Тетя была рада моему появлению.
– Ой, Женечка, – целуя в щечку, поприветствовала она меня. – А я как чувствовала, что ты приедешь, и встала сегодня пораньше. Сварила твой любимый борщ и плов.
– Спасибо, дорогая. А грибочками угостишь? – невинно полюбопытствовала я.
– Вообще-то я их уже закатала на зиму, – принялась было отнекиваться тетя Мила, но тут же смилостивилась: – Ладно, ладно, открою баночку. Мне и самой хочется попробовать.
Обедали мы вместе с тетей, и она в процессе делилась со мной важными для нее новостями, такими, как, например, что гречка снова подорожала почти на десять рублей, и впору вообще отказываться от нее, а как откажешься, если она и полезна, и вкусна, и блюд из нее тетя знает великое множество. Или о том, что донна Белла в девяносто шестой серии все-таки выгнала из дома эту негодяйку Луизу, а жених Амалии оказался проходимцем, которому нужны были лишь деньги ее отца.
– А таким положительным прикидывался, Женя, сроду не подумаешь! – доверительно сообщила тетя со вздохом.
Я покивала из солидарности, сочувствуя бедной Амалии.
– Уксуса не много, Женечка? – озабоченно спросила тетя, когда я навернула на вилку где-то пятнадцатый по счету гриб.
– В самый раз, все отлично! – уплетая второе, похвалила ее я.
Покончив с обедом и покурив за чашкой кофе, я пока что отправилась к себе передохнуть. Время до получения информации о пистолете у меня было, Бобров находился вне досягаемости, и за него можно было не волноваться в том смысле, что охрана ему в камере была предоставлена надлежащая. А посему образовавшееся в моей работе «окно» я решила использовать с толком и приятностью одновременно.
Поэтому я уютно устроилась на любимом диване, включив DVD и поставив диск с фильмом о военной операции в Египте. Если откинуть некую излишнюю патетичность сцен, посвященных личным отношениям и неправдоподобно благополучную концовку, в целом фильм оказался очень даже ничего.
Майор Авдеенко позвонил мне ближе к шести вечера.
– Не спишь? – спросил он.
– Это что, шутка такая? – уточнила я, зная, что у Авдеенко проблемы с чувством юмора.
– Нет, просто мало ли, – ответил тот. – У тебя свой график работы.
– Я никогда не сплю в такое время, запомни, – качая головой, сказала я. – Так что, новости есть?
– Ну, по убийству пока ничего нового, хотя, конечно, Бобров не сидит сиднем. Точнее, не он сам, а его близкие. Он, конечно, позвонил жене, а та – знакомым и друзьям, так что все вокруг активизировались и встали на защиту. Думаю, отпустят твоего Боброва под подписку. Журналисты бучу подняли, общественность поднялась, Старовому весь телефон оборвали!
«Ну и пусть, – подумала я. – А насчет журналистов я была права!»
– А с пистолетом что, Жора?
– А пистолетик-то непростой, – лукаво проговорил майор.
– Я догадывалась, – усмехнулась я. – Мне подъехать?
– Лучше да, – посерьезнел Авдеенко. – Для надежности.
В его кабинете я была уже минут через двадцать, настолько мне не терпелось поскорее разузнать подробности об оружии, из которого застрелили непутевого Михаила Боброва.
Авдеенко встретил меня с важным видом.
– Из-за тебя на работе задержался, – подчеркнул он. – Смотри, информация конфиденциальная!
– Кого ты учишь? – отмахнулась я, присаживаясь на жесткий деревянный стул. – Могу подбросить тебя домой, если хочешь.
– Спасибо, я вообще-то на колесах. И пусть не так крута моя машина…
– Слушай, Жора, давай ближе к делу, а? – попросила я. – Ну чего ты кокетничаешь? Нормальная у тебя машина!
У Авдеенко была красная «Лада Калина». Так как он подчеркнуто считал себя патриотом во всем, включая автопром, то и машину приобрел отечественную. Во всяком случае, так он заявлял всем вокруг, даже тем, кто не спрашивал. Но я подозреваю, что где-то в глубине его ментовской души проживал червячок зависти к владельцам иномарок. И что свою «Ладу» он приобрел не столько из любви к Родине, сколько из-за нехватки денег на более престижную марку…
Авдеенко успокоился после моего замечания и принялся рассказывать, раскрыв перед собой серовато-бежевую папку с «делом».
– Значит, «глок» этот паленый. И засвечен он сразу в трех криминальных делах. Первое убийство произошло в две тысячи шестом году, в Самаре, где был убит крупный бизнесмен Карпушин. Застрелен при выходе из подъезда собственного дома. Убийцу так и не нашли. Второй раз из него стреляли три года назад, убили тверского криминального авторитета Мазаева. Ну, этот случай ты должна помнить, Мазаев известной фигурой был.
