Я услышала, но не разобрала их шепот в холле, а затем они спустились вниз. Вскоре меня вывели из дремы шаги на лестнице, и Марисса вплыла в комнату с подносом.
— Сядьте, пожалуйста, — сказала она тоном, который, видимо, производил впечатление на Энтони в моменты непослушания. Я безропотно выполнила ее приказ. Марисса была моложе меня, но ее обращение, очевидно, действовало как на детей, так и на людей всех возрастов, находящихся в шоковом состоянии.
— Выпейте это, — снова приказала она. — Я с отвращением покачала головой. — Я вызову врача, если вы не выпьете это и не съедите чего-нибудь.
Я решила, что нахожусь не в том настроении, чтобы принимать мальтийского врача, каким бы он милым и компетентным ни был, поэтому послушно выпила питье Мариссы. Это был чай, причем очень горячий, с лимоном и с таким количеством сахара, которое можно разве что сравнить с дневным запасом на кондитерской фабрике. Я ощутила, как он похрустывает у меня на зубах. Но это возымело свое действие, и мне почти сразу стало лучше. Затем я в охотку погрызла тост с джемом и маленьким кусочком сыра.
— Вот и хорошо! — обрадовался мой «домашний доктор». Затем она заботливо укрыла меня одеялом и сказала: — Теперь вы можете немного отдохнуть, пока не наступит время вставать. Энтони и София заберут вас около двух.
— Заберут меня, но куда? — с трудом вымолвила я.
— Не говорите мне, что забыли. Вы обещали помочь доктору Стенхоуп с ее пьесой. София рассчитывает на вас, — сказала она сурово.
Действительно, я напрочь забыла о своем обещании, если быть честной, мне совсем не хотелось вылезать из пухового кокона моей кровати. Где-то в глубине души я чувствовала, что любая деятельность будет лучшим лекарством, но нисколько не хотелось делать лишние телодвижения. Рассуждая, я пришла к выводу, что сильно привязалась к Софии, а посему не могу, даже не имею права подвести ее. Я также понимала, что суета вокруг моей персоны — хорошая терапия для Мариссы, которая выглядела изможденной. Ее горящие красные от слез глаза взывали ко мне с мольбой, поэтому мы заключили с ней что-то вроде негласной сделки, и я дала согласие ехать.
* * *
День выдался влажный, поэтому, конечно, машина не заводилась. Энтони на этот раз не отпугнули капризы техники, и они с отцом толкали наш драндулет вдоль шоссе по наклонной.
Я отказалась вести машину, сославшись на недомогание.
Мы — Энтони, София и я — направились к университету. Я старалась запомнить маршрут, но с трудом могла концентрировать внимание на чем бы то ни было. Энтони, следуя наказам матери, высадил нас прямо у входа и сказал, что заедет около шести.
Когда мы вошли, многие из участниц спектакля уже были в сборе. София тут же растворилась в толпе. Я пошла поискать доктора Анну Стенхоуп и предложила свою помощь.
— Вот и славно, — повеселела она. — Нас хотят увидеть на брифинге. Пьеса, которую мы ставим, рассказывает об истории Мальты со времен палеолита до наших дней. Она состоит из серии маленьких новелл. Полагаю, вы бывали на спектаклях «звук и свет»?
— Конечно, — ответила я. — Форум в Риме, Афины, пирамиды Гизи, Карнак на Ниле. Я коллекционирую их. Эти спектакли проводят после наступления темноты и используют музыку и речитатив вместе с ярким светом, чтобы поведать историю местности, а для наглядности высвечивают наиболее значимые фрагменты памятников, скульптур и так далее, чтобы подчеркнуть важность события, о котором идет речь.
— Все правильно. Что ж… пойдемте. То, что мы репетируем, напоминает сказанное вами, за исключением того, что мы подсвечиваем выступающих девочек. Они представляют людей из разных эпох, разных наций, пришедших на Мальту, и комментируют исторические события. Для детально разработанной постановки не хватает средств, и мы вынуждены довольствоваться малым. К тому же в классе всего пятнадцать девчонок на требующийся тысячный состав актеров.
Анна подвела меня к раме с развешанными костюмами.
— Девочки сами придумали и смастерили себе одежду, чтобы проиллюстрировать прошлое страны, и даже привлекли мальчишек для сооружения декораций. Дети смастерили орудия труда, которыми пользовались строители древних храмов, нарисовали сцены из значимых исторических событий на огромных полотнах бумаги. На первом полотне изображен Хаджар-Им, на втором — вал Валлетты, на третьем — Большая Гавань. Ну, надеюсь, вы разберетесь. — Анна Стенхоуп обвела рукой рабочую площадку. Один из ассистентов подошел и ловко стал менять декорации.
