Вопросы, вопросы… Как бы еще получить на них ответы? Боюсь, способ только один – наведаться в этот самый дачный дом. А под каким предлогом? Кто бы там ни жил (или работал), вряд ли мне откроют дверь и радостно пригласят на чашечку чая. Скорее всего, любовница (если там проживает именно она) или бомжи, варганящие в антисанитарных условиях колбасу, или химик-подпольщик не обрадуются моему приходу. Они могут вообще не откликнуться на мой стук. А может, там охрана, причем такая, которая меня просто похоронит в лесу, благо он совсем рядом с поселком. Нет, в «Грибники» соваться пока не буду. Для начала надо все хорошенько разведать и разузнать. А для этого не мешало бы поближе сойтись… с господином Золотовым. Увы! Кто лучше знает все о своих делишках, как не сам хозяин. Конечно, заигрывать с ним мне не очень-то приятно, даже противно. Сама мысль об этом вызывает у меня такое отвращение, что меня начинает тошнить. А куда деваться? Выбор у меня небольшой.
А может, соблазнить охранника Дорика? Тот, скорее всего, тоже в курсе всех дел своего хозяина. Нет, это самое настоящее самоубийство.
Я еще некоторое время размышляла над полученной от Ярцева информацией, потом почувствовала, что глаза мои начинают слипаться, а мысли путаться, и отправилась спать.
Проснувшись утром, я первым делом вспомнила, что сегодня среда, а значит, у меня занятия с Ваней и Таней. Но это будет ближе к обеду, а пока я могу съездить в дачный поселок и посмотреть, что за домик снимает там господин Золотов. Чтобы иметь о нем хоть какое-то представление. Зачем мне это нужно? Так, на всякий случай. Если уж я взялась разрабатывать этого человека, нужно иметь о нем как можно больше сведений, они, как известно, лишними не бывают. И еще надо будет заехать в пункт проката и взять там что-нибудь посерьезнее отечественной «классики».
Я позавтракала на скорую руку, загримировалась во вчерашнюю жгучую брюнетку – пока нет оснований выходить из этого образа – и отправилась в пункт проката авто. На этот раз я выбрала компактный и мобильный «Рено», вернула «восьмерку» и отправилась в деревню Лисички.
До нее я добралась довольно быстро – что значит хорошая техника! Поколесила немного по дачному поселку, нашла Третью улицу, медленно поехала по ней, высматривая шестьдесят первый дом. Надо сказать, что эта самая Третья улица заканчивалась почти в самом лесу. Чем дальше я по ней продвигалась, тем хуже становилась дорога. Асфальт давно кончился. К моему немалому удивлению, дача под номером шестьдесят один находилась прямо-таки в лесу, иначе не скажешь. Деревья, виднеющиеся за забором, одичали, участок сильно зарос кустами сирени, черноплодной рябины и диким виноградом. Трава здесь была выше колен, но виднелась тропинка от калитки в глубь сада, если можно так назвать это скопище самых разных деревьев. Я остановила машину на дороге, вышла из нее и приблизилась к забору. Сквозь щели мне был виден только сад, а сам дом скрывался в глубине его за деревьями. Я едва могла различить смутные очертания двухэтажного старого особняка.
Странное место! Я бы здесь дачу ни за что не сняла. Глушь, лес совсем рядом, буквально за забором. Для чего снимать такой дом? Разве что для каких-то темных дел, не иначе…
Я постояла некоторое время за калиткой. Она была заперта, во всяком случае, на ней висел замок. Были здесь и ворота. На земле – следы колес. Забор высокий, хотя и деревянный, но добротный. Я прошла вдоль него, дошла до леса, дальше идти было невозможно: кусты малины, выбравшись из-за забора, так плотно защищали его – не подступишься. Я вернулась к машине. Постояла, подумала, походила по дороге, заглядывая за соседние заборы. Но никого не увидела. Очевидно, хозяева приезжают сюда исключительно по выходным. Если вообще приезжают… Я села в машину и проехала по другой улице поселка. Здесь были дачи новые, красивые, с ухоженными участками. И дорога – асфальтированная.
Да, жутковатое какое-то место. И то, что такой респектабельный господин, как Золотов, ездит сюда, очень-очень странно. Почему он снимает такую заброшенную дачу – в лесу, где и дороги-то хорошей нет? А рядом, буквально на соседней улице, – такие ухоженные дома. По логике вещей, он должен был снять именно такой дом, с его-то деньгами. Загадка. И разгадать ее предстоит мне.
Я посмотрела на часы. Время поджимало, пора ехать в дом Корнила Борисовича заниматься с его ребятишками языками.
Я заскочила домой, загримировалась, переоделась в деловой костюм, прыгнула в «девятку» и отправилась в дом Золотова.
