— Отсюда вчера съехали, — объяснил он мне, увидев мою протянутую к кнопке звонка руку.
— А что здесь происходит? — прикинулась я любопытной Варварой, сующей нос во все дела, хотя давно уже смекнула, в чем тут дело.
— Переделываем квартиры под офис, — охотно сообщил рабочий.
— А как же эта? — кивнула я на закрытую дверь.
— Да вроде ее еще не выкупили. Сказали, на днях уже можно будет и там ломать.
Я поспешила выйти на улицу — еще немного, и мое пальто и шляпа сделались бы серыми от цементной пыли. Теперь очень многое для меня прояснилось. Белых пятен в этой истории осталось совсем немного.
В кафе «Неженка» было по-домашнему уютно. Меня уже давно посетило здоровое чувство голода, и едва Гришка появился с подносом возле столика, как я тут же накинулась на свежий салат с огурцами.
— Ты столько заказала, а как же фигура? — поинтересовался он.
— Чем тебя не устраивают мои окружности? — с набитым ртом возмутилась я.
— Нет, в данный момент все замечательно.
— Имей в виду, — перебила я Гришку, — ни на каких диетах я никогда не сидела и начинать не собираюсь.
В этот момент в кафе вошла Логинова и, подойдя к нам, с большим интересом уставилась на Гришу. Я представила их друг другу. Женька отказалась быть солидарной с нами, жующими, сказав, что не голодна, и взяла лишь стакан виноградного сока. Разговор пошел об общих знакомых и прежней нашей работе. После того как я закончила трапезу, можно было приступать к детальному допросу на интересующую меня тему.
— Ты не знаешь, зачем сегодня приезжал к вам в фирму Белых Валерий Николаевич?
Женька удивленно вздернула плечи.
— Это имя ничего мне не говорит.
Я зашла с другого конца:
— Мужчина лет пятидесяти, интеллигентного вида, в черном длинном пальто, лакированных ботинках…
— Ну был такой. К шефу приезжал.
— Зачем, не знаешь?
— Это что, допрос с пристрастием?
Женьке не очень-то хотелось отвечать на мои вопросы — я это поняла.
— Просто мне необходимо знать об этом человеке как можно больше.
Подружка помолчала, крутя в руках пустой стакан, затем сформулировала надуманное:
— Понимаешь, с директором фирмы у меня достаточно тесные отношения, и не в моих интересах разглашать конфиденциальную информацию.
Если у Женьки действительно связь с начальником, на что собеседница недвусмысленно намекнула, то она вполне может располагать нужными мне сведениями. И значит, мне необходимо их вытрясти.
— Ты вникни в ситуацию: я не собираюсь строить козни против твоего начальника. Просто Белых работает на директора фирмы «Веста-риэлт», которого я задалась целью отправить на лесоповал.
— Давно пора, — вдруг вырвалось у Женьки. — А чем он тебе-то насолил?
Этим вопросом Женька требовала гарантий, что я действительно не имею причин вредить ее начальнику.
В целях успокоения ее бдительности пришлось рассказать, как Коршунов дважды покушался на мою жизнь.
Внимательно выслушав мое повествование, Женька колебалась еще некоторое время, тяжело вздохнула и согласилась кое-что рассказать, чтобы прояснить мне ситуацию. А выходило следующее…
Ее шеф Алексей занимается расселением квартир под офисы и магазины. Потом сдает их в аренду либо продает. Но наилучшим вариантом считается не тот, когда ему приходится продавать готовое, а тот, когда заказчик есть изначально. В этом случае шеф обговаривает с ним, что, где и когда ему нужно, а по окончанию работ берет с него деньги.
За последнее время у фирмы было несколько таких клиентов. Алексей заключил с ними предварительные устные договора, но все эти клиенты отказывались потом от сделки либо вообще пропадали. Затем оказывалось, что все они сделали заказы в фирме «Веста-риэлт». У Алексея возникло навязчивое подозрение об утечке информации. Он вытряс душу из каждого риелтора своей фирмы, и в первую очередь из Женьки, так как она знала больше всех. В конце концов шеф даже решился на увольнение сотрудников и набор новых, но в последний момент передумал. С Коршуновым у Алексея и до этого были постоянные стычки, и он, заключив, что лучшая защита — нападение, нанял интересующего меня Валерия Николаевича Белых собрать компромат на Коршунова. Что он с этим мыслит делать дальше, Женька не знает.