— Молодцы ребята — заметила я.
— Да, в некотором роде они — творцы. Трудились не покладая рук. Честно говоря, меня поначалу коробило невежество девочек относительно истории своей страны. Я заставила их провести научные исследования и написать рефераты. Изначально у меня возникла идея предоставить им возможность обыграть это с точки зрения представительниц каждой эпохи, но моя затея оказалась слишком сложной для них. Видите ли, без мужских ролей в этом случае не обойтись — уж сколько здесь лиц мужского пола под могильными плитами отдыхает! — Последние слова доктор Стенхоуп произнесла с явным презрением. — Потом мне пришла в голову мысль рассказать об исторических вехах от лица Великой Богини, будто бы говорит дух Мальты, и, надо заметить, получилось просто здорово.
Ваша юная подруга София, между прочим, имеет задатки, чтобы стать хорошей писательницей. Представляете, написала свою роль и несколько других! Месяц назад мы озвучили ее опусы в аудитории. Грандиозный успех! Девочки были потрясены.
— Поэтому вы решили раздвинуть рамки спектакля?
— Раздвинуть… Ах, да, вы имеете в виду шоу-бизнес. — Доктор Стенхоуп тяжело вздохнула и опустила глаза. — Нет, мы даем на публике только одно представление. Однажды после репетиции мистер Камильери, если не ошибаюсь, он именовал себя так, назначил мне встречу. Судя по визитке он служит помощником премьер-министра по связям с общественностью. Мне сказали, что премьер-министр делает культурную программу для каких-то зарубежных гостей и решил включить в нее и нашу пьесу. Но, должна признать, это всего лишь чистой воды лесть, хотя у учащихся от одной только мысли, что они будут выступать перед высокими чинами, просто снесло крышу, выражаясь их языком.
Я не перебивала Анну Стенхоуп, так как общение с ней мне нравилось и отвлекало от хандры.
— У Камильери, безусловно, родилось несколько идей, чтобы оживить это действо. Вы же знаете этих типов из пиара. Тут на днях его осенило, мол, постановку нужно делать прямо на месте, то есть на развалинах. Вот почему мы с вами там и встретились. Я собрала девочек, и мы провели так называемую рекогносцировку на местности, а потом решили, что Мнайдра — самое оно. Мы расставили стулья — будет человек двадцать пять — там, где с вами отдыхали, помните, лицом к входу в храм. Руины мы используем в качестве задника, а некоторые части высветим прожекторами, чтобы было нагляднее.
Я заметила, что Анне Стенхоуп было свойственно увлекаться милыми ее сердцу проектами, поэтому она так носилась со своей пьесой.
— Наше отступление на случай дождя — аудитория университета. Мы будем держать весь состав наготове. Лара, а вы не находите, что в общем и целом идея проведения спектакля на исторической сцене весьма увлекательна?
— Мне она кажется потрясающей. Но что должна буду делать я?
— Нам требуется кто-то вроде режиссера. Ну… знаете, расставить всех участников по своим местам в нужное время, в соответствующих костюмах. У нашего бывшего были именно такие обязанности, но он, как я уже рассказывала, сломал ногу, катаясь на водных лыжах. Это выше моего понимания. Он, видите ли, тренировался перед соревнованиями по прыжкам. И это в его-то возрасте! Я всегда считала, что у него мозги на месте. Ан нет. Мужское племя! Адреналин в крови играет…
Подсветка будет хорошим решением. Но здесь есть проблемы. Был тут один хмырь, школьный сторож, который что-то соображал в электричестве, хотя я не уверена. Теперь лежит в больнице. Упал, видите ли, в школе с лестницы в четверг вечером, когда все уже ушли. Заявляет, что не помнит, как это произошло, но мы-то знаем, в чем дело. Он нажрался в бойлерной до бесчувствия! — Анна Стенхоуп в сердцах сплюнула. — Я уже думала дать отбой, но Богиня следит за нами. Послала нам спасителя прямо в одно из своих священных мест — в храм Мнайдра. Очень милый джентльмен, вызвался нам помочь. Все знает об этом шурум-буруме. О! А вот и он.
— Синьор Дева, миссис Макклинток, — церемонно представила нас Анна Стенхоуп.
— Синьор, — старалась быть любезной.
— Пожалуйста, синьора, называйте меня Виктор. Я к вашим услугам, дамы. Если позволите, я оставлю вас ненадолго, мне нужно посмотреть, как обстоят дела со световым и звуковым оформлением.