Меня встретил вчерашний лысый охранник. На этот раз он не спросил мои документы, молча пропустил в дом. Я зашла в комнату для занятий и увидела близнецов. Они сидели на ковре, и Ванечка рассказывал сестре сказку:
– В одной черной-пречерной комнате стоял черный-пречерный стол. На этом столе стоял черный-пречерный гроб. В этом гробу лежал черный-пречерный скелет…
– А у него глаза были? – спросила Танечка.
– Да, и глаза у него тоже были черными!
– Брюнет, значит, – заключила девочка.
– А у него и волосы, и брови, и губы – тоже все было черное…
– Тогда – гот.
– И пришли к нему в гости дети Дракулы…
Да, ну и сказочки у современных детишек!
– Здравствуйте, Ваня и Таня!
Дети обернулись на меня:
– Здравствуйте, Оксана Игоревна!
– Ну, что, начнем занятия? Кто на этот раз у нас будет первым? Может, Ваня?
– Я, как мужчина, уступаю очередь сестре, – с достоинством сказал Ваня и вышел из комнаты.
Мы с Таней переглянулись.
– Серьезный у тебя брат, – сказала я, – наверняка и на улице за тебя заступается, когда тебя обижают?
– Меня не обижают, мы на общую площадку с няней ходим, – сказала Таня.
– У вас есть общая площадка для игр?
– Да, там, дальше по улице. Там есть горки, и лесенки, и грибки с песком… И еще лавочки, чтобы сидеть. Есть футбольное поле и спортивные снаряды. Там многие играют, только папа редко разрешает нам ходить туда.
– Почему?
– Он говорит, что мы пока маленькие и играть должны в своем дворе. Здесь нас никто не обидит.
– Но иногда кто-то все-таки пытается вас обидеть?
– Да. Как-то один раз – это давно было – у Ваньки мальчишки отняли мяч, настоящий, футбольный. Ванька прибежал домой в слезах, а папа его отругал, сказал, что, если у тебя что-то отнимают, надо сразу в морду бить.
– Так и сказал?
– Да.
– Строгий у вас папа…
– Он не строгий, он злой. Он на всех кричит и велит всех бить.
– А Ваня что ему отвечает?
– Ванька сказал папе, что бить никого не надо, надо разбираться всегда и во всем и уметь договариваться с людьми.
– Ого! Да твой брат молодец…
– Нас так мама учила… Только вы папе не говорите! Оксана Игоревна, папа будет сильно ругаться, если узнает, что мы помним о маме… В прошлый раз он весь вечер держал Ваньку в углу и не разрешил смотреть мультики.
– Это когда Ваня за обедом заступился за вашу няню?
– Да. Мы съездили в зоопарк, а когда приехали домой, папа вспомнил, что Ванька за обедом перечил ему, и поставил его в угол. А сам на работу уехал…
Ну и папаша! Странная у него любовь к детям. То в зоопарк их везет, то в угол на полдня ставит. Уж как-нибудь определился бы с системой воспитания.
Мы с Танечкой поговорили немного о маме, причем я заметила, что девочка охотно рассказывает про нее, помнит, любит и очень хочет ее увидеть. Даже если папа ее за это, как она выразилась, убьет. Мне было искренне жаль девочку. Бедный ребенок!
– А ваша знакомая волшебница скоро поможет мне увидеть маму? – спросила девочка тихо, оглянувшись на дверь.
– Скоро, – уверила я Танечку, – потерпи еще немного, хорошо?
Она кивнула. Потом мы позанимались языком, выучили еще несколько новых слов.
– Все, урок закончен, – сказала я по-французски.
– Благодарю, – ответила девочка тоже по-французски и отправилась звать брата на английский.
Он зашел в комнату и сел на место сестры.
– Сегодня мы выучим с тобой одно предложение, – начала я, но мальчик меня перебил.
– Извините, Оксана Игоревна, – сказал Ваня, – я хотел сказать вам: заниматься английским я больше не буду.
Я растерялась.
– Почему, Ваня?
– Я решил уйти из дома. Пойду искать маму. Она нуждается во мне.
Он сказал это очень серьезно и твердо.
– Почему ты думаешь, что она в тебе нуждается?
– А кто ее кормит? Ей нужны деньги. Я – мужчина, я буду зарабатывать и помогать маме. Ей плохо одной. Так что английский мне больше не нужен.
– Ваня, подожди. То, что собираешься помогать маме, это, конечно, хорошо. Но ты еще маленький. Ты не можешь уйти из дома. Да и папа не отпустит тебя.
– А я его и спрашивать не буду! Я убегу!
Тут уж я сама с опаской посмотрела на дверь. Вряд ли папочка придет в восторг, если услышит, что я веду с детьми подобные беседы. Пришлось долго объяснять мальчику, что убегать из дома ему пока не стóит, что надо подождать и тогда скоро они с сестрой снова увидят свою маму.
