– Я не…
И в этот момент поднялся Бланшар, больше всего похожий на кобру, приготовившуюся к броску.
– Спасибо, Элли. Я полагаю, вы предоставили нам всю информацию, в которой мы нуждаемся. – Протянув руку, он провел ее к двери. – Вы отчитались очень хорошо. На членов правления чрезвычайно трудно произвести впечатление.
Означало ли это, что она произвела на них впечатление? В это было трудно поверить, если вспомнить их каменные лица.
– Теперь мы поручаем вам другое дело. Вы найдете папки у себя на столе.
Элли прошла по коридору в свой офис и тяжело опустилась в кресло. На ее столе, словно по волшебству, выросла новая стопка папок. Один их вид вызвал у нее приступ дурноты. Бо́льшую часть последних сорока восьми часов она занималась подготовкой отчета и страшно устала. Но это хотя бы позволило ей отвлечься от других проблем.
Зазвонил телефон. Она взглянула на высветившиеся на дисплее цифры, похожие на руны. Как вы думаете, почему они разрешают вам использовать ваш мобильный телефон для личных звонков?
– Как ваши дела?
Это был Деламер, юрист, которого она встретила у лифта на второй день работы.
– Мне удалось выжить, спасибо. – Именно Деламер посвятил ее в тонкости европейского закона о корпорациях. – Я у вас в долгу.
– Как насчет ланча?
Элли взглянула на экран компьютера. Тридцать восемь новых сообщений – вдобавок к паре сотен, которые она едва успела прочитать во время подготовки отчета. И эти новые папки. Девушке показалось, что за несколько минут, пока она сидела, стопка стала выше, хотя это было невозможно.
– Когда вы в последний раз ели?
Элли задумалась.
– Кажется, вчера во второй половине дня я ела пиццу…
– Понятно. Вы отправляетесь со мной.
Деламер привел ее в старомодное кафе, расположенное на аллее неподалеку от Корнхилла. На висевшей над входом вывеске был изображен черный гриф над красным крестом. Внутри Элли обнаружила мраморный бюст, взиравший с хозяйским видом на тяжелые столы и обитые материей стулья, выглядевшие так, будто их не меняли с XIX века.
– Боюсь, здесь меню, как в пансионе, – сообщил Деламер, и Элли кивнула, как будто знала, что едят в пансионах.
Она заказала рыбу с картофельными чипсами и бокал воды. Деламер заказал бифштекс, пудинг с почками и бутылку красного вина. Официант, не спрашивая, налил вино в два бокала.
– Ваше здоровье, – Деламер поднял свой бокал, – Элли Стентон. Очень немногие представляют отчет правлению, проработав всего несколько месяцев в нашем банке. Вероятно, Бланшар видит в вас что-то особенное.
Элли покраснела и пригубила бокал.
– А вы давно работаете в банке?
– Полтора года. Полсрока позади, – заметив удивленный взгляд Элли, он добавил: – При найме на работу «Монсальват» заключает со служащим трехлетний контракт. Платит огромные деньги, а затем вышвыривает – правда, на хорошую должность в какую-нибудь крупную компанию. Полагаю, Бланшар говорил вам об этом?
Элли была уверена, что нет. Она неуверенно улыбнулась.
– Ну и как вам эта работа?
– Нелегкая, – ответила девушка и, смутившись, поспешно добавила: – Но зато хорошо оплачиваемая.
– Нелегкая, это точно, – согласился Деламер, не заметив ее смущения. – «Монсальват» – необычное место. Ходят слухи, будто подвал банка битком набит сокровищами. Вам известно, что вплоть до XVII века ювелиры выступали в роли банкиров? Им приходилось иметь мощные подвалы, дабы у них была возможность предлагать своим клиентам надежное место для хранения их ценностей. Человек приносил золотую чашу или тарелку ювелиру, и тот запирал ее в подвале.
– Вы думаете, эти вещи до сих пор хранятся там?
– А почему бы и нет? Здание перестраивалось бесчисленное количество раз, но фундамент никогда не трогали. Оно было возведено на месте старого храма тамплиеров. Кто знает, что хранится в их подвалах?
Деламер вновь поднял свой бокал, на сей раз не столь бодро:
– За семейство де Моргонов, наших выдающихся основателей.
Элли чокнулась с ним без всякого энтузиазма.
– Вы слышали о де Моргонах? Они были норманнами и, по всей вероятности, жили здесь со времен Завоевания. У них была железная хватка. Вы знаете Мишеля Сен-Лазара?
– Я слышала это имя.
– Ему принадлежит компания, наш клиент. Он потомок Сен-Лазара де Моргона – и все еще имеет долю в банке.
Им принесли заказ. Элли впилась зубами в рыбу, в то время как Деламер начал резать ножом бифштекс.
