Я мило улыбнулся и добавил:
– Но, может быть, тебе известен конец этой истории?
Борг пожал плечами и снова растянулся на постели.
Нужно, чтобы вы знали, что этот парень тверд как кремень. Это волк, которого трудно запугать.
– Кончай это, – оборвал он. – Здесь тебе не Америка. Закройся, легавый. Мне нечего тебе сказать, а у тебя нет ничего против меня. Улетучивайся, давай!
– О'кей, болван, – сказал я. – Улетучимся вместе. Внизу стоит полицейский фургон. Он тебя ждет. Пойдешь туда без излишнего шума или хочешь, чтобы я попросил их подняться?
Борг вытаращил глаза.
– Что ты такое говоришь? – завопил он. – Это мошенничество и я не…
Я перебил его.
– Ты это расскажешь в комиссариате полиции. Итак, в дорогу или я позову полицейских.
Он мне сказал, кто я есть, потом встал и подошел к двери. Я открыл ее, чтобы он вышел. Когда он проходил мимо меня, я ударил его по шее так, что от такого удара свалился бы бык. Он пошатнулся, но сразу же выпрямился и выдал мне удар, от которого, если бы я не увернулся, мне бы пришлось очень плохо. Но я сделал шаг в сторону, схватил стул и ударил им Борга. Это остановило его лишь на секунду. Он весь подобрался и бросился на меня. Видимо, он решил просто уничтожить меня.
Он бросился на мои ноги, но я поднял колено и выдал ему удар в подбородок. Это заставило его завыть. Он попытался отпрыгнуть назад, но я приблизился и поднял его на воздух ударом в нос. Потом добил его ударом в желудок. Он пытался достать меня ногами, но я и тут был настороже, шлепнув его по губам там, что, вероятно, это было слышно в Соединенных Штатах Америки.
Он упал, и я навалился на него всем телом. Все было бы хорошо, если бы этот парень не наелся лука. Я схватил его за волосы и несколько раз ударил головой об пол так сильно, что боялся, не убил ли я его. Но он не умер, и это его обозлило. Он подобрал колени и отбросил меня ногами. Я полетел на спину и опрокинулся назад. Меня затошнило. Этот парень был очень силен.
Он встал и намеревался ногой ударить меня по лицу, что очень опечалило бы одну-двух девочек, которых я знал, но он промахнулся, потому что уже плохо соображал.
Пока я пытался встать на ноги, он успел сбегать к умывальнику и вернуться с полной бутылкой. Если бы он ударил меня этим снарядом, тогда адье, Лемми! Прощайте красивые девочки!
Я сделал вид, что мне очень плохо, и пошатнулся в его сторону, как будто не мог стоять прямо. В тот момент, когда он швырнул в меня бутылку, я упал назад, ногами сделав японские ножницы. Он опрокинулся и грохнулся на пол. Мне уже становилась невмоготу возня с этим парнем. Нужно было кончать.
В тот момент, когда он собирался встать, я ударил его локтем в челюсть и проделал это еще раза два. Потом я поставил его на ноги. Он остался стоять, слегка покачиваясь, со странным выражением лица.
Я отступил на шаг, хорошо рассчитал расстояние, занял нужную позицию и треснул его по голове. Удар получился такой сильный, что мне показалось, будто голова его сейчас оторвется от шеи. На этот раз он потерял сознание.
Я сел на кровать, чтобы немного отдышаться.
Тут постучали в дверь. Это был патрон. Он посмотрел на Борга и сказал:
– Мне показалось, что звонили. Вы вызывали меня?
– Нет, – ответил я, – мы с приятелем репетировали один танец. Но вы можете принести нам бутылку коньяка, два стакана и сигареты.
Он сказал:
– Будет исполнено. Сейчас…
Я вылил бутылку воды на Борга. Он открыл глаза и посмотрел на меня, потом стал щупать свой подбородок.
– О'кей, старина, – сказал я. – Ну, а теперь мы немного поговорим.
– Я тебя когда-нибудь поймаю, – проворчал он, – и я скажу тебе, что я сделаю из тебя… И он изложил мне это со всеми подробностями. Уверяю вас, что все это было очень неприятно слышать, а у парня был уверенный тон, и это тоже было неприятно осознавать.
Я подошел к нему и подбодрил его. Потом я швырнул его на кровать, после чего еще немного надавал ему по роже.
– Отдохни немного, – разрешил я, – потому что тебе предстоит много говорить. Если ты заговоришь, то получишь коньяк, сигарету и никаких больше ушибов. Если ты будешь молчать, мы повторим наш предыдущий сеанс. Усек?
Он сказал, что все понял.
Патрон отеля вернулся с коньяком и сигаретами. Я распорядился, чтобы он записал это на счет моего приятеля Борга. Я налил себе выпить.
– А как же я? – спросил Борг. – Ты ничего мне не дашь, внебрачный подонок?
