– Лопата, – как бы невзначай сказал водитель и тут же пояснил: – У него фамилия Лопатов и к тому же отлично орудует этим инструментом, когда закапывает очередного жмурика.
От этих слов мне стало как-то не по себе и даже стало не хватать свежего воздуха. У меня появилось ощущение удавки, затянутой на моей шее.
– Мы отступили по твоей вине! Теперь этот фраерок решит, что ему все дозволено. Ты испортил весь кайф, – озлобленно прорычал мой «крестник».
– Хватит! – гаркнул я, решив, что в данной ситуации наступает не только переломный, но и критический момент. – Мне ваша компания не нравится! Мне с вами не по пути. Лежать в молодые годы на кладбище или, выражаясь вашим блатным жаргоном, чалиться на нарах – перспектива не слишком-то заманчивая. Остановите машину! Я выйду…
– Побежишь тестю стучать или вообще к легавым? – осклабился Лопатов.
Когда я выходил из машины, то он в очередной раз злобно выматерился и презрительно добавил: – Напрасно Ларка на тебя глаз положила! Зря она просила тебя припугнуть, чтобы потом нарисоваться в роли заступницы. Тоже мне, мать Тереза нашлась…
Я с размаху хлопнул дверцей автомобиля и решительно направился вдоль улицы. В эти минуты у меня было мерзопакостное настроение. Молодой хозяин нового продовольственного магазина не выходил у меня из головы, но еще больше я думал о нелицеприятном поступке моей супруги. И как я сразу не мог догадаться, что все произошедшее недалеко от железнодорожного вокзала в день моего приезда было не только сплошной бутафорией, но и дешевым уличным спектаклем. Моему вниманию был предложен давно отрепетированный сценарий, поставленный одним драматургом и для одного зрителя, который прибыл с Кольского полуострова с опрометчивым желанием быстро и легко разбогатеть. Разумеется, своими неадекватными действиями я внес некоторые коррективы в сюжет этой постановки. Два переломанных носа и скорчившийся от боли «крестник» были тому ярким подтверждением. К тому же Лопатов до сих пор ходил, широко расставляя ноги. Судьба четвертого афериста, которому ребром ладони я приласкал шейные позвонки, так и осталась для меня загадкой. Надеюсь, что он оклемался и теперь несколько раз подумает, прежде чем рискнет нападать на незнакомого человека. После перенесенного стресса у меня появилось дикое желание зайти в ближайшее кафе и выпить рюмочку крепкой русской водки, но с сожалением я вспомнил, что у меня в кармане не было даже мелочи для проезда в автобусе. Я был вынужден признать тот факт, что моя законная супруга по праву может считаться достойной дочерью своего папаши. Она не только сумела обвести меня вокруг пальца, но и, вскружив мне голову, приобрела в собственность, как дешевую безделушку. Она манипулировала мной, словно кукловод тряпочной игрушкой, целенаправленно дергая ее за ниточки. Теперь без ее ведома я не мог отклониться в сторону ни на один шаг. Практически я не мог без ее разрешения ни вздохнуть, ни выдохнуть. Вдобавок ко всему, я стал невольным соучастником нападения на хозяина продовольственного магазина, который ровным счетом не сделал мне ничего плохого. Деньги, о которых говорила Лариса, были грязными, окровавленными. Из младшего научного сотрудника, у которого была хоть какая-то перспектива на достойное будущее, я превратился в беспощадного, тупого хулигана и оказался в одной связке с отпетыми уголовниками. Они были готовы в любой момент, совершенно не задумываясь о последствиях, выполнить самую грязную работу по первому требованию более авторитетного проходимца. Для них не существовало ничего святого, кроме шелеста денежных купюр. От нахлынувших мыслей и переживаний у меня внезапно разболелась голова. Я не знал, что мне делать. Я ничуть не сомневался в том, что Лопатов и его подельники уже наверняка сообщили Грохотову о моем неадекватном поведении, благо мобильные телефоны давно не являются роскошью и стали общедоступным средством мобильной связи. Вряд ли кто-нибудь из них скроет от моего покровителя истинную причину неудачной разборки с плюгавеньким бизнесменом. Как бы там ни было, я не сдал элементарный экзамен на подлость и оказался слабым звеном в сложной цепочке бандитской группировки. Более того, теперь я подвел Ларису. Являясь, дочерью криминального авторитета, она, несомненно, возлагала на меня немалые надежды. После допущенной мной оплошности она вряд ли захочет жить под одной крышей с человеком, который, по ее понятиям, не смог стать настоящим мужчиной. Я не знал, какие дальнейшие действия мне предпринять, но зато был уверен на все сто процентов, что в ее доме меня больше никто не ждет. Я вновь вспомнил того паренька, который в одиночку осмелился противостоять таким отморозкам, как Лопатов и его подельники. Так или иначе, я был вынужден сделать окончательный выбор. Я должен был либо встать на путь преступлений, либо до конца остаться честным человеком, но при этом моментально лишиться всех благ сытой беззаботной жизни. Впрочем, я теперь слишком много знал, и мне вряд ли позволят так беспрепятственно выйти из игры. Разумеется, меня никто не тронет, пока Лариса и особенно ее папаша были моими покровителями. Однако нельзя было забывать тот факт, что, желая навсегда выйти из дела, я бы наверняка испортил Грохотову его непререкаемую репутацию криминального авторитета. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понять прописную истину – такой позор он сможет смыть только кровью! Я успел еще о чем-то подумать, но тут же потерял мысль, потому что в это время сзади меня со скрежетом тормозов остановился легковой автомобиль.
