— Возможно, — кивнул он. — Вам следует пойти и посмотреть пещеру. Сам я не хожу осматривать достопримечательности, но я знаю, что там есть наскальные изображения птиц.
Фуэнтэс помахал на прощание и отправился назад к гостинице. У меня был соблазн отправиться следом. Я поняла, что хочу есть, что, учитывая состояние моего организма вчера, было хорошим знаком. Я слышала, как в обеденном зале звенела посуда, но, поскольку было еще довольно рано, я не знала, смогу ли я убедить персонал приготовить мне завтрак.
Вместо этого я отправилась по тропинке вдоль края утеса, пока не вышла на каменистую тропку, ведущую вниз к морю. Дорожка оказалась не из легких, но и непреодолимой не была, если смотреть, куда наступаешь. Вскоре я была у воды, а волны с грохотом разбивались о камни всего в нескольких футах от меня. Сделав несколько больших шагов, я оказалась в пещере. Часть верхнего свода пещеры была, как и сказал Фуэнтэс, разрисована. Можно было разглядеть птиц в синих, красных и белых тонах. Рисунки были довольно высоко, поэтому потребовались бы какие-нибудь деревянные подмостки, полагаю, если деревья тогда еще были, или куча камней, если нет. Фуэнтэс был прав в одном: что здесь никогда не кончится, так это камни.
Я посидела какое-то время, размышляя и о пещере, и о своем разговоре с Фуэнтэсом. Если в Ана Каи Тангата и обитали злые духи жертв или самих каннибалов, которые подразумевались в названии пещеры, я не ощущала их. Опасность, казалось, была более неотвратимой. Я чувствовала себя в ловушке, в какой-то паутине зла, какое бы оно там ни было, на этом острове, куда прилетают самолеты всего несколько раз в неделю, а некоторые из них летят еще дальше, куда я не собиралась ехать. Интересно, каково это — жить на острове, так далеко от всех остальных? Все, что нужно или хочется, от большинства продуктов до самых элементарных запчастей к машине или роскошного пианино, нужно было привозить, преодолевая огромные расстояния.
Все, что я могла увидеть через вход в пещеру, это воду, серость небес и серость воды, встречающиеся у горизонта, что казалось, было очень далеко. Я знала, что как только я выйду из пещеры, горизонт покажется бесконечным. Пабло Фуэнтэс не поверил мне. Я даже не была уверена, что Мойра поверит. Они называли это Те-Пито-Те-Хенуа — «пуп земли». Каким бы поразительным ни был остров, в этот момент я мало что могла сказать о том, как себя ощущаешь, находясь в центре мира.
С такими невеселыми мыслями я осторожно направилась по камням к мертвой лошади. Мне стало интересно, изменит ли Фуэнтэс свое мнение насчет паспортов иностранцев, когда увидит, что бедную лошадь убили выстрелом в голову?
Аху Акиви
Как оказалось, авиарейс на Таити не был проблемой. Самолет успешно прилетел из Сантьяго, но по техническим причинам дальнейшее путешествие было отложено на пять часов. К этому времени Пабло Фуэнтэсу придется пересмотреть свое отношение ко многим вещам.
Но это должно было произойти позже. После моего визита в пещеру и экскурсии вдоль береговой линии я поднялась по тропинке и обнаружила, что Мойра стоит на краю утеса в полной панике.
— Ты где была?! — набросилась она на меня. — Я повсюду тебя ищу. Сьюзи Скейс сказала, что видела, как ты ходила вдоль утеса, и я испугалась, что случилось нечто ужасное.
— Ну, Мойра! — воскликнула я. — Я всего-то пошла прогуляться.
— Ты не можешь просто вот так взять и уйти и ничего мне не сказать, — обиделась она.
— Ты спала, Мойра, — попыталась урезонить ее я.
— Ты права, — произнесла она через пару мгновений. — Должно быть, это место начинает меня раздражать. Буду рада, когда все эти личности уедут и мы сможем продолжить наш отдых. Как твоя голова?
— Все в порядке. Пополнение списка жизни: я больше никогда не буду страдать мигренью, — заявила я. Она смогла кое-как улыбнуться. — Пойдем завтракать. Я просто умираю с голоду и хочу услышать, что случилось после того, как я ушла с выступления Джаспера.
— Да не очень много на самом-то деле, — сказала она, когда я набросилась на довольно большую тарелку с яичницей. — Двое из танцоров выкатили на сцену стеклянный ящик, остальные шли за ними и исполняли нечто, что я бы назвала неким танцем победы, вокруг той штуки, что бы это ни было. Потом Джаспер пригласил Рори и Гордона первыми посмотреть на дощечку, которую, насколько я помню, он назвал табличкой Сан Педро. Полагаю, любопытство Рори победило чувство унижения, потому что он действительно пошел посмотреть. Гордон не двинулся с места.
— И?
