— На кого работал, Мусост? — спросил Антон, глядя на повязку в то место, где у него должны были быть глаза.
— На себя, — простонал бандит, при этом Филиппов понял, что передних зубов бандит также лишился.
— Зачем тебе столько денег? — задал Антон следующий вопрос.
— Чтобы жить… — Холодный воздух причинял нестерпимую боль в сломанных зубах, поэтому Мусост старался как можно медленнее и осторожнее дышать, отчего его слова было трудно разобрать. — Детей кормить, родителям помогать. Глупый вопрос.
— Хватит сказки рассказывать, — Антон присел перед ним на корточки. — Откуда у тебя столько наркотиков и оружия?
— Какое оружие?
— Которое в бочках провозили…
— Не знаю, о чем говоришь, начальник.
— Не придуривайся. — Антон вздохнул. — Иначе старость встретишь в камере.
— Ты не пугай. — Мусост попытался улыбнуться разбитыми губами, но вместо этого вышла гримаса. — Два года не пройдет, по амнистии выйду.
— Ты уверен? — Антон оторопел от такого заявления. — Тебя ни один коррумпированный суд не выпустит.
— А суд уже будет шариатский, — продолжал удивлять Филиппова Мусост. — И коррупции там не будет. Мало вам осталось на нашей земле хозяйничать.
— Ну, допустим, сейчас ты не на своей земле, а на осетинской…
— Весь Кавказ наш общий дом, — с пафосом выкрикнул Нагаев.
Подошел Москит.
— Уколи его «Болтуном», — Антон показал взглядом на Мусоста.
— Понял. — Доктор сбросил с себя рюкзак и присел перед чеченцем на корточки.
— Какой такой «болтун»?.. — возмутился чеченец.
Но Антон уже не слушал его. Он вернулся на дорогу. Вербитский так и стоял рядом с осетинами. С ними пока никто не работал. Эти люди мало интересовали Филиппова. Он был уверен: это обычные бандиты, которые далеки от дел Мусоста. Наверняка они всерьез считали, что он занимается спиртом. Больший интерес для спецназовцев представляли чеченцы. Антон направился к Шаману. Немногим раньше капитан выволок из леса раненого бандита, который во всю глотку выкрикивал проклятия. Антон поручил ему с ним поработать. Сейчас, лежа на правом боку и неестественно вытягивая правую ногу, присмиревший пленник бойко отвечал на вопросы, которые задавал ему Шаман.
— …год назад, — разобрал он фразу на чеченском.
— А до этого чем занимался? — спросил Шаман.
— Бензин делал, а дети у дороги продавали, — ответил пленник.
— Мусост главный у вас?
— Нет, над ним Сату стоит.
— Сату Долгат Юсуфович… — тоже на чеченском языке проговорил Антон. — Уроженец Шатоя, пятьдесят седьмого года рождения. Имеет два ранения, одно тяжелое. Семья проживает в Турции по адресу: город Самсун, улица Гармека, дом десять…
— Откуда знаешь? — чеченец повернул голову к Филиппову.
— Мы все знаем, — перейдя на русский, заверил Антон. — В отличие от тебя он подстраховался. Твоя семья наверняка здесь. Завтра обо всех твоих родственниках мне доложат.
— При чем тут родственники? — прохрипел с возмущением и почти без акцента чеченец.
— А какое отношение к войне в Чечне имели пассажиры в Домодедове, которых взорвали взрывчаткой, доставленной со складов Мусоста? — спросил Антон.
Бандит приуныл.
— Чего молчишь? — Шаман ударил его носком ботинка в простреленную ногу.
Бандит сморщился и зашипел.
— Значит, говоришь, Сату? — Антон оглянулся назад и присел перед бандитом на корточки. — А как найти его логово, знаешь?
— Мусост знает, — прошептал пленник. — Я знаю место, где он раньше прятался. Но после этого он ушел на новую базу. Все, кроме Мусоста, дома последнее время жили. Он звонил, когда ему надо было, говорил, где собираться.
Антон не стал больше задерживаться. Теперь он знал, с какой стороны подступить к Мусосту. Тем более прошло достаточно времени, чтобы препарат, развязывающий язык, начал действовать. Но это не означало, что Мусост с ходу все расскажет. Нужно уметь правильно формулировать вопросы и понимать ответы находящегося под воздействием «Болтуна» человека.
Мусост сидел, прислонившись спиной к дереву. Из полуоткрытого рта по подбородку на грудь стекала слюна. Рядом стоял Москит.
Антон присел перед бандитом на корточки и залепил ему пощечину. Тот повалился на бок. Однако Москит подставил колено и не дал ему лечь.
— Мусост, тебя Сату ждет.
— Где? — он поднял блуждающий взгляд на Антона.
— Тебе лучше знать.