– Я защищал диссертацию по норманнам. Ужасные люди. Прежде чем завоевать Англию, они захватили Сицилию. Вы знали об этом? Существует теория, согласно которой мафия сформировалась на их феодальных структурах. Они тоже занимались рэкетом. – Деламер насадил почку на нож и помахал им в воздухе. – Во главе их стоял король, затем шли бароны, что-то вроде капитанов, далее рыцари и так далее. Они занимались тем, что вымогали у крестьян деньги в обмен на защиту, чтобы иметь возможность жить, ни в чем себе не отказывая. Все основывалось на насилии. Время от времени вспыхивали полномасштабные войны.
Он взял бутылку и наполнил бокал Элли до краев. Девушка с ужасом заметила, что во время разговора выпила почти все свое вино.
Они не те, за кого себя выдают.
– Вы думаете, «Монсальват» имеет отношение к криминалу? – спросила она, понизив голос.
– Да нет, бог с вами.
Лицо Деламера раскраснелось от вина. Он говорил громким шепотом, что лишь привлекало внимание других посетителей.
– Я говорю лишь о подходе. «Droit de seigneur» – право на власть.
Элли сделала очередной глоток. Она старалась не встречаться взглядом со своим собеседником.
– Мы носим костюмы вместо доспехов и идем в бой с компьютерами вместо копий. Но менталитет остался неизменным. Люди, подобные Бланшару, скачут по полям, грабя и вымогая. Мы с вами являемся оруженосцами. Мы носим за ними их доспехи, ухаживаем за их лошадьми, затачиваем их мечи и надеемся, что однажды встанем в один ряд с ними.
Губы Деламера искривились в печальной улыбке.
– Извините. Не стоило пить в середине дня. Слушайте, что вы делаете сегодня вечером?
Элли чувствовала такую усталость, что с трудом уловила подтекст в этом вопросе. Она попыталась изобразить улыбку и усилием воли подавила приступ тошноты.
– Я должна позвонить своему другу.
Однако когда она вечером набрала телефон Дуга, тот так и не взял трубку. Элли оставила сообщение и стала ждать ответного звонка. Дул сильный осенний ветер, завывая, словно стая волков. В стекла окон барабанили капли дождя. Она прочитала последние сообщения по электронной почте, потом принялась смотреть телевизор, но никак не могла сосредоточиться. В половине одиннадцатого она позвонила еще раз и опять не получила ответа. В его доме имелся стационарный телефон, которым он никогда не пользовался. Она раскопала его номер и позвонила по нему. Казалось, долгим гудкам не будет конца.
Наконец в трубке раздался голос:
– Алло?
Голос был женским. Мягким и немного нервным, словно его обладательница только что пережила небольшую личную драму.
– Можно попросить Дуга?
– Сейчас я его позову.
Пока Дуг шел к телефону, в ее голове пронеслась сотня вопросов. Она слышала в трубке смутное бормотание, снявшее некоторые из вопросов и поставившее другие.
– Элли?
– У тебя все в порядке? – Судя по его голосу, это было далеко не так.
– Все нормально. Я собирался позвонить тебе, как только уйдет полиция, но они никак не уходят.
Элли похолодела.
– Что?!
– Ко мне в дом проникли взломщики. Забрали лэптоп, телефон, телевизор. Перевернули все вверх дном. Наверное, думали, я храню какие-то ценности. Самое неприятное, украли паспорт. Я должен был завтра лететь во Францию.
– Во Францию?
Элли сжала трубку телефона. У нее возникло ощущение, будто она общается с миром, который перестала узнавать.
– Это связано с поэмой, о которой я тебе рассказывал. Рукопись находится в Париже, и я хотел посмотреть на нее.
Голос на заднем плане что-то произнес, но Элли не удалось разобрать ни слова.
– Они предлагают мне написать заявление. Я должен идти.
– А кто снял трубку?
– Люси, одна из моих студенток. Она принесла мне свое эссе и увидела разбитое окно.
Я была одной из твоих студенток, подумала Элли.
– Я должен идти, – повторил Дуг и добавил слегка смущенно: – Я люблю тебя.
– А я тебя.
В течение следующего месяца мир Элли ограничивался дождем и цифрами. Цифрами на бумаге, на дисплее телефона, на экране компьютера, которые она использовала в процессе работы над документами, переданными ей Бланшаром. Вечером, когда девушка приходила с работы, и утром, когда она собиралась обратно в банк, за окнами ее квартиры висела пелена дождя, и ей ничего не оставалось, как созерцать мир через эту серую влажную муть. Казалось, это не кончится никогда. По ночам ей снились окна на экранах, экраны на окнах, и ручейки цифр, струящиеся по ним вниз, собирающиеся под ними в лужицы. Иногда Элли просыпалась с залитым слезами лицом. Однажды она проснулась в четыре часа утра с мыслью, будто дождь затопил весь Лондон и ей одной удалось спастись на своем тридцать восьмом этаже.