— Они вели себя как истинные джентльмены, даже несмотря на то что Гордон не пошел на сцену. Надо отдать им должное. Рори даже пожал руку Джасперу и сказал, что, если дощечка выдержит дальнейшее изучение, его поздравят со значительной находкой. Ну, вот, что-то в этом роде. В любом случае, ему, должно быть, было очень нелегко говорить такое. После этого всем было разрешено подняться на сцену и посмотреть поближе. Я тоже пошла, но понятия не имею, на что я смотрела. Все остальные указывали на какие-то символы и говорили, что они выглядят точно так же, как и те в Сантьяго. Откуда мне знать? Но мы, возможно, непреднамеренно столкнулись с чем-то особенным на этом конгрессе. Мы, возможно, годами сможем обедать за чужой счет, рассказывая эту историю. Джаспер сказал, что находкой заинтересовались в «National Geographic», как в «Archeology». Мы сможем говорить, что мы были здесь, когда Джаспер сделает свое заявление. Ты-то понимаешь, что такое ронгоронго.
— Кто-нибудь видел Джаспера? — раздался громкий голос Кент Кларк в обеденном зале.
Все ответили «нет».
— У нас должны были быть съемки, — раздраженно бросила она. — Пожалуйста, передайте ему, что я ищу его, если он сюда зайдет.
Она исчезла так же быстро, как и появилась.
— Она явно привыкла командовать, — протянула Мойра. — Надеюсь, я со своими подчиненными так не разговариваю. Так, новая запись в список: всегда вежливо разговаривать с персоналом.
— Думаю, на нее кто-то давит, — предположила я. — Как сказали Майк и Дэниел, она снимает сногсшибательный фильм.
— Я думала, что увижусь с ним. Мне казалось, у нас будет свидание, — произнесла Ивонна за соседним столом. — Вот так всегда. Они все меня бросают почему-то. Наверное, я была недостаточно умна для Джаспера. Я ведь не тупая. Просто у меня не было возможности получить хорошее образование. Но я стараюсь учиться. Вот почему подписалась на эту группу в Интернете и приехала сюда.
Она вскочила со своего стула и бросилась из зала, рыдая.
— Кажется, это мой шанс, — промолвил Энрике и поспешил за ней мимо нашего столика.
— Она это нам сказала или разговаривала со скатертью? — подняла бровь Мойра.
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Но, кажется, с Джаспером покончено. Ну, так что мы сегодня делаем? Едем на Аху Акиви с остальными? Какие у тебя планы?
— Боюсь тебе говорить, — потупилась она.
— У тебя свидание с Джаспером? — спросила я.
— Нет, — замотала она головой. — Хуже.
Я подумала, что она собирается провести день с Рори, занимаясь чем-то невообразимым. Скажу я Клайву об этом или нет? Я ждала.
— Обещай, что не будешь кричать или еще чего, — потребовала она.
Я пообещала, надеясь, что смогу сдержать это обещание.
— Я собираюсь сделать себе татуировку, — выпалила она.
— Что?! — вскричала я.
— Ты обещала не кричать, — напомнила она.
— Извини, — прошептала я. — Татуировку?
Меня удивила не сама идея сделать татуировку, а то, что Мойра, владелица спа-салона, так стремящаяся к совершенству кожи, вообще подумала об этом. Это, на самом деле, была новая Мойра. Я внимательно на нее посмотрела. Я редко видела Мойру без макияжа или с выбившейся из прически прядкой волос. Мойра очень сильно изменилась. Это произошло постепенно, в течение нескольких дней, проведенных здесь. Теперь ее макияж ограничивался бледной помадой и небольшим количеством подводки для глаз, а стиль ее прически стал значительно менее строгим. Я решила, что это хорошо.
— Разве ты не заметила, что почти у всех людей, живущих здесь, есть татуировки? — сказала она. — Рори рассказал мне, что, когда европейцы прибыли сюда, они нашли здесь людей, чьи тела были полностью покрыты татуировками. Он сказал, что для каждого вида татуировок есть название. Ну, знаешь, для тех, что наносятся на лицо — одно название, а для тех, что на попе — другое. Ну, ты поняла меня.
— У тебя будет татуировка на попе? — заподозрила я.
— Нет, — замотала она головой. — Ты ведь видела ту милую черепашку, вытатуированную у Виктории Пакарати вокруг пупка?
Я кивнула.
— Я подумываю сделать себе нечто подобное.
— Ладно, — сдалась я.
— Рори отведет меня в салон, который знает, там иглы чистые и все такое. Когда я приду туда, то, конечно же, осмотрю там все своим наметанным глазом, чтобы убедиться, что место соответствует моим стандартам чистоты. Если это так, то сделаю татуировку. Рори говорит, что у него тоже есть татушка, которую я не видела. Так что я могу только воображать, где она у него. Хочешь пойти со мной? Сделай себе маленькую бабочку или еще что-нибудь внизу позвоночника.
