– Присоединяется каждую неделю?
– Нет. Это происходит время от времени. Кстати, у него тоже городские номера.
– Кто-то из сотрудников музея может знать о машинах больше?
– Больше, чем наша девчонка, которая залезла внутрь? Сомневаюсь!
– Кстати, что еще она видела там, внутри?
– Да, ничего! Просто стояли машины и парень рядом курил. Больше ничего.
– Ни ящиков? Ни коробок? Ни других людей? Ни машин?
– Нет. Абсолютно!
– Хм… Ладно, печатай свой отчет. Потом продолжим наш разговор.
– Как скажете!
– Я вернулась на свое место и вновь раскрыла брошюру. Нет, похоже, легенды-легендами, а проклятие поселка – совсем не туристический бизнес… Здесь происходит что-то странное. Только вот что?
«Принцесса отказывала принцам из самых богатых земель и знатным вельможам из собственного королевства, и каждый раз приводила в отчаяние своего отца. Однажды сарацинский король прислал к повелителю своего посла, и посол передал ему письмо. Король предлагал поженить их детей, выдать принцессу за его сына (который, однажды увидев девушку, давно был влюблен), объединить их королевства, создать одну могущественную империю и не допустить войну, которая рано или поздно возникнет между их державами. Король писал о численности его армии (а эти армия была в два раза многочисленнее, чем войско повелителя), о новых осадных орудиях, которые изобрели инженеры, об опыте долгих изнурительных осад и о множестве поражений вражеских войск. Король заканчивал свое письмо тем, что если его предложение не будет принято, он пойдет войной. Повелитель очень расстроился. Он понял, что в этой войне не сможет одержать победы. Его цитадель падет, а держава будет уничтожена. К тому же, предложенный могущественный союз был очень заманчивой и выгодной перспективой. Судьба дарила ему шанс, объединив земли, создать такую империю, равной которой еще не существовало. Повелитель приказал позвать свою дочь и, когда она вошла, дал ей прочитать письмо короля сарацинов.
Принцесса была умной девушкой. Прочитав, она поняла, какая опасность грозит ее земле. Отец спросил, каким будет ее решение. Но вместо ответа девушка только горько заплакала. Дело в том, что ее сердце хранило свою тайну. Прекрасная принцесса любила стрелка, простого солдата, одного из многочисленных защитников цитадели. Настолько простого и бедного, что об этой любви она не могла рассказать отцу. Принцесса ответила, что никогда не выйдет замуж за сына короля сарацинов. Отчаявшись, повелитель велел читать письмо короля на площади. Толпы народа собрались под окнами покоев принцессы. Женщины плакали и протягивали своих детей, моля защитить их от неминуемой смерти. Сердце принцессы не выдержало. Проплакав всю ночь, она пошла к отцу и сказала, что выйдет замуж за сарацинского принца.
Был назначен день свадьбы и богатое посольство жениха прибыло ко двору. Принцесса вежливо поздоровалась со своим женихом, милостиво приняла его подарки, но только приближенные видели, что девушка бледна больше, чем обычно. И был устроен роскошный свадебный пир для всех, где вино лилось рекой, а столы ломились от угощений.
В разгар пира принцесса незаметно выскользнула из-за стола, поднялась на крепостную стену замка и бросилась вниз. Когда ее тело упало на острые камни, небо почернело, ударила молния, загрохотал страшный гром и земля раскололась на две части. С криком выбежали все гости из-за стола… Но тело несчастной девушки исчезло, а на том месте, куда она упала, возник каньон. Утром все увидели, что дно и стены каньона поросли удивительно красивыми белыми цветами. Никто никогда не видел таких цветов, прежде они не росли в этих краях. Люди говорили о том, что в эти прекрасные цветы превратились капли крови несчастной принцессы. А эти цветы стали называть волшебными. Это цветы настоящей любви. Они приносят счастье только тем, кто выходит замуж за любимых. С тех пор в этих краях возник обычай: невесты украшают себя в день свадьбы белыми цветами, чтобы доказать избраннику искренность и чистоту своей любви… А каньон с тех давних времен называют сердцем замка».
Я захлопнула книжку. Красивая печальная легенда. Как странно, посреди множества проклятий, крови, убийств и дьявольских козней – красивая и чистая легенда о любви. Белые цветы на дне каньона. Каньон – сердце замка. Автор письма назвал цветы «флер д’оранжем». Конечно, они не имели никакого отношения к апельсиновым деревьям. Он назвал их так с иронией или потому, что они были символом? Символом любви и смерти? Цветы для счастливых невест, доказывающих искренность своей любви… Здесь мог бы расти сад апельсиновых деревьев, на которых распускались бы настоящие цветы «флер д’оранжа», даря радость невестам. А вместо этого выросла смерть. Вряд ли найдется хоть одна девушка, которая по доброй воле вплетет себе в волосы мертвую гнилушку. Ведь (снова по словам автора письма) мертвая гниль – это все, что осталось от прекрасных белых цветов.
