— Это туфля Шерли! — воскликнула она. Осторожно и нежно взяла ее, как будто она была живой.
— Знак, — проговорил он.
— Мистер Фитзхью, — прошептала она, крепко сжимая туфлю, — вы пытались установить контакт?
— Нет, — ответил он. — Я подумал, что сначала следует поговорить с вами.
— О чем?
— Попытка установить контакт требует огромного напряжения. Вот если бы была…
— Какая-нибудь финансовая поддержка?
— Только на тот случай, если мне это удастся, миссис Гроув, — сказал он, подняв палец.
— Если вам это удастся, мистер Фитзхью, никакое вознаграждение не будет слишком щедрым.
Они договорились, что сеанс должен состояться следующим вечером. Поначалу Фитзхью собирался потянуть с этим недельку или около того, но потом решил, что, поскольку Харри Гроув все время присутствует в доме, было бы лучше покончить с этим как можно скорее. Единственным его условием было то, что дом должен быть абсолютно пустым, за исключением его самого и миссис Гроув (которая должна приготовить 5000 долларов наличными и чек на такую же сумму, чтобы отдать их ему в тот момент, когда он представит девочку).
Вернувшись в хижину, он сказал Шерли, что ей предстоит быть его партнером в деле. Девочка была в восторге.
— Мы поиграем с твоей мамой, — пояснил он. — Если ты будешь делать все так, как я скажу, мы очень позабавимся.
Он объяснил ей, что она должна делать.
Из простыни он соорудил для нее одеяние потустороннего призрака, которое спускалось до пят и придавало ей облик святой.
— Завтра вечером, Шерли, — сказал он, — тебе предстоит явиться из мертвых.
Девочка была в восторженном возбуждении.
— Вы думаете, она в самом деле поверит?
— Почему бы и нет? Ты же появишься, — логично заметил он, пожав плечами.
— А мой отчим не попытается вмешаться?
— Но у него нет для этого оснований. Он думает, что ты умерла, не забывай. На всякий случай я позаботился о том, чтобы в критический момент его не было.
— Я всегда буду его бояться.
— Может быть, мы и для него придумаем что-нибудь.
— Мистер Фитзхью!
— Да?
— Вы, наверное, считаете мою маму невероятно инфантильной?
— Совсем наоборот. Я думаю, что она очень умная женщина.
Девочка пустилась в пляс, прихлопывая ладонями.
— Завтра я явлюсь из мертвых, — пела она.
— И тем самым создашь прецедент, — сказал Фитзхью, улыбаясь ей.
Была ясная, звездная ночь. Серп луны возлежал в окружении плеяды ярких звезд, сверкавших над вершинами деревьев. Фитзхью вел девочку вдоль озера, предпочтя этот путь дороге. Она была в своем белом одеянии, золотистые волосы аккуратно причесаны. Фитзхью нес единственный реквизит, — длинную белую свечу.
— Только помни, Шерли, — говорил Фитзхью, — это не пустячное дело. Легкий смешок или намек на улыбку могут все испортить. Так что будь милым, безмолвным призраком, хорошо?
— Да, мистер Фитзхью, — сказала она.
Они тихо приблизились к дому. В соответствии с планом Шерли проникла в дом через боковой вход и спряталась наверху, чтобы ждать сигнала Фитзхью — трех ударов по столу. Тогда она зажжет свечу и спустится с ней вниз.
Теперь, когда девочка находилась на подступах к миру живых, Фитзхью позвонил в дверь. Его впустила миссис Гроув, у нее был полуотрешенный, таинственный вид, вполне подобающий ситуации.
— Мы одни? — спросил Фитзхью.
— Да, — выдохнула миссис Гроув.
Они вошли в гостиную. Сели по разные стороны длинного, гладкого стола из красного дерева. Фитзхью заметил у локтя миссис Гроув пачку денег. Лампа погасла, и комната погрузилась в глубокий, напряженный мрак.
Фитзхью начал ритуал, большей частью совершенный экспромт.
Все располагало к грандиозному событию — мрак, безмолвие, отблеск луны на столе, шелест ветра в деревьях. Тонко восприняв драматичность момента, Фитзхью подвел мистическую процедуру к кульминации. Миссис Гроув погрузилась в забытье. Он поднял кулак, трижды громко ударил по столу, и мошеннический проект двинулся дальше. Украдкой он взглянул наверх в направлении лестницы.
Наступил момент напряженной тишины, затем он увидел призрачный, неровный свет опускающейся свечи. Она отбрасывала на стену движущееся, зловещее желтое пятно. Фитзхью наблюдал за ним.
— Обернитесь, миссис Гроув, — прошептал он.
Не дыша, женщина повернулась на стуле.
