Ельцов закусил губу.
– Откуда же у тебя эти фотографии?
– Детектив ушлый попался! – усмехнулся Борисов. – Он собаку съел на постельных делах. Скопировал все на еще один диск, заранее. Ему откуда денежки ни придут, все прибыль.
– Надеюсь, ты у него второй диск выкупил?
– Обижаете. Парень клялся и божился, что больше копий нет. Гарантировать, конечно, ничего нельзя…
– Черт бы побрал этого мерзавца! – хлопнул ладонью по столу отец Астры. – Он всех нас в грязи вывалял! Хорошо еще, что менты этих снимков не нашли. Кстати, куда они делись, по-твоему?
– Убийца забрал… или Захар, – если это не одно и то же лицо. Видимо, в квартире погибшей все было перевернуто из-за фотографий – преступник искал именно их. Одна случайно оказалась между книгами, он и не заметил.
– Ну, да… да. Счастье, что ты обнаружил Марину первым, до криминалистов. Что же теперь делать, Коля?
– Ничего. Ждать… Следствие ведется спустя рукава, улик почти никаких нет, о связи погибшей с Иваницыным оперативникам пока никто не сообщил.
– Ты денег не жалей, Коля, – с тоской сказал Ельцов. – Надо дело замять, кто бы там ни убил Марину. Ее уже не воскресишь, а невинные люди могут пострадать. К Бровкиным милиционер приходил, беседовал с Леной, и к нам тоже заглянул, хотел Астру расспросить – близкие подруги все-таки. Мы с Лёлей отговорились тем, что дочь перед свадьбой уехала на отдых, в пеший поход по заповедным местам.
– Пока она вернется, все утихнет.
– Дай-то бог! Ты напал на ее след?
– Ищу, Юрий Тимофеевич.
Борисов скрыл от него, что ходил на похороны Марины, наблюдал за немноголюдной церемонией издалека, видел нескольких приятельниц и коллег покойной, Лену Бровкину, мать и отчима. Ельцовых на кладбище не было, и правильно, незачем им привлекать внимание. «Чего я жду? – спрашивал он себя. – Неужели, я надеюсь встретить здесь Астру?» Тем не менее он незаметно оглядывался – не мелькнет ли среди поредевших кустов и могильных памятников знакомая фигурка…
Камышин
Уступив просьбам компаньонки, Тихон повел ее в сарай и позволил перебрать вещи, оставленные Эльзой: сложенные в большой картонной коробке недорогое нижнее белье, теплая куртка, спортивный костюм, платья, брюки, пара свитеров, обувь, кое-какая косметика, прочие женские мелочи, – ничего, заслуживающего особого внимания.
– Где же ее сумочка?
– Наверное, с собой забрала, – в раздумье поглаживал бородку сторож. – Она обычно джинсы носила, эти… как их, кроссовки… и курточку легкую. В них и… ушла.
– Ты чего-то недоговариваешь. Когда ты видел Эльзу в последний раз?
– Прямо прокурор, а не девка! – вспылил Тихон. – Пристала, как банный лист! Не помню я…
– Тихон, миленький, вспомни! – Астра сложила руки в молитвенном жесте. – Это очень важно!
Сторож смягчился. Ну, как отказать барышне?
– Должно быть, летом… в конце июля. На Эльзу с весны лень напала, все из рук валилось, бывало, усядется на терраске истуканом и то ли дремлет, то ли… черт ее разберет. Ее зовут, а она не идет. На головную боль жаловалась, чтобы хозяйка не ругала. И в комнате стала запираться! На замок. От кого, спрашивается? В чужом доме жила и воров боялась. Чего у нее красть-то? Тряпки драные? А главное, кому она не доверяла? Мне или баронессе? Это просто смешно! Ида Вильгельмовна – интеллигентная, культурная женщина, замечаний ей не делала, но сердилась. Кому такое понравится? Я даже заподозрил, что Эльза влюбилась, она ведь настоящая красавица – куда тебе! Мгг-гг… хм-м… – прокашлялся он. – Извини… на правду не обижайся. Видно, приглянулся ей кто-то, с ним и сбежала.
– Ты так думаешь?
Тихон опустил глаза, устыдился нехороших мыслей.
– В общем… какая разница? Мои думы к делу не относятся!
Астра помолчала, давая ему передохнуть, и задала новый вопрос:
– В поведении Эльзы было что-нибудь… странное?
– Да как сказать? Вроде, ничего. Лень-то ведь странностью не назовешь, рассеянность тоже. Влюбленный человек становится сам на себя не похож, так что… Хотя постой! Один раз я чаю у нее попросил, ждал, ждал – не несет. Захожу в кухню, Эльзы нет, на столе две чашки стоят, дымятся – видать, она заварила мне и себе, – я взял одну, только ко рту поднес… она врывается и как закричит! «Не трогай, это мое!» Я с перепугу едва кипятком не облился.
– Кто врывается? – не поняла Астра.
