– Милиция, – громко сказал он, и выудив откуда-то удостоверение, сунул его в лицо Копелеву, – старший оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант Руденко. Это ваша машина?
– Моя, а в чем, собственно, дело, лейтенант?
– Документики на машину имеются? – проигнорировав его вопрос, обратился к нему Руденко.
– Дома, – развел руками Копелев. – Что тут происходит-то?
– Уже ничего, – лейтенант спрятал корочки в карман. – Вашу машину только что пытались угнать. Я спугнул преступников, но догнать их не смог. Протокол будем составлять?
– Так не угнали же, – Копелев все же обошел вокруг своей машины, внимательно ее осматривая.
– За документиками все же сходить придется, – настаивал Руденко.
– Слушай, лейтенант, – проведя ладонью по ежику волос ото лба к затылку, Копелев заговорил на пониженных тонах, поэтому Яне приходилось прислушиваться, – я – майор налоговой полиции. Давай не будем разводить всякие там протокольные мероприятия. Мне завтра рано на службу, так что спасибо тебе и адью. Договорились?
– Предъявите документы, гражданин, – уперся Руденко.
– Да хватит тебе, лейтенант, – раздраженно усмехнулся Копелев.
– Значит, отказываетесь предъявить документы на машину? – голос лейтенанта стал сухим и суровым. – Машина припаркована в необорудованном для стоянки месте, это раз, – начал перечислять он нарушения, – уровень шума сигнализации превышает допустимый постановлением губернатора в несколько раз, это два, прозрачность стекол снижена в несколько раз, это три. Сейчас я вызову эвакуатор и будете искать свою машину на штрафной стоянке.
Он развернулся, подошел к своей машине и, дотянувшись через опущенное стекло до рации, вытащил трубку наружу.
– Девятый, ответь третьему.
– Не надо, лейтенант, – остановил его Копелев, – будут тебе документы.
– Одолжений мне делать не надо, – на секунду обернулся к нему Руденко. – Девятый, девятый.
– Хорошо, лейтенант, извини, – мягко, даже вкрадчиво произнес Копелев, – сейчас я сгоняю за документами. Подожди, пожалуйста.
– Пять минут, – посмотрел на часы Руденко.
– Спроси у него, где он был сегодня ночью, – нетерпеливо произнесла Милославская, оперевшись рукой на сиденье водителя.
– Да погоди ты, спрошу, – недовольно буркнул Руденко, – только что в этом толку-то?
– Он хотел меня убить, – чуть не крикнула Яна. – Голову на отсечение даю.
– Ты голову-то побереги, – осадил ее Три Семерки. – Лучше бы мне хоть одного свидетеля дала.
– Свидетель есть, – Яна вспомнила мужика в оранжевой жилетке, которому она бросилась на шею, – он подтвердит, что машина мчалась за мной, а потом развернулась, едва не снеся крыльцо диспетчерской.
– Да? – с интересом посмотрел на нее Руденко. – Какого черта ты не сказала об этом раньше?!
– Это что-нибудь меняет?
– Может быть.
Из подъезда вышел Копелев, неся в руках пухлую барсетку. Руденко шагнул к его машине, чтобы не привлекать его внимания к Милославской.
– Так, – Руденко взял у него права, технический паспорт на машину и начал читать вслух: – Копелев Сергей Павлович, правильно?
– Да, это я, – кивнул Копелев. – Вот еще удостоверение.
– Майор налоговой полиции, – продолжал читать Руденко ровным тоном.
– Вы давно вернулись домой, товарищ майор? – поднял на него взгляд Три Семерки.
– Какое это имеет отношение?..
– Когда вы пришли сегодня домой? – перебил его Руденко.
– Ну, хорошо, – вздохнул Сергей Павлович. – Домой я пришел около часа ночи.
– Вы живете один?
– С женой.
– Она может это подтвердить?
– Она уже спала, – раздраженно ответил майор. – Не понимаю, к чему все это?
– Значит, подтвердить не можете, – констатировал Руденко. – Есть свидетель, который видел вашу машину в районе Детского парка сегодня в два часа ночи. Что вы на это скажете?
– Я был в казино «Большая игра», – торопливо заговорил Копелев, – ушел оттуда около половины первого ночи и сразу же отправился домой. Это могут подтвердить несколько человек.
– Вы были на своей машине?
– Да, я был на своей машине.
– Где вы оставляли машину, когда находились в казино? На стоянке ее не было.
– Откуда вы знаете?
– Отвечайте на вопрос, гражданин Копелев.
– Меня что, в чем-то подозревают? – повысил голос майор.
– Пока нет, – спокойно ответил Руденко. – Ваша машина сегодня около двух часов ночи, в районе диспетчерской, что у Детского парка, едва не наехала на одну гражданку, от которой поступило заявление. Есть также свидетель – водитель трамвая, который все это видел. Это можно расценивать как покушение на убийство. Что вы на это скажете?
– Я вернулся домой в час ночи и никуда больше не выходил… до сих пор, – резко произнес Копелев.