– Дам, – пообещал я. – Ты получишь еще, потому что ты не смеешь называть меня так. Моя мать была порядочной дамой, а то, что она вышла замуж за отца за два месяца до моего рождения, так за это напоминание я сверну твой нос на другую сторону.
– Брось, – сказал он, – это ведь только такая манера выражаться. Можно сказать, что это – метафора.
Я не знал, что он хотел этим сказать, и задал себе вопрос, не ругательство ли это тоже. На всякий случай я влепил ему еще одну зуботычину.
Это дало мне время опустошить бутылку. А когда он проснулся, то начал говорить.
Было приблизительно два часа ночи, когда я закончил дела с Боргом. Мое сердце немного болело за бедного парня, который приехал в Париж в надежде оторвать большой куш, обещанный ему Накаровым за похищение Видди Перринара, а вместо куша получил солидную трепку.
Прежде чем покинуть его, я прочитал ему наставление и посоветовал не высовываться из отеля «Мутон» раньше, чем его лицо примет нормальный вид, а затем без задержек двигать прямо в Нью-Йорк, не раскрывая пасти. Я заявил ему, что если хотя бы одно слово сорвется с его губ до отъезда из Франции, я устрою так, что он до конца своих дней будет протирать штаны в тюрьме Ал-катрац.
Должен признаться, что последний аргумент произвел на него большое впечатление. К тому же я не думал, что теперь Борг станет осложнять мне жизнь. Но все эти угрозы имели цель помешать ему попытаться свидеться с Накаровым, потому что я не хотел, чтобы он знал, что Накаров мертв.
У меня было подозрение, что Борг не один работал над похищением. Он – крепкий парень, драчун, но мозги у него не слишком-то варят. А Накаров не был болваном и прекрасно понимал это. Существовал еще другой парень, который руководил Боргом. Но я не спрашивал об этом Борга, потому что он дал бы скорее себя убить, чем назвал бы его. Борг – настоящий мошенник, но не предатель. Даже если бы ему стали поджаривать подошвы ног, он не выдал бы своего босса.
Во всяком случае, тот факт, что Борг приехал сюда за добычей, дает мне возможность предполагать, что другие сообщники поступили таким же образом, а именно это меня и интересовало.
Я пожелал доброй ночи Боргу и опять посоветовал ему, выйдя из отеля, сразу же сесть на корабль. Я верил, что мне удалось убедить его. Когда я уходил, он пытался высосать несколько капель коньяка, которые я оставил в бутылке.
Мне удалось найти такси и я попросил отвезти меня в отель «Сент-Анн». Ночной портье позвонил Джуанелле, чтобы спросить, можно ли мне подняться к ней. Она просила ответить, что немедленно примет меня.
Я внутренне усмехнулся. Мне казалось, что девочка нуждается в сочувствии и поддержке, потому что на Монмартре она не имела успеха.
Когда я вошел в салон, она уже ждала меня. С первого взгляда мне стало ясно, что куколка плакала. Одна или две пряди волос упали ей на шею, а для тех, кто знает Джуанеллу, это кажется невероятным.
Под глазами у нее были темные круги.
– Хэлло, бэби, – подбодрил я ее. – Мораль по боку! Принимай жизнь такой, какая она есть, и первым делом нужно налить дяде Лемми хорошую порцию виски. И запомни, что тебе не удастся кормить меня нелепицами, как в прошлый раз, и если это повторится, ты будешь здорово наказана.
Она пожала плечами.
– Не разоряйся, пожалуйста, – устало проговорила она. – Я и так все бросила.
Она пошла за бутылкой и наполнила мой стакан. Потом она протянула мне сигареты и буквально упала на стул.
– Итак, мой красавчик, чем я обязана радости видеть тебя у меня?
– Это тебе надо говорить, моя прелесть, – ответил я. – Но чтобы доказать, что не блефую, я расскажу тебе кое-что. Ты ездила повидать Борга этой ночью и пыталась его подкупить, чтобы он сказал, где находится Видди Перринар, но он не согласился на это. К тому же, ему это неизвестно.
Джуанелла была совершенно ошеломлена.
– Я находился в комнате рядом, – объяснил я. – Отель «Мутон» – это забавное место, где имеются дырки в стенах. После того как ты ушла, у меня состоялась небольшая беседа с Боргом. Мои аргументы были посильнее твоих, и он меня послушался.
– Хочу в это верить, – сказала она, – надеюсь, что ты хорошо стукнул этого парня?
– Я врезал ему от души, – заверил я. – Он назвал меня незаконнорожденным.
– Никогда бы не подумала, что он ясновидящий, – задумчиво проговорила она. – Я всегда верила, что ты – дитя любви. Это гораздо лучше. Только пусть это не помешает тебе увлечься мной, если тебе этого когда-нибудь захочется.