– Эльза! Кто же еще? Хозяйка-то в кухню редко заходит, она кушает в столовой, за круглым столом, накрытым белой скатертью… да что я рассказываю, будто сама не знаешь. Ты же ей обеды и завтраки подаешь?
– Знаю, знаю… не отвлекайся.
– Ну вот, значит, выхватила она у меня чашку из рук и давай отчитывать. Кто, мол, тебе позволил самовольничать?! Разнервничалась, покраснела вся, затряслась даже. «Бери свой чай и уходи! – кричит. – А я себе сухофрукты завариваю. Больше в кухню ни ногой!» Я, честно признаться, на нее тогда обиделся. Подумаешь, какая принцесса? Нужны мне ее сухофрукты!
Астра недавно сделала полную ревизию кухонной утвари и хранящихся в доме продуктов, – среди множества коробок, банок и пакетов она обнаружила курагу, чернослив, изюм и сушеные фрукты, по виду похожие на кусочки мелких яблок или каких-то крупных ягод… Вот и объяснение! Оказывается, Эльза заваривала их вместо чая.
– И что тебя удивило, Тихон?
– Зачем крик поднимать из-за такой ерунды? – возмутился он. – У Эльзы нервы явно были не в порядке. Когда у бабы… пардон, женщины с мужиком не ладится, она на всех кидается, как гюрза! Лучше под горячую руку не попадаться.
Тихон так разошелся, что Астра еле утихомирила его. Похоже, сторож питал к бывшей компаньонке более нежные чувства, чем хотел показать. Почему его так задел инцидент с чаем? Он был неравнодушен к Эльзе, а она пренебрегала ним?
Дабы разрядить накаленную атмосферу, Астра перешла к вопросу о сквозняках в доме. Благодатная тема отвлекла Тихона от неприятных воспоминаний.
– Прежний хозяин, Крымов, грешил на дымоходы: якобы, они слишком велики, поэтому сквозняки и гуляют, – глубокомысленно изрек он. – Каминная труба и правда огромная – широченная… человек свободно пролезет. Хочешь посмотреть? Кстати, сажу давненько не чистили, – я уже и лестницу приготовил, и колпак металлический с трубы снял. Надо на крышу лезть… Эх-хе-хе! Раньше профессия была такая, – трубочист. Вызвали трубочиста, и никаких хлопот. А теперь каждый сам себе – трубочист. Как будто это легко…
Тихон принялся ворчать, демонстрируя хроническое недовольство жизнью. Любое обстоятельство он воспринимал как ущемление своих личных интересов. Астра слушала, поддакивала – надо было поддерживать точку зрения сторожа, а не спорить с ним, иначе она ничего больше не узнает.
Когда Тихон вволю пожаловался на несовершенство мира, облегчил душу и ушел, Астра достала из шкафчика стеклянную посудину с «сухофруктами», открыла крышку и понюхала – сморщенные коричневые кусочки сладковато пахли яблоками. Яблоки сушеные и есть! Никаких загадок, – все просто.
Она немного посидела, думая о кассете из тайника. Чья она? Госпожи Гримм, Эльзы, Крымова или кого-то другого? Кто и зачем устроил тайник? В общем, пружинное устройство нехитрое: нажал на камень, и готово. Любой мог догадаться о его наличии. Стоп! Не любой! А только тот, кто искал подходящее место, чтобы спрятать деньги, ценности, или… такую вот кассету.
«Я наткнулась на тайник случайно, – думала Астра. – Так могло произойти и с Эльзой, например. Ладно, хватит ломать голову. Пора работать».
Раз в три дня она составляла список продуктов и всего необходимого, хозяйка утверждала его, вносила дополнения, и Тихона посылали на рынок или по магазинам. Сегодня Ида Вильгельмовна отказалась от этого своеобразного ритуала.
– Нет, деточка, – глядя в сторону, произнесла она. – Решай сама, что покупать. Ты ведешь хозяйство, тебе виднее!
– Но…
– Делай, как я говорю.
В каминном зале были опущены шторы. В полутьме, в багровых отблесках огня, глубоко запавшие глаза госпожи Гримм казались двумя зияющими провалами, а крючковатый нос делал ее похожей на ведьму. Астра невольно содрогнулась.
Баронесса повернулась и подняла голову. Ее взгляд, будто черный свет из пустых глазниц, обдал Астру холодом и жутью.
– Это ты? – спросила она. – Или не ты? Неужели я опять ошиблась?
Новая компаньонка молчала, не зная, что ответить. О чем ее спрашивают? Хозяйка сама осознала всю нелепость вопроса и молча уставилась на огонь. После некоторой паузы она без всякого выражения произнесла:
– Любишь его?
– Кого? – севшим от волнения голосом, пролепетала Астра.
Откуда Ида Вильгельмовна может знать о ее несостоявшейся свадьбе, о Захаре? Но баронесса имела в виду совсем другое.
– Огонь! – сказала она.
– Да, люблю… очень.
– Вчера Ади показала мне пламя… оно охватило все вокруг…