– Давай не будем пороть горячку, – сквозь открытую дверцу сказал Лопатов. – Все нормально. Для первого раза даже неплохо.
Я мысленно заподозрил своего «крестника» во лжи. Конечно, он не испытывал ни малейшего желания встать на мою защиту. Он взболтнул лишнее, когда коснулся Ларисы, сказав мне правду о ее гнусной уловке. Он не удержал язык за зубами, и это могло ему дорого стоить. Я подумал о собственных неприятностях, которые непременно возникнут в случае моего категорического отказа принять его предложение, и поэтому беспрекословно опустился все на то же переднее сиденье возле водителя.
После некоторых мелких дел, которые не требовали применения грубой физической силы, я уже имел не только возможность зайти в бар и выпить рюмочку холодной русской водки, но и мог пригласить за свой столик в шикарном ресторане любую понравившуюся мне женщину. Однако я не забывал, что подобная выходка могла стоить мне жизни или, во всяком случае, сулила крупные неприятности. Именно поэтому, немного прогулявшись по городу, я вернулся домой. К моему удивлению, Лариса не стала выяснять, где я был все это время. Она встретила меня с распростертыми объятиями и поздравила с первым трудовым днем. За все время нашего совместного проживания ее нежные поцелуи были до такой степени неприятны, что мне невольно захотелось ее оттолкнуть. Она мечтала, чтобы я стал таким же, как ее отец. Ей было абсолютно наплевать на мои чувства и мои мысли. Ее ничего не интересовало, кроме денег, а уж какой ценой и каким способом они доставались, ей было совершенно безразлично. Мне кажется, если бы я угодил в тюрьму, то она бы восприняла это как должное, как само собой разумеющееся обстоятельство. Я, сам того не замечая, окончательно потерял к ней всякий интерес. Она перестала быть для меня олицетворением женской красоты и нежности. Она была точно такой же, как ее любимая мэнская кошечка: доброй и ласковой, но только ради того, чтобы кто-то ублажал ее по всяким пустякам и не гладил против шерстки.
– Лапонька моя, – осторожно сказал я, – мне не понравилось все то, чем я сегодня занимался. Это грязные деньги. Мы отнимаем их у добропорядочных, честных людей.
Ее внезапная реакция превзошла все мои ожидания.
– Честных?! – чуть ли не во весь голос выкрикнула Лариса. – Да ты понимаешь, о чем говоришь? О какой добропорядочности может идти речь? Эти люди ежедневно, ежечасно и ежеминутно обворовывают самых обыкновенных и действительно малообеспеченных трудящихся граждан.
Она негодующе посмотрела на меня и пошла в контрнаступление.
– Современные бизнесмены! Они ровным счетом ничего не производят. Берут готовый товар в одном месте и продают в другом.
Ларочка окинула меня таким взглядом, словно я задолжал ей миллион долларов и не собирался их возвращать.
– Ты хоть что-нибудь смыслишь в торговле?
– Во всяком случае, имею некоторое представление.
– Эти обнаглевшие бизнесмены ради собственной выгоды выставляют сумасшедшие накрутки. Такие, как мой отец и его люди, восстанавливают социальную справедливость.
– Отбирают деньги у «новых русских» и возвращают их народу?! – съязвил я.
– Нет, – согласилась Лариса. – Но эти бизнесмены платят процент от всеобщего дохода. Чем меньше размер их накруток, тем меньше они отстегивают нашим людям.