– Помню, – кивнула я. – У себя дома грохнули, через окно стреляли.
– Точно так, – подтвердил Авдеенко. – Убийца опять же не найден.
– А третий?
– А третий – зампрокурора Тульской области господин Лаврентьев. Причем положили его при выходе из сауны вместе с девчонкой, с которой он там зависал. Ну, это дело пытались замять всячески, подробности скрывали, девчонку ту вообще чуть ли не тайком похоронили, а в «деле» она даже не упоминается. Ну, это понятно: местная прокуратура честь мундира пыталась сберечь.
– А дальше?
– А дальше ствол этот нигде не появлялся и всплыл только сегодня в деле об убийстве Михаила Боброва.
– Киллер? – тут же спросила я, глядя на Авдеенко.
– Похоже, что так. Киллерская пушка. Все трое из разных городов, убийства ничем между собой не связаны. Они все даже не были знакомы. А ствол один.
– Странно… – задумчиво проговорила я.
– Что тебе странно? – спросил Авдеенко.
– В тех трех случаях были бизнесмен, бандит и прокурор.
– Заместитель, – поправил меня майор.
– Это неважно. То есть все персоны значимые и влиятельные. А тут – какой-то Михаил Бобров. Полунищий разгильдяй, живущий на папины средства.
– А папа? – выразительно посмотрел на меня Авдеенко.
– То есть ты считаешь, что это целенаправленные действия против отца? – спросила я.
– Сама же говоришь, на фига он сам сдался киллеру?
– Слушай, Жора, а откуда вообще взялся этот ствол? Ну, в смысле, кому он принадлежал изначально?
– Вот этого не знаю, – тут же сказал Авдеенко. – И узнать вряд ли смогу. Возможно, вообще не по моему ведомству задачка.
«Хорошо, значит, будем выяснять через другое ведомство, – подумала я. – Там-то точно должны знать». Я нечасто стараюсь обращаться к сотрудникам спецслужб, но сейчас уже ничего не поделать. Другого варианта не имелось, а информация была крайне важна для меня.
– Жора, мне нужны фотографии пистолета и номер, – попросила я.
Авдеенко вздохнул:
– Вот скажи спасибо, что я столь предусмотрителен. Как чуял, что ты попросишь, и снимки уже приготовил. На, держи.
И он протянул мне два листа А4, на которых были отксерокопированные изображения пистолета.
– Жора, ты очень предусмотрителен, – льстиво проговорила я. – Именно поэтому в твоем отделе лучшая раскрываемость по городу. И если бы дело Боброва поручили вам, ты раскрыл бы его с блеском за два дня! Кстати, со своей стороны обещаю: если мне самой удастся пролить на него свет, я в первую очередь поделюсь с тобой, а не с самодовольным майором Старовым, который плохо себя зарекомендовал в моих глазах.
– Ну уж, надеюсь, – поджал губы Авдеенко, весьма довольный при этом.
И поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, я, попрощавшись с Авдеенко, набрала номер старого знакомого из спецслужбы, дослужившегося до чина подполковника и знавшего еще моего отца в пору бытия зеленым лейтенантом.
– Виктор Анатольевич, это Женя Охотникова, добрый вечер, – приветствовала я его. – У меня к вам просьба одна. Для вас труда не составит, а мне позарез нужно.
– Ну, говори, говори, – добродушно разрешил Виктор Анатольевич. – Разве я могу отказать дочке Охотникова?
Я не стала развивать эту тему и быстренько продиктовала номер пистолета, а также упомянула дела об убийствах, в которых он фигурировал.
– Одним словом, мне нужно знать, что это за ствол и откуда он вообще взялся. Хорошо бы проследить всю цепочку его владельцев.
И скромно замолчала. Виктор Анатольевич вздохнул, потом задумчиво произнес:
– Что ж, жди, Женя. Только ты и сама знаешь, что «глок» – не раритетный ствол. Только хочу предупредить, что ждать, возможно, придется долго. И не факт, что смогу сообщить тебе всю цепочку, как тебе того бы хотелось.
– Я понимаю, Виктор Анатольевич, – торопливо проговорила я. – Но хотя бы что-то. А вам вообще эти названные дела о чем-нибудь говорят?
– О чем-то – да, – уклончиво сказал подполковник. – Вернее, о ком-то.
– О ком-то? – насторожилась я. – Вам знаком киллер?
– Лично с ним поручкаться не довелось, врать не стану. Но кое-какие догадки есть. Тебе не знакомо такое имя – Зубр? Не настоящее имя, конечно, а прозвище.
– Не слыхала, – призналась я. – Что, его почерк?
– Похоже, – уклончиво сказал подполковник. – Но по телефону, Женя, поговорить не получится.