– Вы в этом уверены?
– Уверен.
– Может, кто-нибудь видел, как вы приехали домой? Соседи, например?
– Не знаю.
– Значит, никто не видел. Понятно.
– Да это он, он гонялся за мной по тротуару, – выскочила из машины Милославская и кинулась к Копелеву, который, увидев ее, стал пятиться назад. – Кто тебе приказал меня убить? Засурский? А может, Ваксмахер или кто-то еще? Что ты молчишь, гад? – она схватила его за грудки.
– Уберите от меня это вздорную бабу, – он с трудом оторвал от себя Милославскую. – Кто она? Я ее не знаю.
В окнах дома начал вспыхивать свет и разбуженные шумом жильцы выглядывали на улицу.
– Ты еще узнаешь, кто я такая, ублюдок, – кричала на него Яна. – Наемный убийца! Я тебе покажу, бабу! Ты мне за все ответишь!
– Сядь в машину, – Руденко подхватил ее за локти. – Ты же все испортишь! Как я потом объясню все начальству?!
– Объяснишь как-нибудь, – выплеснув злобу, Яна немного успокоилась и позволила лейтенанту проводить себя до машины, где нервно затянулась.
– Короче, гражданин Копелев, – Руденко вернул ему документы, – прошу вас никуда из города не выезжать, вы нам еще понадобитесь. Скоро вас официально вызовут для дачи показаний.
Три Семерки быстро сел в машину, запустил двигатель и резко рванул с места.
– Ну ты в самом деле! – раздосадованно, по-медвежьи качнул головой Руденко. – Чуть все не испортила!
– Чуть не считается, – метнула в него уничтожающий взгляд Яна, – мало ты его тряхнул. С такими нечего антимонии разводить. Чтобы заставить их говорить, надо надавить на них основательно, припугнуть, а ты…
– Ты прямо как мент какой зарвавшийся рассуждаешь, – Руденко неодобрительно взглянул на внезапно замолчавшую Яну. – Я привык дела корректно вести, – гордо добавил он.
– Вот-вот, корректно, – передразнила его Яна и отвернулась к окну.
– Что на тебя нашло-то? – удивленно пялился на Янин затылок Руденко. – Вредно, тебе, девушка по казино ходить одной.
– Прикажешь тебя с собой брать? – Яна не выдержала и рассмеялась.
С этим прорвавшимся сквозь кордон недовольства и упрека смехом выплеснулось отчаяние и страх, пережитый Яной в момент погони за ней белого автомобиля.
– Ты смейся, смейся, – удовлетворенно и немного свысока улыбнулся Руденко, уловивший психотерапевтический эффект Яниного хохота, – это помогает. Прижмем мы этого гада, будь спок.
– Теперь ты тоже видишь, что это гад, – с укоризной сказала Яна, – а еще…
– Я тоже кое-что в людях смыслю, – обиженно произнес Руденко, – хотя и от «сфер» далек.
Руденко чувствовал, что задета его гордость, и что в данном, конкретном случае защитить себя и свое достоинство необходимо, дабы не давать повода вновь оскорблять себя.
– Здесь какой-то заговор, – уже спокойно продолжала Яна, – Засурский, Ваксмахер, этот майор – все они что-то затеяли. Убийство Галкиной…
– Ты уже говорила, – нетерпеливо перебил ее Руденко, уязвленное самолюбие которого требовало реабилитации, разговоров, уговоров, извинений – ему не хотелось рассуждать обо всех этих господах, по крайней мере сейчас, до того момента, пока раскаявшаяся Яна не признается ему, что сдрейфила на все сто, что была не права и так далее.
– Тебя это не интересует? – снова напряглась Яна.
– Интересует, но больше сейчас меня интересует твое отношение ко мне, – прозрачно намекнул Руденко на незаслуженный выговор.
– То есть, – Яна закашлилась, – ты хочешь знать, как я к тебе отношусь?
Она повернулась к нему всем корпусом и вперила в него удивленный, недоумевающий взгляд.
– Ну, Сеня, – вдруг заливисто засмеялась она, – я и не знала, что ты такой чувствительный.
– Да я не про то, – раздраженно отмахнулся Руденко. – Я вообще… Как человека к человеку отношение…
Он смущенно замялся.
– Чего ты себе вообразила? – скуксился он.
– Ваксмахер дружит с сыном Засурского, – сделавшись задумчивой, сказала Яна.
Руденко, поняв, что разговора по душам не получится, и достоинство придется восстанавливать в другое время и в другом месте, решил подхватить нить Яниных размышлений, переключившись с проблемы межличностных отношений на людей, шашни которых непосредственно привели к обострению последней. Теперь они уже были врагами, ибо их нерадивая деятельность привела к тому, что такая вежливая и корректная женщина, как Яна, обрушила на него поток упреков. И все-таки он попытался придать этим рассуждениям и догадкам фривольно-несерьезный оттенок, дабы намекнуть, что все, что связывает этих людей и делает их такими подозрительными в глазах Яны, не стоит его, Руденко, личного интереса.