Там была Шерли, ступавшая медленно и величаво, ангелоподобная в своем белом одеянии, с длинной горящей свечой в руках, пламя которой освещало ее ясное, отрешенное лицо.
Миссис Гроув издала крик и тут же подавила его. Ребенок медленно и беззвучно спускался с лестницы, ступенька за ступенькой.
Миссис Гроув поднялась, глядя на девочку, в состоянии транса и полнейшей невозмутимости. Фитзхью тоже поднялся, двинувшись в сторону денег. Он схватил их и исчез за дверью как раз в тот момент, когда миссис Гроув в слезах обнимала свою девочку у подножия лестницы.
Он прошел по подъездной аллее и поспешил по дороге к своей хижине, зажав деньги подмышкой. Идя через лес, он заметил в свете луны, что около его хижины что-то движется. Вглядываясь, он остановился. Там кто-то был. Он спрятал деньги в листьях и осторожно двинулся дальше.
Он узнал Харри Гроува, худого, нервного человека с маленькими усиками. Харри Гроув приближался к нему в свете луны.
— Вы Фитзхью? — спросил он резко, высокомерно.
— Да, — ответил Фитзхью.
— Ну а мое имя Гроув. Я муж миссис Гроув.
— Как поживаете?
— Это опустим. Я не знаю, какой трюк вы выкинули, папаша, но зато знаю, что сегодня вечером она дала вам десять тысяч, и значительную часть — наличными.
Фитзхью, невозмутимо глядя на него, кивнул.
— Она дала их мне сегодня днем, а не вечером, — уточнил он.
— Хорошо, — сказал Харри Гроув с некоторым раздражением. — Мне все равно когда, важно то, что они у вас. Я не знаю, что вы такое там провернули, но с этими десятью тысячами у вас номер точно не пройдет. Моя жена женщина доверчивая. Вы можете попасть в тюрьму за то, что воспользовались ее слабостью, особенно когда она в таком состоянии.
Фитзхью кивнул.
— Думаю, вы правы, — признал он.
— Ну так где они?
— Мы их поделим поровну, — предложил Фитзхью.
— Хорошо. — Харри Гроув криво улыбнулся. — Я возьму наличные, а вы можете себе оставить чек.
— Прекрасно, — сказал Фитзхью. — Вы умеете грести на лодке?
— На лодке?
— Деньги в озере.
— В озере?
— На мелком месте, конечно. Я бросил их там сегодня днем, именно по тем соображениям, которые вы упомянули.
— Вы знаете место?
— Конечно.
Они сели в старую лодку, которую кто-то бросил у хижины Фитзхью несколько лет назад, и поплыли к середине озера.
Старый джентльмен, с иголочки одетый и весьма респектабельного вида, сидел в скором поезде с довольной полуулыбкой на губах. Он смотрел на проносившийся за окном пейзаж.
«Что ж, одну вещь мы во всяком случае выяснили, — размышлял он. — Дно у старой лодки действительно прогнило, что я всегда и подозревал. И еще то, что во всем этом деле Харри Гроув по крайней мере один раз сказал правду. Он действительно не умел плавать».
X. А. Де Россо
Эта горькая сладкая месть
Дорога была перегорожена. По обеим ее сторонам в земле были укреплены стояки, к которым прибиты щиты с предупреждающими надписями: «Оседание грунта. Проезд не рекомендуется».
Уилл Оуэн затормозил и свернул на обочину, подпрыгивая на колеях, изрытых машинами рыбаков и охотников, объезжавших заграждение.
Миновав огороженный участок, он опять вырулил на шоссе и набрал скорость.
Фары машины прорезали ночь, выхватывая из тьмы то смутные очертания поросших травой отвалов, то стальной каркас мрачного и безмолвного надшахтного сооружения.
Он снова затормозил, развернул машину и выключил мотор. В возникшей тишине он слышал лишь глухие удары своего сердца да кваканье лягушек в ближнем пруду. И больше ни звука.
Он потянулся было за сигаретами, но раздумал, посчитав, что лучше не рисковать и ничем не выдавать своего присутствия. Однако спустя минуту он все же закурил, решив, что в полночный час здесь никто не может появиться, кроме нее.
Ожидание угнетало его. Возможно, так действовала на него окружающая обстановка: заброшенная железорудная шахта и ощущение запустения, вызываемое безлюдными зданиями, поросшими травой отвалами и ржавеющим инвентарем. Но для встречи с ней это было самое подходящее место.
Он включил свет на панели с приборами, взглянул на часы и забеспокоился. Приедет ли она?
По телефону он говорил с ней очень жестко и дал понять, что отказа не примет. Она умоляла его, говорила, что дома будет муж и она не представляет себе, каким образом ей удастся ускользнуть в такой поздний час. Он был непреклонен. Она должна найти способ.
