– Что – Валентина Андреевна? – бесцеремонно передразнила его Валандра. – Ты думаешь, достаточно произнести мое имя и отчество, и все встанет на свои места?
Вершинина была сильно разгневана. «Поделом мне!» – подумал Алискер.
– Ладно, – внезапно смягчилась она, овладев собой, – потом поговорим, – седлай «Ниву» и жми на дачу Буторина. Шурик едет следом за Темой. Толкушкин, может, тоже скоро подтянется.
– Он по-прежнему следит за Буториным? – осмелился спросить выбывший из доверия Мамедов.
– Следил… – с досадой произнесла Валандра.
– То есть…
– Ты с клиентками спишь, – нетерпеливо перебила она Визиря, – а Толкушкин в мелкие аварии попадает. Что за день сегодня, буря, что ли, магнитная?
– Так он что же, упустил Буторина?
– Какой ты сообразительный! И это после столь приятного времяпрепровождения и крепкого сна! – в сердцах сказала Вершинина. Алискер действительно вывел ее из берегов!
– Кстати, ты хоть узнал, кто она?
– Воронина Кристина – жена Воронина и мачеха Анны, – на одном дыхании выпалил Мамедов. – Не хочу оправдываться, но если бы я с ней так близко не познакомился, возможно, мы бы до сих пор терялись в догадках, кто она…
– Смелое заявление! – Валандра немного отошла от шока.
– Буторин-младший был ее любовником, – уже более твердо произнес Алискер.
– Почему был? Ты хочешь сказать, что увел ее у него? – Алискер узнал прежнюю ироничную Валандру.
– Они поругались в кафе, Буторин вышел…
– Тут ты и решил утешить гражданку, – саркастически закончила фразу Вершинина.
– Валентина Андреевна…
– Алискер, садись в машину и – моментом на дачу! Ты меня понял?
– Понял.
Положив трубку, Валандра покачала головой. «Ну и ну, сюрприз за сюрпризом!»
* * *
Сохраняя разумную дистанцию, Антонов-старший висел на хвосте у серой «девятки», сидя в которой, ничего не подозревающий Тема курил и стряхивал пепел через приоткрытое стекло.
– Говорит Антонов, – Шурик набрал Валандру. – Двигаемся по направлению к дачному массиву.
– Хорошо, продолжай в том же духе.
– Алискер не объявился?
– Объявился, – коротко ответила Валандра, – не исключено, что вы встретитесь с ним на буторинской фазенде, если, конечно, с кем-нибудь из вас не приключится еще какой-нибудь казус.
– А где он был и чем занимался? – поинтересовался Шурик.
– Это ты у него сам потом спросишь.
– Лады.
Переговорив с Антоновым, Валандра набрала Толкушкина.
– Валера, что у тебя?
– Я уже свободен, только что собирался звонить вам.
– Ну, слава Богу, потихоньку все приходит в норму! Давай пока в контору. Алискер тоже нашелся.
* * *
Серая «девятка» маячила метрах в ста впереди Антонова. Дорога была полупустой, дачный сезон еще не открылся. Голые лесопосадки серыми стенами коридора бежали навстречу. Сейчас «девятка» должна свернуть направо. Словно повинуясь его мысленной команде, «девятка» свернула с трассы.
Через пару минут они будут на месте. Он сбросил скорость и повернул следом. Обогнав оранжевый рейсовый «икарус», «девятка» остановилась на левой стороне дороги, выпустила пассажира и, развернувшись, резко стартанула в сторону города. На всякий случай Шурик запомнил ее номер.
Он не стал заезжать в проезд, куда зашел Тема, а, поставив машину чуть дальше него, вернулся пешком и проследовал за ним. Забор из сетки рабица и такие же ворота позволяли видеть стоящий рядом с дачей красный «опель». Солнце не смогло еще растопить весь снег, и он грязными серыми кучами лежал тут и там. Асфальт же, который вел до самой дачи, был уже почти чистым.
«Лучше бы забор был сплошным, – подумал Александр, – укрыться совершенно негде». Ворота были не заперты, но он не рискнул войти, рассудив, что его дело – наблюдать за перемещениями объекта. Можно, конечно, было рискнуть и пробраться поближе, но как бы он стал оправдываться, выйди хозяин или его гость на улицу? Поэтому, вернувшись назад, Шурик поудобнее устроился в теплом салоне своей «шестерки» и приготовился терпеливо ждать.
Не успел он еще выкурить сигарету, как из проезда вышел Тема, держа руки в карманах и, посмотрев по сторонам, быстро зашагал в сторону трассы. Он несколько раз оглядывался, как бы ожидая увидеть автобус или попутную машину. На улице уже смеркалось, и Темин силуэт быстро стал сливаться с невзрачным пейзажем, только оранжевая полоска толстовки не позволяла ему окончательно потеряться из вида.
