И вот изо всех трех проходов на роту двинулись мощные группы боевиков амера Зирака. Первое, что пришло бы в голову каждому грамотному командиру, - отступить в глубину ущелья, занять позицию и продержаться до подхода помощи. Но капитан Гайдук оценил обстановку иначе. По тому, как лениво, методично и спокойно двигались душманы, по плотности их огня Гайдук понял - их поджимали, подталкивая в ущелье, где роту наверняка поджидала засада. И ротный принял решение, которое ему подсказывал боевой опыт. Он вызвал на подмогу вертолеты, которые проутюжили верхнюю часть Дресурая, а рота, единым кулаком ударив в левый проход, выбила оттуда душманов и расчистила себе путь в долину.
Теперь на родной земле, в родных горах его самого загоняли в ловушку, вытесняли к перевалу. Значит, наверху уже была засада. Поджимали двое, вероятнее всего, и в засаде не более двух человек.
Таштемир еще раз огляделся. Путь к перевалу лежал через крутые террасы, которые, словно ступени огромной лестницы, поднимались к голубому небу. Он стал вспоминать, как петляет тропа, и вдруг ясно представил, где сам в подобных обстоятельствах устроил бы засаду.
Резко свернув влево, Таштемир оказался среди выходов острых каменных чешуи, которые в беспорядке торчали тут и там. Здесь никто не торил путей, но пройти вверх, минуя удобный проход, было нетрудно.
Оказавшись чуть выше опасного места, где могла быть ловушка, он приготовил оружие и двинулся вниз, готовый ко всему. За поворотом тропы припал к стене, покрытой лишайником, замер. В нескольких шагах ниже его с автоматом наизготовку лицом к долине стоял рослый крутоплечий парень в камуфлированной форме. По тому, как была напряжена его спина, как бугрились мышцы, Таштемир ощутил не только настороженность, но и реальную силу противника.
Думать о тактике боя не приходилось: пистолет против автомата что пешка против ферзя.
Резким броском Таштемир швырнул тело вперед, взлетел над тропой, почти распластавшись. Он вложил в бросок всю энергию, целясь рукояткой пистолета в прямой, коротко остриженный затылок, прикрытый армейской фуражкой. Вскинутая вверх рука уже пошла вниз, когда человек обернулся.
Еще не опустившись на камни, Таштемир понял - ударить противника он не сможет. На него в упор, широко раскрыв глаза, изумленно вздернув белесые брови, заросший рыжей щетиной, смотрел Коля Иволгин, его командир отделения там, в Афганистане.
Иволгин... Как он оказался среди этих подонков?!
...Третий час взвод разведки двигался по следу группы арбоба Максуда. Душманы уходили по гребню бурого изрезанного трещинами кряжа. Внезапно тропу, вившуюся между скал, преградил огромный провал. Поперек него лежали переброшенные на противоположную сторону узкие мостки. Несколько тополиных жердей, в кои-то времена принесенные из долины, лежали рядком, связанные ветхими джутовыми веревками. Концы жердей покоились в углублениях, которые чья-то терпеливая рука выдолбила в камне. Сверху дерево придавили тяжелыми плоскими плитами.
Сержант Иволгин подошел к обрыву и остановился, с тревогой оглядывая хлипкое сооружение. Он не любил высоты. Из бездны дышало сырой прохладой.
Камни, скатывавшиеся со скал, летеяи вниз, ничего не задевая, а из пропасти не доносилось ни звука падения, ни всплеска.
Иволгин измерил на глаз расстояние, которое предстояло преодолеть, расставил руки в стороны ц шагнул на перекладину. И сразу рванул гулкий взрыв!
Мина оказалась заложенной под жердями на противоположной стороне провала. Легкого нажима оказалось достаточно, чтобы она сработала.
Жерди вздыбились, ломаясь и треща, стали рушиться в бездну. Тугая волна ударила в уши, с силой толкнула в грудь, выбила из-под ног опору. Иволгин покачнулся, теряя равновесие, и выронил автомат.
Хотел поднять оружие, но каменная крошка предательски поползла под ногами. Рухнув на бок, покатился к обрыву. Лишь на самом краю сумел ухватиться за корни свисавшего над бездной куста арчи. Автомат, влекомый осыпью, медленно прополз мимо Иволгина и исчез в провале.
- Коля! - закричал Таштемир. - Держись!
И в тот же миг застучал душманский автомат. Пули с хрустом крошили плитняк на склоне кряжа. Таштемир упал, прижался к камням.
Все могло окончиться для них печально, если бы не опыт разведчиков. Еще не прозвучало команды, а взвод, раскинувшись цепью, плеснул ответным огнем по позиции "духов". Скала, за которой они засели, оказалась значительно ниже той, которую занимал взвод, и свинец плотно прижал боевиков к камням, не давая им возможности ни поднять головы, ни отступить.
