– Ну, это явно не Америка, насколько я понимаю?
– Всего лишь наша Тарасовская область. В тридцати километрах отсюда. За границу Пушкарева не выезжала, – закончил свой отчет капитан Сонин.
Опять эта Сторожовка, о которой я недавно разговаривала со студенткой Светланой, где ее родители выращивают ангорских коз. Кстати, Скотовка находится по тому же направлению. Чуть дальше. Вот как раз завтра с раненького утречка я туда и направлюсь на поиски Пушкаревой и Спесивцева. Как удачно-то все складывается.
– Ты там заснула, что ли? – прозвучал голос Владсона. – Время вроде еще раннее. Я, собственно, к тебе надеялся приехать.
– Ладно, уговорил, приезжай. У меня как раз для тебя яичница… Тьфу ты! Пригорела! Все из-за тебя.
– Ну вот, снова я виноват. Хорошо, привезу другую. Новую. Не переживай, – и он отключился.
Я стряхнула неудавшееся изысканное блюдо в мусорное ведро и пошла приводить себя в порядок. Ехать за гонораром к Костромской мне резко стало лень. В конце концов, и частные детективы имеют право на отдых.
Оставшись довольной своим отражением в зеркале, я сварила кофе, вместе с чашкой улеглась на диван и включила телевизор. В этот момент зазвонил телефон. Подруга Валька приглашала на свой юбилей, который состоится через неделю. Я пообещала всенепременно быть, пожелала ей приятных хлопот по этому поводу и стала вслушиваться в местные новости. В отличие от столичных, наши новости вполне спокойные. Слушая их, можно подумать, что мы живем в другой стране. Вот и сейчас речь шла о какой-то новой свиноферме. Показывали розовых поросят и жирных свиноматок.
Снова прозвенел звонок, только на этот раз в домофон. Я глянула на маленький экран. Владсон, зная, что я его вижу, махал букетом светлых роз и широко улыбался. Да, он такой. Не мент, а настоящий офицер! Дальнейшие события я не стану описывать в подробностях, скажу лишь, что вечер удался. А еще я вдоволь наелась морепродуктов, лазаньи и даже выпила пару бокалов хорошего итальянского вина. Владсон ночевать не остался, сославшись на дежурство, за что я была ему искренне благодарна. Мне вполне хватало общения с ним длиною в пару-тройку часов. Зато я могла прекрасно выспаться. У меня на завтра намечался тяжелый вояж по провинциям Тарасова. Только бы не пошел дождь или снег.
* * *
Утро следующего дня выдалось замечательным. К девяти уже светило солнце, небо, как, впрочем, и метеосводка, не предвещало осадков, и я, пробиваясь сквозь утренние заторы, спешила вырваться на Павловский тракт. Первым пунктом назначения было село Сторожовка. Пушкарева Галина Дмитриевна должна ответить мне на один-единственный вопрос. Это не займет много времени. А в Скотовке придется задержаться подольше, если я найду там Алексея Спесивцева. Ну а дальше будет видно. За городом воздух был свеж и прозрачен. Разноцветие деревьев и трав от зеленого до багряного радовало глаз. Удивительный в нынешнем году ноябрь. Кажется, что зимы не будет. И по радио поет Пугачева про звездное лето.
Поворачивая налево под указателем «с. Скотовка», я сразу увидела возвышающийся храм с тремя золочеными куполами. И только сейчас вспомнила, что селом называется населенный пункт, где есть церковь, а деревней – где его нет. Подъехав ближе, я притормозила и вышла из машины. Возле храма толпились несколько прихожан. Я подошла к одной женщине в темном платке и спросила, как проехать на улицу Васильковую. Она внимательно оглядела мою внешность, затем заглянула мне за спину, оценивая «мишель», и лишь потом указала рукой в нужном направлении:
– Сначала так поедете, потом повернете направо, а там уж спросите кого. Это далеко отсюда. А вам кто нужен?
– Двенадцатый дом, – уклончиво ответила я.
– Ну, так там поспрошайте.
И, отвернувшись, стала усиленно креститься на храм.
Я поблагодарила и тронулась в путь по узкой улочке под названием Коломенская. По разные стороны мелькали всевозможные заборы. Какие из железа, какие из простого штакетника и даже из кирпича. Наверное, кто-то выкупил себе домик под дачу. Поворот направо вывел меня на улицу под удивительным названием «Коммунистическая». Проехав ее до конца и чуть не задавив курицу, я остановилась на распутье. Дорога раздваивалась. Спросить об искомой Васильковой было не у кого, и я, доверяя собственной интуиции, повернула направо. Через сотню метров я остановила «мишель», поскольку в поле моего зрения появился мальчуган лет десяти в ярко-зеленой курточке. Он стоял посреди дороги и разговаривал с собакой. Небольшая дворовая шавка грязно-белого цвета, задрав морду, преданно смотрела ему в глаза. Завидев мое приближение, мальчик подхватил собаку на руки и отошел на обочину.