Внезапно мне стало очень больно от моей прозаической мысли. Ну, почему красоту древней легенды способна уничтожить реальная жизнь? Но я не успела развить собственную боль, не успела дать ей обозначение или как-то определить свое отношение к этой боли. На брошюрку упала тень…
– Здравствуйте! Вы ждете меня?
Передо мной стояла худощавая женщина лет пятидесяти, в светлом брючном костюме и с тем деловитым выражением лица, которое часто застывает на лице профессиональных секретарш даже в повседневной жизни. Я поднялась с места и стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, произнесла:
– Если вы секретарь директора, значит, я жду вас.
– Я секретарь. У вас дело ко мне?
– Вообще-то, у меня дело к вашему директору! Но раз его нет…
– Простите?
– Может быть, мы пройдем в кабинет?
Женщина любезно улыбнулась и указала мне рукой путь. Вскоре мы сидели в креслах в кабинете директора. Это был тот самый кабинет, из которого Виктор Алексеев ушел домой вечером 14 ноября.
Усевшись поудобнее (в углу комнаты стоял довольно приличный мягкий уголок: диван, журнальный столик, несколько кресел), я стала плести легенду, которую выдумала еще по дороге в N. Я журналистка крупного издания, хотела писать очерк о замке на тему: «стоит ли использовать такие памятники архитектуры в киноиндустрии или не стоит». У меня была договоренность с директором, который обещал подготовить мне различные материалы. Потом меня внезапно отправили в зарубежную командировку на несколько месяцев. Теперь я, наконец, освободилась и вновь готова приступить к работе над очерком о замке и кино.
– Это просто замечательно, что в таком крупном издании будут писать о нашем замке! – обрадовалась секретарша, явно поверив в мою историю, – конечно, вы можете приступать к работе хоть сейчас! Мы подготовим все материалы, которые вам потребуются. Выпишем пропуск во все помещения…
– В том числе и в помещения, где не производилась реставрация?
– К сожалению, туда нельзя. Эти помещения закрыты. Очень большой риск для жизни. Там опасно находиться. У нас уже были случаи, когда от обвалов пострадало несколько сотрудников. Поэтому та территория закрыта наглухо и мы ждем реставрации, возможно, следующим летом.
– Но я слышала, что те помещения сданы в аренду какой-то фирме сейчас.
– Вы ошиблись. Действительно, раньше там сдавались несколько складов местным фирмам, производящим сувенирную продукцию, но теперь там уже никого нет. Мы выпишем вам пропуск во все помещения замка, где ходить нет никакой опасности!
– Прекрасно! Я хотела бы встретиться с директором.
– Пожалуйста! Завтра после обеда. Сегодня наш директор в отъезде. Впрочем, вы, наверное, знали прежнего директора. Сейчас он уже не работает.
– А что с ним случилось?
– Ну… Он уволился… говорят, что, вроде бы, умер… но точно ничего не известно… У нас сейчас работает человек, исполняющий обязанности директора до официального назначения… Но она ответит на все ваши вопросы.
– Это будет прекрасно! – я лучезарно улыбнулась, – Вы давно тут работаете?
– Да, давно.
– Наверное, и при прежнем директоре тоже?
Да, – мне показалось, что она вдруг запнулась, – и при прежнем тоже!
Внезапно меня осенило! Это было озарение, словно пришедшее свыше. Озарение, что эта женщина, со своей отработанной деловитостью, просто умело мне врет. Пристально глядя ей в глаза, я сказала:
– Ваш прежний директор, Николай Алексеенко, очень любил ваш замок. Помню, он рассказывал мне разные интересные истории…
– Да, – безличным тоном отозвалась она, – да.
Она не секретарша Виктора Алексеева! Все внутри пело от этого открытия! Она не секретарша! Я ее раскусила! Я специально назвала неправильно его имя, а она меня не поправила! Ни одна секретарша, проработавшая с кем-то множество лет, не смолчит, когда при ней переврут имя ее начальника. Эта женщина работает в музее недавно. Возможно, она даже не знает точного имени прежнего директора музея. Все внутри меня пело и я старалась из последних сил, чтобы не выдать своего ликования.
