Имя Брэдфорд вызвало, разумеется, как минимум миллион откликов. Сказать по правде, Майрон не знал, что именно ищет, зато отлично знал, кто такие Брэдфорды. В Нью-Джерси они считались аристократами, которые если и уступали в чем-то клану Кеннеди, то самую малость. Старик Брэдфорд в конце шестидесятых занимал пост губернатора, а его старший сын, Артур Брэдфорд, в настоящий момент прилагал максимум усилий к тому, чтобы возглавить упомянутый офис и, так сказать, продолжить семейную традицию. Младший брат Артура, Чанс, возглавлял избирательную кампанию в качестве его менеджера. И если продолжить параллель с семейством Кеннеди, был для Артура тем же, кем Роберт для Джона.
Брэдфорды начинали свой жизненный путь довольно скромно. Старик Брэдфорд происходил из фермерской семьи, правда, разжившейся со временем солидными земельными владениями. Воспользовавшись строительным бумом в Ливингстоне в шестидесятых годах, он разделил свои земли на небольшие участки и стал продавать застройщикам. Застройщики возвели на этих участках дешевые подобия ранчо, которые благодаря высокой рождаемости в те годы почти мгновенно заселили молодые семьи, уехавшие в поисках более экономного существования из Ньюарка и Бруклина. Если разобраться, Майрон сам вырос в подобном домике на земле, бывшей прежде частью фермы Брэдфорда.
Помимо земельных угодий, у старика Брэдфорда имелось еще одно неоспоримое достоинство — он обладал куда более острым умом, чем большинство его соседей. Поэтому не прогулял денежки, а вложил их в предприятия, приносившие стабильную, твердую прибыль, в частности, в крупные торговые центры. Но, что более важно, он продавал свои земли постепенно, можно сказать, чайными ложками, дожидаясь, когда за подобные участки начнут давать десятикратно большую цену. И в отличие от соседей дождался-таки лучших времен, став фактически кем-то вроде местного барона, особенно если учесть, что цены на землю начали расти в этих краях с такой скоростью, что даже он этого не ожидал. Утвердившись в мнении окружающих в новом звании, он женился на даме голубых кровей из Коннектикута, которая полностью перестроила старый фермерский дом, превратив его в роскошное жилище и, если так можно выразиться, монумент изобилия и всяческих излишеств. Семья так и осталась жить в Ливингстоне, где когда-то находилась старая ферма, огородив территорию того, что нынче именовалось поместьем, прочным высоким забором. Со стороны это и впрямь напоминало картину из средневековой жизни — величественный замок на холме с примыкавшими к нему сотнями крохотных земельных наделов с маленькими домиками в центре. Когда Ливингстон разросся, большинство его жителей понятия не имели о фермерском происхождении главы семейства Брэдфорд и отзывались о живших в замке на холме людях как о богачах и миллионерах. Ясное дело, поместье на холме способствовало возникновению и распространению в округе многочисленных легенд и баек. В частности, поговаривали, что всякий, кто перелезет через забор, окружавший владения Брэдфордов, рискует нарваться на вооруженную стражу, которая без лишних слов начнет стрелять по непрошеным гостям. Так оно было или нет, неизвестно, но Майрон точно помнил, как ему в семилетнем возрасте рассказывали об этом с округлившимися от страха глазами два шестиклассника. И Майрон, надо сказать, безоговорочно во все это верил. Помимо летучей мыши, обитавшей в хижине на болотах, которая, по слухам, похищала и ела маленьких детей, в округе никого так не боялись, как Брэдфордов.
