— Отлично! Туда около часа езды, значит, мы сумеем добраться до места до рассвета.
— Превосходно! Уотсон, вы готовы к приключениям?
— Разумеется, — заверил их я. — Только перед отъездом было бы неплохо позавтракать!
Оба моих собеседника рассмеялись.
— Ну разумеется, друг мой. Я уверен, что добрый Тарленхайм сможет для нас что-нибудь организовать.
— И пожалуйста, что-нибудь горячее, — предупредил я, вспомнив о холодном завтраке, поданном нам в «Кабаньей голове».
— Рудольф Рассендил, пока жил во дворце, каждый день начинал с яиц и бекона. Вам такой завтрак подойдёт? — осведомился Тарленхайм.
— Чудесно подойдёт, — усмехнулся я.
На следующий день, незадолго до рассвета, наполненный теплом и любовью к миру после сытного завтрака, я сел на коня и вместе с друзьями направился к озеру Тойфель, в рыбачью хижину короля. Ночь была безлунной, на небе цвета индиго сияли редкие звёзды, и мы с Холмсом старались держаться поближе к Тарленхайму, который вёл нас вперёд. Почти сразу после того, как выехали из города, мы углубились в лес Зенды. В темноте мы не могли различить ничего сколько-нибудь походившего на дорогу, но наш проводник уверенно маневрировал в густой растительности. Вскоре небо начало светлеть, и как раз в это время мы вышли к самому большому дубу, который я когда-либо видел. Казалось, он пронизывал весь лес своими раскидистыми густыми ветвями.
— Это дуб Элфбергов, — сказал Тарленхайм. — Легенда гласит, что он был посажен в пятнадцатом веке Густавом Элфбергом, первым из королевской династии. Считается, что он будет стоять на этой земле до тех пор, пока Руританией будет править один из Элфбергов.
— По мне так, он достаточно крепок, чтобы пережить и это испытание Рупертом, — заметил Холмс.
Как только мы миновали знаменитый дуб, Тарленхайм призвал нас спешиться.
— Я думаю, оставшуюся милю нам стоит пройти пешком, — сказал он.
Мы вняли его совету и стреножили лошадей на поляне, окружённой густым кустарником, где их совершенно не было видно. Мы немного прошли по старой разбитой дороге, а потом Тарленхайм увёл нас с неё, и мы пробирались через густой подлесок. С той стороны, с которой мы приближались к хижине, почва постепенно приподнималась, образуя холм. Оказавшись на его вершине, мы обнаружили хижину прямо перед собой, в каких-то двенадцати футах от нас.
Вокруг всё было тихо, и мы не заметили бы никаких признаков жизни, если бы Холмс не указал нам на тоненькую струйку дыма, поднимавшуюся из каминной трубы.
— Ну что ж, кто-то там всё-таки живёт, — прошептал он. — Устраивайтесь поудобнее, джентльмены, скорее всего нас ждёт долгое ожидание.
Как оказалось, слова Холмса были почти пророческими, разве что начала событий ждать нам пришлось недолго.
Оранжевое утреннее солнце только начало подниматься на небе, касаясь согревающими лучами воздуха и разгоняя собравшийся возле воды туман, как мы услышали звук открывающейся двери. Из передней двери хижины вышел человек в тёмных бриджах и простой рубашке грубого полотна без воротника. Человек потягивался. Он стоял спиной к нам, но по его росту, манере держаться и копне каштановых волос мы сразу поняли, что перед нами Рудольф Рассендил. Взволнованный, я повернулся к Холмсу, который лишь чуть кивнул мне, подтверждая моё предположение.
Тарленхайм тоже пришёл в возбуждение.
— Прекрасно! — прошептал он, обернувшись к нам.
Когда Рассендил, обернувшись в нашу сторону, позволил нам рассмотреть его лицо, я был поражён его удивительным сходством с Рудольфом Пятым. Хоть я и видел его только на фотографиях, но даже сейчас, без королевских регалий, Рассендил был копией короля.
Тем временем из хижины вышла ещё одна фигура в униформе Синих. В руках у этого человека было охотничье ружьё. Он подошёл к Рассендилу и заговорил с ним. К сожалению, мы прятались слишком далеко, чтобы расслышать их беседу. Когда второй человек во время разговора повернулся к нам, мы смогли рассмотреть его лицо. Это был мужчина средних лет, и отличительной чертой его простого лица с нездоровым цветом кожи был сломанный нос.
— Это капитан Солберг, один из наиболее приближённых к Руперту офицеров, — прошептал Тарленхайм.
Казалось, двое разговаривавших возле озера были настроены вполне дружественно друг к другу, тем не менее капитан Солберг ни разу не выпустил ружья из рук. Так они и пошли по направлению к причалу.
— Интересно, сколько ещё людей Руперта сейчас в хижине? — высказал свою мысль я.
