Основными устрашающими моментами всей истории было то, что о коллекции стало известно бандитам благодаря самому Целикову и его слабости к прекрасному полу, а также то, почему увлекся музыкой Сонин рыжий приятель-скрипач. Теперь она поверила, что вовсе не скрипку хранил он в футляре.
Да, это было немного чересчур для только что потерявшей мужа и ориентиры в жизни женщины. Я могла бы, конечно, вслед за своим душераздирающим рассказом излить на ее несчастную голову тонны сочувствия, но времени на это не было. Надо было ковать железо, пока оно горячо.
Используя Сонино состояние некоторого ступора – а она, видимо, была не в силах сразу справиться с лавиной обрушившихся малоприятных событий, – я сумела сделать все, что запланировала. Успокаивая ее по мере возможности и невзирая ни на какие протесты, а также на возмущенные лица подоспевших с похорон родственников, я в два счета собрала Соню с сынишкой и привезла к себе, закупив по дороге продуктов как минимум на месяц, настольную игру и несколько красивейших книжек для довольного мальчишки.
Сын Целиковых – белобрысый курносый Никитка – был в полном восторге от моей квартиры, где принялся носиться, беситься и швырять подушки под потолок. Мама его вяло поругивала. Я отдала все необходимые распоряжения и уехала на дальнейшую охоту, заперев их на все замки. Теперь проникнуть в мою квартиру можно было, только взорвав две металлические двери.
А я вновь уселась за руль своей машины, еще не решив, куда мне податься дальше. Куда бежать, кого искать?.. В таких случаях, когда не знаешь, за что ухватиться, есть самый верный выход. И я достала мешочек с волшебными костями, где таились разгадки всех тайн и чьих-то нечистых замыслов. Немного подумав, я решила, что меня интересует один главный вопрос: «Стоит ли мне искать убийцу Целикова в его близком окружении?» И раздался голос с небес или из бездны.
Кости ответили мне весьма загадочно: 28+11+20 – «Благими намерениями вымощена дорога в ад!»
Конечно, нельзя ожидать конкретный ответ в гадании – значение символов является трансформацией истины. В данном случае я могу предположить, что убийца вымостил свою дорогу в ад благими намерениями. То бишь хотел убить Целикова из каких-то хороших побуждений? Какая чушь! Нельзя убить человека из благих побуждений. Или же все-таки можно?.. Не бывает в жизни чего-то радикально черного или же ослепительно белого.
Прямого ответа я, конечно, не получила, ничего не попишешь. Еду к Заточному – недоброжелательному сослуживцу убитого. Может, это он страдает излишне благими намерениями.
В клинику я ворвалась без лишних церемоний. Распахнула дверь в кабинет заместителя главного и встала перед круглым, как воздушный шар, и лоснящимся, как мыльный пузырь, мужчиной в белом халате с пуговицами, висевшими на честном слове. Передо мной сидел Заточный Андрей Андреевич, как гласила табличка.
– Инна Петровна Куцак, старший оперуполномоченный Октябрьского РОВД, – отрапортовала я, вырывая из кармана соответствующую корочку и демонстрируя ее врачу. Благо на удостоверении красовалась моя же физиономия. Конечно, можно было бы свести знакомство несколько по-иному – в качестве молодой красивой пациентки, но это отняло бы время, которого уже не было. По городу рыскали бандиты в поисках того, кто перебежал им дорогу. Его же искала я.
– Да-да, – сказал Заточный, делая официальное лицо и откладывая в сторону «историю болезни». – Вы по поводу Володи?!
– Именно, – сказала я, усаживаясь.
– Да уж, мы все не ожидали! – трагически сообщил зам главного. – Такой, вы знаете, был человек потрясающий! Я вот только с похорон. У нас вся клиника в шоке.
– Да, – произнесла я без выражения. – Я вот дознание провожу. Его ведь убили, вы знаете?
Заточный знал. И не мог себе представить, как это могло случиться. Он поднимал короткие бровки, растаращивал небольшие глазки и разводил крупными, мясистыми, как медузы, ладонями.
– А вы что-нибудь можете сказать о его делах, помимо врачебных? О его знакомых, друзьях? Вы ведь тоже, кажется, друзья были?
– Да, что-нибудь могу, – сказал Заточный охотно, без тени волнения и смущения. А я нацеливалась на пристальное визуальное исследование его реакций. – Ничем таким особенным он не занимался. Ну купить-продать разные вещи.
– Какие вещи? – уточнила я, буравя взглядом непробиваемую толщу его кожи.
– Ну аппаратуру, может быть, доллары. Сейчас нет статьи за спекуляцию, ведь правда? – улыбнулись его надувные губы.
