменений. Другое дело — мимолетные мысли о собственной смерти, которой, как ни крути, никому избежать не удастся. Как и ухода близких, дорогих, самых любимых. Вот и получается, что ты вроде бы присутствуешь на репетиции еще неизвестной тебе пьесы, в неизвестном тебе передвижном театре, думая лишь о том, чтобы первое ее представление на подмостках собственного, домашнего театра состоялось как можно позже.
Или не состоялось вообще.
Ого, вот и Алекс пустился в философствования, Лео нельзя отказать в благотворном влиянии на скромного продавца мужских сорочек!..
— Как продвигаются дела по покупке дома?
— Успешно. — Лео зачем-то снял шейный платок с якорями и штурвалами и сунул его в задний карман брюк. — Синьор Моретти оказался молодцом, избавил меня от рутины и взял оформление документов на себя. Сделка будет заключена в самое ближайшее время.
— Значит, ты все-таки решил остаться здесь?
— Как видишь. Думаю, я окажусь полезным для вашего городишки. Во всяком случае, у вас появится своя собственная метеостанция.
— Здорово. Если понадобится моя помощь…
— Синьор Моретти — дока в своем деле. И порядочный человек, как мне кажется.
— Я говорю в принципе, — Алекс смутился. — Если понадобится моя помощь — я к твоим услугам, Лео. И я все здесь знаю. Все и всех.
— Спасибо, Алекс, — сказал Лео вполне искренне. — Я тронут. И прости, что не появился тем вечером в «Карано». Мне нужно было уехать. Ненадолго. А предупредить тебя я не успел.
Все разрешилось самым замечательным образом. Волшебным. И незаданные вопросы, до сих пор так мучившие Алекса, можно смело выбросить на помойку — ввиду их неактуальности. Лео и не думал избегать общества Алекса, он просто был занят делами, что вполне понятно. И их приятельские отношения, а в перспективе и дружба (о ней Алекс думает с замиранием сердца) всего лишь оказались отложенными.
Ничего, Алекс умеет ждать!
— Может быть, сегодня?..
— Боюсь, что сегодня тоже не получится. У меня встреча с подрядчиком в Больцано.
— С подрядчиком? — растерялся Алекс.
— Ну да. Дом нужно привести в порядок. Вернее, отстроить заново. Без бригады специалистов не обойдешься.
— Да-да, я понимаю. И когда… специалисты приступят к работе?
— Надеюсь, в самое ближайшее время, как только состоится сделка.
— Хочешь въехать в дом побыстрее?
— Как можно быстрее, Алекс! Надеюсь справить Рождество на новом месте.
Время, потраченное на синьора Моретти, нельзя считать таким уж бесполезным: чему-то Алекс да научился. Он видел руины в скале и со всей уверенностью может утверждать: вернуть их к жизни за полгода, а именно столько осталось до Рождества, нереально. К тому же всем давно известно, что восстановить старое еще сложнее, чем построить новое. Плюс местность, не слишком благоприятная для подобного рода строительства. Дом находится на вершине, на грузовиках к нему не подъедешь и технику к нему не подогнать, значит, придется поднимать все материалы и инструменты вручную. По тропе, преодолеть которую даже налегке не так уж просто, и вряд ли «бригада специалистов» окажется укомплектованной еще и профессиональными альпинистами. Алекс знаком кое с кем из строителей, все они — самые обычные люди, от которых никто не требует работать на износ, да еще в экстремальных условиях. Конечно же, вершина, на которой собирается поселиться Лео, вовсе не Джомолунгма и даже не Монблан, но и у нее есть специфические для всех горных массивов особенности: там заметно холоднее, чем внизу. Там постоянно дуют ветра, а разница между дневной и ночной температурой может доходить до полутора десятков градусов, а то и больше… О, да, Алексу хотелось бы посмотреть на сумасшедших, которые согласятся помочь Лео в обустройстве его нового местожительства! Наверняка их ждет вознаграждение сверх указанных в смете договоренностей, но, каким бы щедрым оно ни было, невозможно реанимировать дом за полгода. Разве что просто восстановить его, вставить рамы со стеклами, навесить дверь, поменять полы и заново отстроить лестницу. А еще нужно позаботиться о генераторе, об электропроводке и о воде (естественных источников на плато нет) — откуда Лео собирается брать воду?..
— …К Рождеству? Ты собираешься вселиться к Рождеству? Боюсь, ты излишне оптимистичен, Лео. С таким объемом работ тебе и за год не справиться.
— Хочешь поспорить?
— Тут и спорить нечего, поверь мне.
— Отчего же? — Лео подмигнул Алексу. — Давай заключим пари.
— Пари?
— Пари о рождественских праздниках. Официально заявляю, что проведу их в новом доме.