— Время покажет, но подозреваю, что много их там быть просто не может. Похоже, здесь они держат пленника почти по его согласию, и Руперт не боится, что тот попытается сбежать. Охранники здесь скорее для того, чтобы не дать его выкрасть, — сказал Холмс.
Тарленхайм взял ружьё поудобнее и прицелился в Солберга.
— Я легко могу его убрать, — объявил он. — Тогда мы заберём Рассендила и скроемся.
— Ну, если не считать освобождения Рассендила из лап негодяя, это действие принесёт нашему делу только вред, — возразил Холмс.
Тарленхайм нахмурился, но ружьё опустил.
— Я знаю, что вы правы, но эта возможность так соблазнительна!
Пока они разговаривали, из хижины показался ещё один мужчина в повязанном на поясе белом фартуке. Он позвал двоих гулявших и сразу же скрылся в доме.
— Похоже, завтрак уже готов, — мечтательно протянул я.
— Только не говорите мне, что вы снова проголодались, — взмолился Тарленхайм, но глаза его весело поблёскивали.
— Похоже, Рассендила охраняют только двое, — заметил Холмс.
— Может, там внутри есть ещё кто-то.
— Может, и есть. Уотсон. Мы подождём ещё немного и узнаем наверняка.
Пару следующих часов ничего не происходило, но потом Рассендил и Солберг снова вышли из хижины. Офицер по-прежнему не расставался с ружьём, а Рассендил нёс рыбачьи снасти. Дойдя до лодки, привязанной у причала, он сбросил в неё снасти, подтянул поближе и сел. В этот момент я подумал, что, должно быть, это и была та самая лодка, которую Холмс увидел по дороге в «Кабанью голову». На вёсла сел Рассендил, и очень скоро стало ясно, что они взяли курс на центр озера. Солнце уже было высоко, и лёгкий ветер, поднявший небольшую рябь, множил его отражение на водной глади мириадами ярких бликов.
Холмс зашевелился:
— Я должен найти способ поговорить с Рассендилом наедине, только сделать это надо так, чтобы его тюремщики ни о чём не догадались. Мне необходимо рассказать ему о сложившейся ситуации, о том, что изменилось и как обстоят дела, и вовлечь его в наш план.
— И как же вы собираетесь это сделать? — поинтересовался я.
— Мне нужно незаметно пробраться в хижину и прятаться в комнате Рассендила до тех пор, пока не смогу поговорить с ним.
— Может, нам с Уотсоном открыть огонь где-нибудь подальше в лесу? Кто бы там ни был ещё в хижине, им всем придётся выйти и проверить, в чём дело. Это должно дать вам достаточно времени, чтобы пробраться в хижину и спрятаться там.
— Слишком рискованно, это может вызвать у них подозрения. А нам крайне важно, чтобы охранники ничего не заподозрили.
— Что вы тогда предлагаете?
Не успел Холмс ответить на вопрос, как мы услышали приближающий топот копыт. Постепенно звук становился всё громче, и вскоре на поляну перед хижиной выехал всадник, одетый в форму Синих. Он спешился неподалёку от домика и стал ждать. Чуть позже из хижины показался мужчина, которого мы раньше видели в белом переднике, только на этот раз он был в полной униформе. Наскоро обменявшись несколькими фразами с вновь прибывшим, он вскочил на лошадь и уехал по тропинке в лес.
— Судя по всему, мы только что наблюдали смену караула, — сказал я.
Холмс кивнул.
— Да, и это подтверждает мою догадку о том, что охранников только двое. И теперь, когда Солберг всё ещё на озере, мы должны найти способ отвлечь второго охранника, так чтобы я мог пробраться в хижину…
Но пока Холмс это говорил, мне в голову пришла ещё одна обеспокоившая меня мысль.
— Но скажите, друг мой, как же вы оттуда выберетесь?
— Придётся положиться на помощь Рассендила. На самом деле самое сложное — это придумать способ отвлечь охранника, не вызывая у него никаких подозрений.
— Кажется, я знаю, как это сделать, — заявил я, поняв, что меня осенило. И я немедленно поделился с друзьями посетившей меня мыслью.
— Превосходно, Уотсон! — улыбнулся Холмс. — Просто, но эффективно. Не вижу препятствий, чтобы воспользоваться вашим планом, и причём немедленно.
Тарленхайм согласно кивнул.
— Я прикрою нашего доктора на всякий случай, — сказал он, похлопывая по стволу своей винтовки.
Наскоро обсудив все необходимые детали, мы приступили к выполнению плана. Холмс, низко пригнувшись, быстро направился в небольшой перелесок, расположенный прямо за хижиной. Дав ему достаточно времени, чтобы он успел спуститься с холма к стене хижины, я направился к тому месту в лесу, где мы спрятали лошадей, и оттуда вышел на основную тропу.