– А антиквариатом он не торговал? – спросила я с пронзительной усмешкой.
– Нет, – подумав, твердо сказал Заточный. – По крайней мере, я не знаю.
– А в его окружении, среди друзей, может быть, никто подобными вещами не занимался? Я имею в виду антиквариат!
Заточный удивился, но принялся усиленно думать, отчего его лоб прорезали три толстые горизонтальные складки, и брови зашевелились, как мыши.
– П-по-моему, да, – сказал он наконец. – Был у него один приятель – не приятель, а так, в общем, знакомый – Баровский, что ли, не то Бурдовский его фамилия? Он занимался антиком.
Бурдовский Сергей – интересно. Именно он должен был Целикову энную сумму денег, совсем любопытно. Про него-то я и забыла.
– А вы с ним, случайно, не знакомы? – спросила я его.
– Я – нет. Так, понаслышке. От самого Володи... Бурдовский ему еще деньги был должен. И все он ходил, спрашивал у всех антикварную мебель, безделушки – иностранцам на продажу. Такой бомжеватый с виду мужичок.
– Какой?
– Бомжеватый. Несерьезный какой-то. Не скажешь по нему, что он чем-то денежным занимался. Хотя эти антикварщики все такие странные!
Да не этот ли странный антикварщик грохнул Целикова, чтобы избавиться от долга и каким-то образом завладеть его сокровищем? Не тот ли бомжеватый мужик, ходящий по пятам за Соней? Очень подходящая кандидатура! Было бы очень приятно сдать его в лапы бандитской своры. А потом уже как-то унимать всю свору.
Наверное, я сидела с прострацией на лице, и в моих глазах сверкали отблески осеняющих меня идей и грозовые молнии планов мести. Заточный что-то настойчиво мне говорил, пока до меня не дошел общий смысл его слов. Впрочем, совсем уже не актуальных:
– Я ничего больше не знаю. Но Володька плохого не делал – это точно. Зарабатывал свое честно. Что же плохого, раз человек умеет? И врач был хороший – больные к нему так и просились. Жену молодую с сыном малолетним оставил...
– Да-да, – рассеянно подтвердила я, вспоминая адрес Жукова. – Спасибо вам большое. – И уже в дверях я обернулась и спросила вкрадчиво: – То есть, как я понимаю, Андрей Андреич, у вас были теплые дружественные отношения с покойным? На началах равенства, так сказать?!
Заточный немного запнулся, потом экспансивно воскликнул:
– О да, да! Без сомнения, это был мой самый лучший друг! – И он промокнул что-то толстым пальцем в углу глаза.
С этим все ясно. И меня вынесло из его кабинета на крыльях осенившей идеи. Я внезапно придумала, как я разделаюсь с Абзацем. Я знаю теперь, каким образом будут и волки сыты, и овцы целы! Коллекция останется у хозяев, а Абзац получит по рогам! Главным образом я сделаю ставку на то, что интеллектуальные способности Абзаца на уровне школы для дефективных.
Пока я шла к машине, на моем лице блуждала, наверное, идиотская улыбка невесты под венцом. Кажется, я была близка к победе!
Бомжеватый антикварщик и должник Бурдовский выдвинулся на передний фланг и затмил собою все остальные фигуры. Ну если это он замочил Целикова, то лучшей расплатой для него будет предстать перед гневным грузином Дато, которому он посмел стать на пути.
Вдруг мне стало необыкновенно весело. От предвкушения запланированной расправы с Абзацем у меня побежали по телу наперегонки радостные мурашки.
Теперь я знала, что делать. Моя задумка была гениальна до идиотизма. И проста до необычайности, хотя и требовала некоторых затрат. А главное – приложения моих художественных способностей, которые находились, наверное, все же на среднем уровне.
Чтобы убить по дороге двух зайцев, я решила по пути навестить этого рыжего недобитка с его боевой подругой и развернула все четыре колеса на улицу Советскую. В памятном дворике зелененького «Крайслера» не наблюдалось, а из нужного подъезда вышла в галошах баба Маша и окатила ступеньки грязной водой из ведра. Без сомнения, от этой бабки было больше пользы, чем от всей системы жилищно-коммунального хозяйства! Увидев меня вылезающей из машины, она вошла в полный раж и подскочила, подхалимски заглядывая мне в глаза:
– Вы к Соне? А ее нету! – сообщила она мне с готовностью и явным желанием быть полезной.
Я решила на нее припустить немного строгости и сухо сказала:
– Я по другому делу. Этот товарищ в зеленой машине со второго этажа дома?
