«Может прибить этого молодца, стулом, или ещё чем-то другим тяжёлым? Нет, силы не равны, не стоит этого делать, и торопиться. Вдобавок, выйдя наружу, я не смогу убежать, там наверняка есть другие охранники. Лучше тихо взломать ночью решётку» — решил он.
Хромая, он прошёлся по подвалу и заглянул в окно. Внутри стояла решётка, которую приложив не большие усилия можно было снять, или перепилить. Оставив эту затею на ночь, он уселся на стул и вытер пот. Охранник вернулся, забирая посуду, и хотел одеть наручники на Хмурого, но тот запротестовал.
— Слышь братан, куда я денусь с этой подводной лодки? Не одевай, прошу тебя, руки затекли, и сил больше нет.
Он сделал жалостливое лицо, и посмотрел с надеждой на своего мучителя. Тот обошёл помещение и, не заметив ничего подозрительного, собрался уйти.
— Смотри Хмурый, я ночью проверю, и если только, надумаешь, выкинуть какой-то фортель, не обижайся. Живым не оставлю точно.
Охранник ушёл, а Хмурый начал разминать руки и искать инструмент, при помощи которого можно попробовать снять решётку. На столе лежал необходимый инструмент, который забыли убрать, и он с лёгкостью, нашёл то, что ему необходимо. Вечером заглянул охранник, и довольный тем, что Хмурый спит в углу, возле батареи, ушёл. А тот, набравшись сил, принялся за решётку. В течение часа, он смог выломать и отогнуть один из прутьев. Снаружи стояла ночь, и только мерцавшие в небе звёзды и луна освещали территорию двора.
«Спят как сурки, — подумал Хмурый, напрягая болевшие мускулы, выбираясь наружу. — Перерезать бы вас всех как овец, жаль, что одному мне не справиться».
Он осторожно пробрался к забору и оглянулся. Тишина гробовая стояла в доме, и нигде не горел свет. В кустах трещали сверчки, и филин в деревне своим «у — у — у», наводил страх на местных жителей. Сняв засов, он тихонько открыл ворота, и был таков. Темнота скрыла пленника бежавшего со всех ног, сквозь кустарники. Выбравшись на дорогу, он притаился на обочине. Увидев свет фар, Хмурый поднялся и вытянул вверх правую руку. Старенькие «Жигули» заскрипев тормозами остановились.
— Тебе чего парень? — спросил преклонного возраста водитель.
— Отец, довези до города, любые деньги заплачу.
— Садись, чего уж там, мне как раз туда.
Хмурый плюхнулся на заднее сиденье машины, и ещё раз оглянулся, чтобы убедится, что погони нет, закрыл опухшие глаза. Звонок в дверь заставил Банана со злостью посмотреть на часы.
— Они, что охренели, половина второго ночи.
Пыхтя и ругаясь, Банан, поднялся, и с неохотой пошёл открывать. Посмотрев в дверной глазок, Банан никого не увидел, и с целью предосторожности спросил:
— Кто там?
— Дед Пихто! Открывай!
Банан вне себя от радости, услышав голос Хмурого, распахнул настежь дверь. Перед ним стоял грязный, избитый командир, готовый сейчас свалиться от усталости. Банан присвистнул от удивления, взяв под руки Хмурого, осторожно и бережно, завёл в квартиру.
— Я уже всех обзвонил и обошёл, а тебя нигде нет.
Банан побежал на кухню к холодильнику, откупоривая на ходу бутылку пива, протянул Хмурому. Тот, облизывая пересохшие губы, начал с жадностью пить.
— Где ты пропадал? Что случилось?
Он уселся напротив, разглядывая Хмурого, ничего не понимая. Человек, на которого Банан молился, сейчас представлял из себя жалкое зрелище.
— Остальные люди как? — спросил измученным голосом Хмурый.
— Все на месте, я звонил, и встречался со многими. После того, как мы лопухнулись в ресторане, нас с миром отпустили.
— Повезло вам, — сказал с иронической усмешкой Хмурый.
— Ну не совсем повезло, — сказал поникшим голосом Банан. — Накостыляли нам по первое число. Крепкие ребята у Белого…
— А ты где был?
— Где был, там сейчас уже меня нет. И только два охранника лежат в кустах. Пришлось их отправить на тот свет, чтобы другим неповадно было.
Хмурый понял, что говорить Банану правду не стоит, разговоры могут пойти не нужные среди молодёжи, и авторитет пошатнётся.
— Вот это да! А как же тебе удалось выбраться?
— С трудом, но удалось. Меня привезли к Белому, и бросили в подвал. После сам видишь, что со мной сделали.
Он показал синяки, с кровавыми подтёками по всему телу.
— Да, уж досталось тебе, — Банан покачал сокрушённо головой.