— Надо в Сухую падь идти. Это далеко. Но ты, русский, не проведешь. — Пытаясь погрозить указательным пальцем, он поднял руку, но она безвольно упала на землю.
— Как зовут твоего отца? — Антон пытался заставить говорить бандита. Тот еще сопротивлялся дурманящим мозг наваждениям. Однако совсем скоро слова, произнесенные окружающими, будут у него сразу превращаться в образы.
Антон поднял взгляд на Москита:
— Где Габбро?
— На той стороне, — Москит показал взглядом на дорогу. — Тоже взял себе кого-то из земляков.
— Поменяйся с ним.
— Вызывал, командир? — раздался через минуту голос Гайрбека. Бывший милиционер, подняв над головой автомат, продрался через кустарник и встал рядом.
Уронив голову на грудь, Мусост слегка раскачивался в такт сердцебиению.
Антон взял его за волосы и запрокинул голову.
— Сату, Мусост не справился с порученным ему заданием, что будем с ним делать?
Габбро быстро сообразил, что от него требуется, и с ходу, на родном языке, стал отчитывать Мусоста:
— Ты стал совсем как русский. Неужели не смог сжечь три грузовика? Там бы ребенок справился!
Бандит напрягся и даже открыл глаза. В следующий момент он заговорил:
— Аллах свидетель, я делал все как надо, но кто мог знать, что этот шакал Селедин окажется стукачом?
— Придешь на место, где я сказал, что буду ждать тебя, — все подробно расскажешь.
— Конечно, Сату!
— Ох, не верю я тебе… Опять что-нибудь напутаешь. — Габбро нагнулся, упер руки в колени и заговорил тише: — Ты хоть помнишь, где мы должны встретиться?
— Я сейчас приеду, — заверил Мусост.
— Ты опять все напутаешь и приедешь не туда, — продолжал засыпать бандита упреками Габбро.
Мусосту сейчас должно казаться, будто он говорит со своим полевым командиром.
— Ну как же, завяжи мне в Рошни-Чу глаза, и я дойду до Белых камней, — с вызовом ответил бандит.
Антон с Габбро переглянулись. Старший лейтенант пожал плечами. Он не знал, где это, но было понятно, что в районе селения Рошни-Чу.
— Ты работай. — Антон выпрямился. — Я пойду к Шаману.
Капитан продолжал допрашивать все того же боевика. Было видно, что тот неохотно идет на контакт. Но у Филиппова уже был козырь.
— Как дела? — Антон посмотрел на Шамана.
— Стоит на своем. С бандитами в лесу не жил, все время дома. Они ему сообщали, куда выйти, и он шел.
— Тебя как зовут? — обратился Антон к пленнику.
— Индарби.
— А в каком селении ты живешь?
— В Ачхой-Мартане.
— Значит, Мусост лжец? — удивленно спросил Антон.
— Почему? — Индарби напрягся.
— Твой командир уверен, что ты можешь показать дорогу, — соврал Филиппов. — Сам он уже не имеет такой возможности, но сказал, где примерно обитает Сату. Это за Рошни-Чу, в районе Белых камней.
— Почему он сам этого не сделает? — растерялся бандит.
— Я отрезал ему мужское достоинство, и теперь ему надо в больницу, — обыденным тоном объяснил Филиппов. — То же ждет и тебя, если ты начнешь с нами шутить.
От ужаса у бандита изменился голос:
— Вы… Как вы можете? Вы же русские!
— Где ты видишь здесь русских? — вновь перейдя на родной язык, насмешливо спросил Шаман. — У нас нет национальностей. Мы — ваши проводники в ад.
— Ты, я вижу, чеченец и знаешь наши обычаи, — быстро заговорил Индарби. — Пройдет время, и тебе отомстят.
— Нет, — покачал головой Шаман. — Не получится.
— Хорошо, я готов рассказать, как найти Сату, — сдался пленник. — Где гарантии, что об этом не узнают остальные моджахеды?
— Они не узнают, — заверил Антон. — Кстати, никто из них не молчит. Каждый хочет теперь получить бонус. Просто мы сравниваем показания. Вдруг кто-то пытается нас обмануть? Видишь, даже ваш главарь заговорил.
— Схрон между Белыми камнями и ручьем. — Индарби отвернулся, поиграл желваками, словно сдерживая слезы, и продолжил: — Рядом овраг. Он очень большой и длинный. В нем мы прячем машины.
— Как выглядят эти камни? — спросил Антон.
— Выше моего роста. Два их там, стоят рядом. Пять шагов между ними…
* * *
Некоторое время Чана наблюдал за Ступой и Патыком, раз за разом прокручивая в голове предстоящий разговор. Милиционеры сидели в припаркованной у тротуара патрульной машине и за обе щеки уплетали пирожки. Было время обеда. Вокруг сновали люди. Но от любопытных глаз блюстителей порядка закрывала задняя стенка кафе «Бистро».