– Здорово, пацан, – по-свойски поприветствовала я его. – Классная собачка. Твоя?
– Моя, – не без гордости в голосе отозвался он и опустил шавку на землю. – Сидеть! Рядом! – скомандовал он ей, как заправский дрессировщик. Но питомица ослушалась и стала обнюхивать мои сапоги.
– А ты не подскажешь, где мне найти улицу Васильковую? – спросила я мальчишку, отступая назад.
– Фу! Ко мне! – прикрикнул он и снова подхватил на руки непослушное животное. – Васильковая будет вон туда, – мотнул он вихрастой головой, указывая направление вдоль дороги. – До конца и налево.
– А дом двенадцать знаешь где?
– Знаю. Это в конце улицы. А вам там кого?
– Пушкареву Галину Дмитриевну.
– Нет, там Сидоровы живут. Вы что-то путаете, – без тени сомнения отчеканил мальчишка и, видимо устав держать собаку, снова отпустил ее. – Там у меня друган Денис. Ихний сын. Мы в одном классе учимся. А мамку его Елизаветой Федоровной зовут. Белка! Фу!
Белка снова старательно обнюхивала мою обувь, оставляя на ней мокрые пятна. Поблагодарив парня, я вернулась в машину и все-таки отправилась в указанном направлении. Возможно, юный дрессировщик что-то напутал.
Дом под номером двенадцать, расположенный по улице Васильковой, был обнесен высоким дощатым забором, который буквально колыхался на ветру. Сразу было видно, что тут обитают не особо зажиточные люди. На калитке, запертой изнутри, красовалась проржавевшая табличка с номером дома, а чуть ниже такая же убогая, которая гласила, что во дворе злая собака. Звонка на калитке я не обнаружила и принялась колотить в нее кулаком. Тут же из-за забора послышался свирепый лай. Видимо, именно «злая собака» являлась сигналом для хозяев о непрошеных гостях. Сквозь щели прогнившего забора мне было видно, как открылась дверь дома и, кутаясь в большой цветастый платок, со ступенек спустилась женщина. Она прикрикнула на псину и подошла к калитке.
– Кто там? – громко спросила она, пытаясь перекричать собачий лай. – Кто?
– Сидоровы тут живут? – в свою очередь крикнула я.
Лязгнул засов, калитка приоткрылась, и я смогла лучше разглядеть стоявшую передо мной женщину. Довольно упитанная, лет тридцати пяти, с загорелым лицом, словно сейчас не ноябрь, а август. Она удивленно смотрела на меня, будто я была инопланетянкой.
– Вы Елизавета Федоровна? – спросила я, помня подсказку вихрастого мальчика.
– Ну я. А вы кто? – как мне показалось, немного испуганно ответила она и снова прикрикнула на собаку. Та наконец замолчала.
– Я ищу Пушкареву Галину Дмитриевну, которая прописана по вашему адресу.
– А кто вы? – переспросила Елизавета Федоровна, и испуг на ее лице стал совершенно отчетливым.
Мне стало понятно, что с Пушкаревой она знакома. Иначе сразу бы переспросила фамилию. Значит, надо представиться работником прокуратуры и надавить посильнее.
– Я из Тарасовской прокуратуры. Мне срочно нужно увидеть Пушкареву. Нам известно, что она прописана по вашему адресу.
– Да, но… Но она тут не проживает, – замямлила Сидорова, теребя кисти своего платка.
– А где она проживает? Кем вам приходится? Вы в родственных отношениях? – сыпала я вопросами, все больше пугая бедную женщину, которая даже не удосужилась спросить у меня удостоверение.
– Да она… Я не знаю. Она никто… А что?
Было видно, что Елизавета совсем потеряла почву под ногами. Ее даже стало немного потрясывать. Скорее всего, Сидоровы прописали Пушкареву за некоторую сумму к себе в дом, не особо-то с ней будучи знакомы. И я поспешила немного успокоить тетку:
– Да вы не волнуйтесь. Я не по поводу временной прописки. Мне просто надо знать, где ее найти. Надеялась, что вы мне поможете в этом. У вас есть ее контактный телефон?
– А? Телефон? Да, она оставила. Он там у меня, – и она махнула рукой в сторону дома. – Ну, пройдите, – и она отступила назад, пропуская меня во двор.
Теперь я увидела огромную лохматую псину, которая снова злобно залаяла, буквально срываясь с цепи.
– Заткнись, сказала! – не менее грозно рявкнула на нее хозяйка, и та, обиженно скульнув, залезла в свою конуру и стала оттуда рычать.