— Вот и я о том же, но Хмурый не фраер базарный, которого можно взять и поставить на место. Не на того напали! — сказал он с угрозой — Я дождался вечера, а после того, как один из охраны в очередной раз пытать меня, забил его стулом, и довершение ножом порезал на ремни. Второй тоже недолго сопротивлялся. После оттащил их в кусты, и был таков.
— Я никогда в тебе не сомневался!
Банан обнял Хмурого и отвёл в уютный зал. Там он уложил бригадира в чистую постель, не давая раздеться.
— Мы ещё им покажем всем, — сказал Хмурый.
Как только голова его коснулась подушки, он тут же отключился. Банан укрыл его и погасил горевший свет. Взяв в руки телефон, он от радости перебудил всю бригаду, сообщая довольным голосом, что Хмурый целёхонький, и скоро нанесёт ответный удар Белому.
Большаков скучал в роскошном кабинете, и с видом усталого человека разглядывал картину, которую он совсем недавно приобрёл за большие деньги. Страсть к коллекционированию появилась у него несколько лет назад. Когда в руки Большакова попадали крупные суммы денег. Тратить их было просто необходимо, и один общий знакомый подсказал, куда вкладывать грамотно деньги. Вначале был страх, что его раскроют, и он загремит в тюрьму, но после того, как появились нужные связи, которые Большаков честно и регулярно проплачивал, страх исчез. Если бы не этот нахальный Белый, можно было спать спокойно и дальше, но последняя их встреча, вывела Большакова из равновесия.
«Кто он такой, чтобы ему отчитываться? Бывший уголовник, которого поставили смотрящим. Ну, и что? — думал хозяин кабинета. — Как поставили, так, и снимут. Если не с Москвы, значит, я сам разберусь с наглецом, и не позволю впредь лезть в мои дела». Деньги для этого имелись, оставалось, только найти людей, которые решат, и устранят имеющуюся проблему.
В кабинете было не жарко, но хозяин заметно нервничал, вытирая крупные капли пота с лица. Он нашёл пульт управления и включил кондиционер. Холодный воздух наполнил помещение цветочным ароматом. Кожаное кресло трещало, от грузного и неповоротливого владельца. Он посмотрел на часы, которые показывали час дня. Достав носовой платок, вытер в который раз пот со лба и пригласил секретаря. В кабинет вошла длинноногая девушка, готовая, за скромные подарки исполнить любой каприз начальника. Большаков сам её выбрал из огромного числа конкуренток. Жена не знала о ней, и Большаков старательно оберегал свою любовницу, даже от близких друзей. Тамара поправила кофточку, и села на стол перед Большаковым. Одну ногу она поставила на стол и призывно провела рукой по бёдрам.
— Что желает мой пупсик? Любой каприз!
Она выгнула спину, подставляя губы для поцелуя, приблизила лицо к недовольной физиономии Большакова. Он оттолкнул её, чем вызвал недовольство и обиду.
— Прости радость моя, сейчас не до тебя.
— Вот все вы мужики одинаковые, и то вам не так, и другое. Не угодишь. Уже стелешься перед тобой как подстилка базарная, и то не угодишь.
Она подскочила со стола, и собралась уйти, но хозяин кабинета остановил её.
— Перестань, ты же знаешь меня не один день. На сегодня запланировано важное дело, и после того, как всё пройдёт успешно я полностью твой. Он открыл ящик в столе, и достал из него маленькую бардовую шкатулку.
— Вот посмотри, какой я тебе приготовил подарок.
Он с изяществом циркового фокусника, открыл оббитую кожей коробочку. Внутри лежало кольцо с бриллиантом, которое играло на свету всеми красками радуги. Тамара застыла в изумлении от неожиданности на месте.
— Это, что мне?
Глаза её блестели, давая понять Большакову, что свой выбор он сделал правильно. Не зря в магазине продавщица, сказала, что перед таким подарком, ни одна женщина не устоит.
— Не нравиться?
Большаков решил поиграть с Тамарой, и собрался спрятать кольцо.
— Как такая прелесть может, не нравится?
Тамара быстрым шагом подошла к столу и протянула руку за подарком. Большаков схватил её за руку, и притянул к себе. И в самый неподходящий момент, позвонил мобильник. Хозяин кабинета скривился, показывая рукой Тамаре на дверь, отдавая кольцо. Женщина, обезумевшая от дорогого подарка, схватила коробку и была такова.
— Сколько ещё ждать? — заорал, в трубку Большаков.
— Давай ко мне, я сейчас один.
Он бросил на стол телефон и пожалел, что ушла Тамара. В нём проснулась дремавшая плоть, но никто кроме этой женщины не смог бы удовлетворить её в полной мере.