Надежно прикрытый товарищами, Таштемир подкатился к самому краю провала ж дотянулся до Иволгина. Захватить его руку не удалось. Тогда он быстро снял ремень и спустил вниз. Сказал спокойно, словно речь шла о пустяке:
- Держись, Коля! Крепче!
Однако вытащить друга оказалось не так просто.
Лишь когда на помощь к Таштемиру подполз ефрейтор Чуфаров, обладавший силой бульдозера, они выволокли Иволгина на базальтовую твердь...
- Таш, это ты?! - знакомый голос звучал глухо, неуверенно. - Как ты здесь оказался?
Ствол автомата, только что направленный в грудь, опустился к земле.
- Я, Коля, я, - ответил Таштемир. - Куда интересней узнать, как здесь оказался ты?
- Выходит, - сказал Иволгин, прозревая, - это тебя мы пасем? Так?
- Выходит, - согласился Таштемир и, обхватив старого приятеля за плечи, сжал дружески и коснулся щекой его колючей щетины. - Сколько вас?
- Трое... - Иволгин выругался. - Вот как жизнь нас развела. Я тебе стал душманом, ты - мне...
Таштемир осторожно выглянул из-за скалы и внимательно оглядел склон. Преследователи, потерявшие его из виду, прочесывали каменные лабиринты "лунного плато". Они, видимо, считали, что "дичь" спряталась где-то внизу.
- Что с тобой? - спросил Таштемир, заметив, что Иволгин, морщась, гладит ногу.
- Пустяк, - ответил тот, кусая губу. - Побаливает. Старая рана. А что ты натворил, Таш, если нас наняли подвести тебя под цифру двести?
Цифра двести или "двухсотый груз" - так именовали гробы, отправлявшиеся в Союз с афганского фронта.
- Эх, Коля! - сказал Таштемир с горечью. - Был я дураком и остался им. Вот бросил перчатку нашей доморощенной мафии...
- "Бадаму"? - спросил Иволгин. - Так я и подумал.
Таштемир снова глянул вниз. Две унылые фигурыс как потерявшие след собаки, то скрываясь за скалами, то появляясь вновь, бродили по плато.
- Ты молодец, Таш, - неожиданно сказал Иволгин. - Ты чист. Поверь, я завидую.
- Брось, Коля. Было б чему!
- Таш, я с тобой. Давай уходить отсюда. По дороге поговорим.
- Тебе-то к чему? Я уйду один. В крайнем случае, ты меня не видел. И все.
- Кончай выступать, - в голосе Иволгина прозвучала мрачная решимость. Ты так говоришь, потому что не знаешь, в каком дерьме я сижу. И называется оно кооператив "Гмерти". Пошли!
Иволгин поправил автомат и шагнул на тропу.
- Что значит "Гмерти"? - спросил Таштемир, догоняя его.
- Организовал один грузин. Был, как и многие, в Афгане. Железный мужик. Как делать деньги, для него все равно, лишь бы делать побольше. Он создал группу телохранителей для деловых людей...
- Ты не ответил, что такое "Гмерти".
- Это какой-то грузинский бог. По легенде, у него были свои волки. Он их посылал на землю, чтобы охранять угодных и карать неугодных людей. Вот мы и есть эти волки. Охраняем алчных, бессовестных рвачей и хапуг. А нас, лихих и смелых, взнуздали в сбрую из сторублевок и заставляют рвать на куски тех, кому не нравятся наши хозяева. Едут к нам разные господа Темиркановы и Вашуковы получать куш, который сорвали через подставных лиц на валютных операциях, а рядом с ними - Коля Иволгин с кейсом.
В кейсе, как положено, - автомат "Скорпион". На моей шкуре клейма пока нет, а на совести уже выжжено: "Осторожно! Злой волк бога Гмерти!"
Они шли среди скал, то и дело оглядываясь. В глубоком, растопившемся от зноя небе, распластав крылья, кружил, выглядывая добычу, орел, могучий хозяин вершин.
- Теперь вот на тебя натравили, Таш...
- Как, говоришь, зовут вашего грузина?
- Мамардадзе. Мераб.
- Ты сказал, он афганец?
- Какая разница? Я тоже а(|яанец, и что? Стал вот наемником. Ты знаешь, сколько каждому из нас за твою голову отвалить обещано?
- Сколько? - Таштемиру стало любопытно, намного ли выросло вознаграждение с тех пор, как он ушел из Койдалы.
- По десять кусков на рыло. И я не уверен в том, что Мамардадзе выложил все, что выторговал. Он у нас бизнесмен и привык класть в карман большой навар.
- Разве ты не мог отказаться, Коля?
- Не мог, Таш! Что ты обо мне знаешь?
Тропу пересекал невысокий скальный выступ, похожий на развалины каменного забора. Таштемир оперся о его гребень и легко перемахнул препятствие.
Иволгин последовал за ним, но это получилось у него неуклюже, и он тяжело упал, едва перевалившись через преграду.