Майрон решил сузить сферу поисков и начать свои изыскания с 1978 года, когда исчезла Анита Слотер, но количество упоминаний о Брэдфордах не уменьшалось. Интересно, что большинство относились к марту, в то время как Анита сбежала из дома в ноябре. Майрон вдруг вспомнил, что примерно в это время он начал ходить в школу высшей ступени. Кроме того, ему пришло на ум, что именно в это время получила распространение информация о неких связанных с Брэдфордами событиях. Кажется, говорили и писали о каком-то скандале, случившемся в этом благородном семействе. Зарядив микрофильм в машину, на что ушло довольно много времени, поскольку простая механическая работа почему-то всегда вызывала у него проблемы — возможно, это было как-то связано с генами, — ему удалось наконец вывести на экран две статьи, относившиеся к интересовавшему его периоду. И почти сразу он напоролся на небольшой некролог, сообщавший примерно следующее:
В возрасте тридцати лет при трагических обстоятельствах скончалась Элизабет Брэдфорд, дочь Ричарда и Мириам Уорт, супруга Артура Брэдфорда и мать Стивена Брэдфорда…
Интересно, что причина смерти в некрологе не указывалась. Но теперь Майрон уже окончательно вспомнил эту историю, как равным образом и то, что ее недавно вновь начали муссировать в прессе — вероятно, в связи с набиравшими темп губернаторскими выборами. Артур Брэдфорд, ныне уже пятидесятидвухлетний вдовец, продолжал горевать по своей покойной супруге — если, конечно, верить местным печатным органам. Разумеется, кандидат встречался с другими женщинами, но подоплека большинства подобных статей заключалась в том, что он все еще не в состоянии залечить глубокую рану, которую оставила у него на сердце смерть молодой жены. Такого рода статьи, несомненно, способствовали улучшению имиджа Артура Брэдфорда, особенно если учесть, что его оппонент Джим Дэвисон был женат уже третий раз. Майрон сразу же задался вопросом, есть ли во всем этом хотя бы доля правды. Интересно, что противная сторона описывала Артура как человека не слишком высоких моральных качеств и большого женолюба. При таком раскладе нельзя лучше насолить противнику и разрушить его козни, чем создав образ удрученного смертью красавицы жены скорбящего вдовца.
Черт! Все это, конечно, интересно, но кто может сказать со всей уверенностью, правда это или нет? Политика и пресса — два таких учреждения, что, по глубокому убеждению Майрона, языки их представителей давно уже раздвоились, как у змей, и при необходимости могли в одно и то же время произносить совершенно разные вещи, часто противоречившие друг другу. Просматривая старые статьи, Майрон также подметил, что Артур Брэдфорд отказывается говорить о своей покойной жене. Это могло означать, что он действительно испытывает подлинную душевную боль, вспоминая о ней, или ему посоветовал придерживаться подобной тактики его пресс-секретарь, дабы ему было легче манипулировать средствами массовой информации.
Майрон продолжал просматривать старые газетные статьи. Вот история, датировавшаяся мартом 1978 года, которую подробно, в трех номерах излагали газетчики. Оказывается, Артур и Элизабет Брэдфорд, познакомились в колледже, где к ним и пришло большое чувство, после чего они, осознав это, поженились и счастливо прожили в браке шесть лет. Все отзывались о них как о «любящей паре» — расхожий журналистский штамп вроде «люди доброй воли» или «наши скромные герои». По большому счету эти слова ничего не значили. Это было все равно что назвать умершего юнца «почетным студентом» какого-нибудь факультета. А вот дальше шла совершенно конкретная информация, и Майрон насторожился. Если верить газетчикам, миссис Элизабет упала с балкона третьего этажа поместья Брэдфорд, ударившись головой о край широкой кирпичной лестницы, ведшей к парадной двери. Деталей, конечно, маловато, но представители властей, как следовало дальше из статьи, пришли к единодушному мнению, что имел место трагический инцидент. Покрытый кафельной плиткой пол на балконе был довольно скользким, а в тот день, помимо всего прочего, шел дождь. Это не говоря уже о том, что наступил вечер и на балконе сгустилась тьма. Интересно, что ограждение балкона тогда подновлялось и ремонтировалось и не могло обеспечить стопроцентной безопасности.
Все чисто.
Пресса сработала наилучшим образом: описывая этот инцидент, полностью сыграла на руку семейству Брэдфорд. Но Майрон помнил, какие слухи циркулировали тогда на школьном дворе. Учащиеся задавали много вопросов, ответить на которые было не так-то просто. К примеру, какого черта Элизабет Брэдфорд делала на балконе в марте? Была пьяна? А что? Вполне вероятно… Как в противном случае можно свалиться с собственного балкона? Естественно, часть парней настаивала на том, что ее просто-напросто оттуда столкнули. Эта версия пользовалась большой популярностью в школьном кафетерии по меньшей мере дня два. Впрочем, они учились тогда в школе высшей ступени, и гормоны, то есть проблемы общения с противоположным полом, довольно скоро отобрали пальму первенства у этого трагического случая, и все снова заговорили об отношениях между мальчиками и девочками. Прекрасная пора юности… Где ты?..
Майрон откинулся на спинку стула и снова уставился на экран. В данный момент он думал об отказе Артура Брэдфорда как-либо комментировать это событие. Может, он не имел ничего общего ни с его скорбью, ни с попытками манипулировать средствами массовой информации? Быть может, Брэдфорд просто не хотел после стольких лет привлекать внимание публики к тому, что там в действительности произошло? Может, просто боялся проговориться?
