— Дам их тебе только на час, сгоняешь туда, и сразу обратно. Иначе мне за эти бумазейки так мозги прочистят, не скоро забуду.
Я понимала, что дело с передачей кому бы то ни было фотографий преступников из архива не шуточное, а потому не стала ничего говорить, а просто пообещала, что постараюсь управиться со всем как можно быстрее. Пришлось возвращаться в Трубный район и вновь беспокоить соседей убитого.
— Извините, что в такое время, но я решила, что лучше уж сразу, чтобы в другие дни вас больше не беспокоили, — произнесла я в едва приоткрытую дверь соседей Федора.
Они, правда, заставили меня стучать целых двадцать минут, а затем еще долго выспрашивали, кто да зачем, но я на это злиться не стала, прекрасно зная, что в таком районе, как этот, меры предосторожности никогда не помешают.
— Могу я пройти? — вновь спросила я, не дождавшись никакого ответа с той стороны.
Выглянувшая женщина кивнула и пошире распахнула дверь. К этому времени она уже была одета ко сну: в старенький потертый халатик с запахом, а на ногах — серые тапочки.
Я вошла и сразу поинтересовалась, где сейчас ее муж.
— Спит, — равнодушно ответила женщина, — ему завтра заступать на сутки.
— Не могли бы вы его разбудить? — поинтересовалась я. — Нужно, чтобы он определил, кто из людей, снятых на этих вот фотографиях, в тот день приходил к Федору.
Женщина недовольно поморщилась и предложила:
— Давайте-ка я сначала попробую, может, он и не понадобится.
Я согласилась, тем более что еще в прошлый раз поняла, что эта женщина тоже видела, кто приходил к Федору, но просто не желала признаваться. Я отдала ей фотографии и стала ждать.
— Этот, — просмотрев всего лишь фотографий семь, ответила хозяйка. — Он одет по-другому, конечно, был, но узнать все равно можно.
— Вы уверены? — переспросила я, боясь, что она допустит ошибку или укажет на первого попавшегося, лишь бы от нее отвязались.
— Уверена, — холодно ответила та и пристально уставилась на меня, ожидая, что я еще скажу.
Не слишком доверяя этой даме, совсем не вызывающей у меня расположения, я вынуждена была попросить ее, чтобы она все же разбудила своего мужа. Женщина сначала упиралась, говоря, что сегодня их уже достали вопросами да допросами и что ее муж ничего больше не знает, но потом все же поплелась в спальню. Через пару минут оттуда выполз сонный супруг. Он с минуту тер глаза кулаками и лишь затем принялся просматривать карточки.
— Вот он, точно, — протягивая мне ту же фотографию, сказал мужчина. — И прическа у него все еще такая же.
«Значит, не обманула», — подумала я и тут же услышала недовольное бурчание хозяйки дома:
— Ну вот, я же вам указала на него, а вы не поверили. Обязательно нужно было супруга тревожить.
— Нужно, — спокойно отозвалась на это я, — в подобных делах оплошности не допускаются. Спасибо, что посодействовали расследованию, надеюсь, что более беспокоить вас не придется.
— А уж мы-то как надеемся, — донеслось из-за почти захлопнувшейся за мной двери.
Я усмехнулась и направилась к машине. Теперь надо отвезти Кире в отдел все карточки и попросить его дать информацию о данном человеке — сделать это было под силу только ему.
Сев за руль, я обнаружила, что даже с фарами дорога стала трудноразличимой из-за начавшегося снегопада. Ехать в такую погоду можно было только очень медленно, иначе просто не избежать столкновения. Поэтому мне пришлось чуть ли не носом уткнуться в лобовое стекло и в таком положении просидеть едва ли не всю дорогу до отдела. И все же без приключений на этот раз не обошлось.
Когда до отдела милиции осталось уже совсем немного, я умудрилась угодить в огромный сугроб, который неизвестно откуда возник на той дороге, где еще час назад его не было. Я попыталась выехать из него задним ходом, но ничего не вышло, машина окончательно застряла. Пришлось выйти на холод.
Оказалось, что сугроб этот не такой уж и случайный, просто на этом месте как раз и закончили свою работу снегоочистительные машины, и теперь тот снег, что они соскребли с дороги, лежал чуть ли не посередине ее самой, преграждая путь.
— Эх! — не удержавшись, вздохнула я. — Так бывает только в России. В любой другой стране дорожных работников за такое давно бы уже засудили.
«Ну и что теперь делать? — возник естественный вопрос. — В отделе Кирьянова я уже застать не успею, а добраться до его собственной хаты мне теперь не на чем. Впору бросать машину здесь и идти пешком».
Не успела я придумать решение этой проблемы, как рядом со мной остановился новенький джип, и из его окна высунулась голова какого-то юнца.