Антонов набрал номер конторы. Услышав голос Вершининой, он, не зажигая фары, тронулся за Темой.
– Объект пробыл на даче двенадцать минут, вышел оттуда и направился в сторону города, следую за ним. Судя по тому, что «опель» Буторина стоит перед дачей, он все еще там. Какие будут указания?
– Следи за Темой, Шурик. Сейчас должен подъехать Алискер – он займется Буториным.
* * *
Мысли Алискера были заняты Кристиной, когда на повороте к дачам он заметил тощую фигуру голосующего парня с забранными в хвост волосами. Свернув с дороги, он увидел Антоновскую «шестерку», приткнувшуюся на обочине с потушенными фарами. Он проехал немного вперед и остановился. Набрал номер Шурика.
– Привет, – ответил заметивший его Антонов, – ты нашелся?
– Нашелся, – буркнул в ответ Алискер, – ты с буторинской дачи?
– Да, он там, – ответил Шурик, – вернее, его я не видел, а машина у дачи. Я пасу Тему.
– Это тот с хвостом, который голосует на трассе?
– Он самый. Зашел в дачу на двенадцать минут а потом выскочил оттуда, как ошпаренный.
– Ладно, я поехал, – Алискер отключил телефон и тронулся с места.
Он выбрал для стоянки то же самое место, где незадолго до него припарковывал машину Антонов. Заперев «Ниву», он огляделся по сторонам и неторопливо двинулся к Буторинской даче.
Пройдя туда-сюда вдоль дачи и не заметив внутри никакого движения, Мамедов остановился у ворот, которые были не заперты. Он приоткрыл одну створку и вошел на участок. Протиснувшись между «опелем» и стеной дома, он очутился у входной двери. Постоял, напрягая слух, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но все его усилия были тщетны. Буторин, казалось, уснул.
Алискер, конечно, рисковал, открывая дверь, но вероятность того, что сигнализация включена, была очень мала. «Кайзеровская» стальная дверь бесшумно отворилась, и он очутился в квадратном тамбуре два на два метра. Там было темно, и чтобы хоть что-то различать ему пришлось оставить дверь открытой.
Мамедов снова прислушался и опять ничего не услышал. Он взялся за тускло поблескивавшую латунную ручку другой двери и мягко нажал на нее. В комнате было немного светлее, и Алискер сумел различить выступавший из стены камин в дальнем углу, в топке которого слабо мерцали угли, рядом были сложены в небольшую горку несколько поленьев.
Большой деревянный стол, на котором стояла бутылка из-под вина и два стакана, был сдвинут к окну, у противоположной стены находился диван с мягкими подлокотниками. Мрачная тишина висела в комнате. Алискер сделал несколько небольших шагов к лестнице, ведущей на второй этаж, и в тени стола увидел ворох какого-то тряпья.
Он прошел в ту сторону и заметил ботинок, потом еще один. При ближайшем рассмотрении ворох тряпья превратился в человеческое тело, лежащее на ковре. Приложив к запястью Буторина (Алискер уже не сомневался, что это именно он) три пальца, он попытался нащупать пульс. Но едва он дотронулся до кисти, то понял, что Буторин-младший мертв.
«Вот тебе на!» – Алискер присел на корточки и, склонив голову набок, уставился в пол.
«Кто же это его порешил? Никак Тема».
Алискер набрал номер конторы.
– Слушаю.
– Валентина Андреевна, докладываю: я на даче Буторина. Пять минут назад обнаружил труп его сына…
– Вячеслав Буторин мертв? – с волнением в голосе переспросила Валандра.
– Мертвее не бывает. Рядом валяется березовое полено.
– Так, Алискер, ты там до чего-нибудь дотрагивался? – голос Валандры приобрел жесткость.
– Только до дверных ручек…
– Протри ручки и возвращайся, быстро! Понял меня?
– Понял. Еду, – лаконично ответил Мамедов.
Алискер встал с корточек, прошел к выключателю и ногтем нажал на плоскую клавишу. Вспыхнувший свет сделал и без того худое тело Буторина-младшего еще более гротескным и угловатым. Мамедов медленно обошел всю комнату по периметру, примечая каждую деталь, потом снова наклонился над лежащим на ковре трупом.
Тело лежало вдоль стола на правом боку, головой к камину, ноги полусогнуты. Кисть правой руки была неестественно выгнута за спину, левая рука, на которой Алискер пытался нащупать пульс, ладонью уперлась в пол. Волосы над ухом были запачканы запекшейся кровью.