— Что, засела? — рассматривая меня, поинтересовался он.
«Опять папенькины сынки», — мелькнула мысль, но вслух я сказала:
— Застряла глубоко, не поможешь?
— Подбросить до дома? — хитро переспросил парень.
— Нет, вытянуть машину, — буркнула я. — Твой танк с этим как раз справится.
— Это да, танки грязи не боятся, — усмехнулся он в ответ, ничуть не обидевшись за свою крутую тачку. — Вынимай трос, сейчас попробуем.
«Ага, вынимай, — усмехнулась я, — и где ж я его возьму? Я с собой, конечно, много всякой ерунды вожу, но вот чтобы взять еще и трос — такое ни разу даже в голову не пришло».
Когда выяснилось, что троса у меня нет, парень не расстроился, вышел из джипа, открыл багажник и принялся там копаться. Наконец добыл и нужный нам трос.
— Всегда с собой эту веревочку вожу, чтобы красивых леди спасать, — протягивая мне один конец троса, произнес он. — А то ведь вы все так, за руль-то садитесь, а что делать в случае поломки, понятия не имеете.
Я согласно кивнула. Этот юнец мне нравился, молодец — даже в сложной ситуации не унывал. А я всегда любила жизнерадостных людей, способных воспринимать трудности с улыбкой и шуткой.
Перебрасываясь шутливыми фразами, мы быстро прицепили мою машину к его и, сев по своим местам, принялись тащить мою «девяточку». Сначала машина не поддавалась, лишь глубже зарывалась колесами в снег, но в конце концов парню удалось вытащить ее из сугроба и отволочь на ровную часть дороги.
— Куда теперь думаешь направить стопы? — выскочив из машины, спросил паренек. — Может, заглянешь на кофе?
— С удовольствием бы, но если я сию минуты не заброшу в одно место кое-какие бумажки, то до завтрашнего утра скорее всего не доживу, — ответила я. — Спасибо за помощь. А кофе, его мы с тобой как-нибудь в другой раз попьем.
Распрощавшись с парнем, я завела машину и поспешила к Кирьянову домой, в глубине души надеясь, что он еще не слишком проклинает меня за нерасторопность. Мой же спаситель остался стоять на дороге, разочарованно глядя мне вслед.
«Мелкий мошенник, промышляющий перекупкой краденого, продажей поддельных билетов на концерты, талонов в общественном транспорте и других всевозможных бумаг», — еще раз перечитывала я дело Апенышева Николая, которое мне рано утром переслал с каким-то мальцом Кирьянов.
Он вчера хоть и долго ругал меня за то, что я заставила его волноваться и едва не подставила, вернув фотографии лишь поздно ночью, но все же выполнил мою просьбу по возможности быстро. И вот теперь у меня были кое-какие сведения о том самом типе, которого видели у Федора в день его убийства.
Учитывая то, что Николай ранее сидел именно за перепродажу краденого, я предположила, что как раз он-то и поставлял своему другу товар, сплавлял его таким образом, чтобы не попасться самому. Впрочем, частично избавляться от вещиц он мог и сам, но, чтобы продать столько всякого добра, требовался помощник. Возможно, что им-то и был Печников, которого Апенышев решил убрать по пока непонятной мне причине. Впрочем, причина в подобных случаях, как правило, одна — деньги.
«Значит, мне нужно найти этого самого Апенышева и попытаться выяснить у него, где он брал краденые вещи. Не сам же воровал, для этого у него не хватает ни умений, ни навыков. Вот только где его искать?»
Выйдя из тюрьмы, Николай как сквозь землю провалился, и как Киря ни пытался, отыскать его адрес не смог. Теперь то, что обычно я взваливала на него, не слишком жалуя бумажную работу, предстояло делать самой.
Я встала и нервно прошлась по комнате, повторяя вслух единственный вопрос:
— Где найти Апенышева?
«Знать бы, чем он сейчас промышляет, было бы проще. Впрочем, я же это и так знаю — сбывает краденые вещички мадам Кулишовой и еще трех пострадавших, — сообразила наконец я. — Значит, самая прямая дорога — на черный рынок».
Придя к такому выводу, я не стала медлить и тут же поспешила к шкафу, чтобы подобрать вещички для нового перевоплощения, которые, похоже, все больше становились одной из составляющих моей тайной жизни.
Отыскав в шкафу все необходимое, я быстренько оделась и подошла к зеркалу. На меня строго смотрела железная леди: длинный черный кожаный плащ, высокие сапоги, тщательно зализанные назад и собранные в хвост волосы, ну и, конечно же, темные очки. В довершение ко всему жесткий макияж, превративший мое милое лицо в каменное изваяние.