— После того как шеф посчитал, что в утечке информации могла быть виновата и я, — пожаловалась в заключение Женька, — он перестал в моем присутствии распространяться о делах, и отношения наши резко испортились. Так что, если Коршунов с твоей помощью перестанет загрязнять собой чистый воздух, я буду рыдать от радости у тебя на плече. Но в обмен на эту информацию ты должна оказать мне одну услугу.
Я догадывалась, о чем Женька станет просить, но сочла нужным поинтересоваться:
— Какую именно?
— Мне необходимо знать, кто докладывал Коршунову о клиентах, обращавшихся в «Риэлт-компани», чтобы реабилитировать себя в глазах начальника.
— Хорошо, я постараюсь. Скажи, кто рекомендовал Валерия Николаевича твоему шефу?
Женька ответила сразу.
— Насколько я знаю, он давний знакомый Алексея.
Что ж, для меня картина стала предельно ясна: господин Белых В. Н. успешно зарабатывал на противоборстве двух враждующих сторон. Интересно, какой компромат он успел собрать на Коршунова?
По многозначительному выражению Гришкиного лица я сделала вывод, что он тоже о многом догадался.
— Имейте в виду, — предостерегла нас Женька, — я вам ничего не говорила.
Договорившись с Логиновой, что как только я узнаю что-нибудь по интересовавшей ее теме, то сразу позвоню, мы расстались.
Сев в машину, я в задумчивости уставилась в дорожную даль. Гриша вывел меня из оцепенения:
— Может, расскажешь, о чем так напряженно думаешь?
Да, действительно, он оказался не в лучшем положении: делиться своими соображениями я ни с кем не привыкла. Но и обижать хорошего человека молчанием тоже не хотелось.
— Подвожу числитель под знаменатель, — не очень конкретно сообщила я.
— Я так и не понял, зачем Коршунову понадобилась смерть тестя? — не среагировав на столь расплывчатый ответ, настойчиво спросил Григорий.
Пришлось мне изъясняться конкретней.
— Самохвалов по какой-то, известной только ему причине отказался продавать Спайку квартиру своей умершей матери. А клиенту, который заказал Спайку офис, нужен был именно этот дом на Московской. Сам понимаешь, свободных ниш под реконструкцию на этой улице почти не осталось. От Спайка уплывали большие деньги. К тому же, переманив клиента у фирмы «Риэлт-компани», Коршунов наверняка дал ему стопроцентные гарантии. Зная, что сестре Самохвалова квартира не нужна и ее без проблем можно будет уговорить на продажу, Спайк убирает Самохвалова. Какой напрашивается вывод? Не будь Самохвалов упрямым, мучил бы до сих пор детей правописанием, а своих близких — несносным характером. Короче — был бы жив и относительно здоров.
Я не определила Грише наш дальнейший маршрут, поэтому «Москвич» стоял у обочины, а его водитель мог спокойно терроризировать меня вопросами.
— Что ты намерена теперь делать?
— По факту обнаружения трупа Демина в коллекторе, я узнавала, было возбуждено уголовное дело. Мне остается лишь спихнуть сей «триллер» вместе с уликами оперу, на котором висит теперь этот «глухарь». Так что вези меня домой, а после можешь быть свободным, как птица в полете.
— Ну уж нет, — рьяно возразил мне Григорий. — Коршунов так огорчился, когда узнал, что ты до сих пор коптишь землю! Он обязательно что-нибудь предпримет. Я не оставлю тебя одну.
Всю дорогу до дома мы препирались как повздорившие супруги, и я пыталась Гришке доказать, что вполне созрела как личность, способная защитить себя сама.
Растратив весь свой пыл в споре с женщиной, мой спутник пустил в ход последний козырь:
— Мне кажется, за мою помощь ты кое-что должна.
Я красноречиво молчала, поэтому Гришка, взяв реванш, поставил в нашем споре точку.
— Поедешь ночевать ко мне. — И тут же добавил: — Если не можешь подумать о собственной безопасности и о теплом мужчине, лежащем рядом в кровати, то подумай хотя бы о пельменях.
Я стрельнула на Григория глазами и вздохнула:
— Считай, что ты меня купил. Едем к тебе. Но сначала заедем ко мне.
Дома я рассчитывала привести себя в естественный вид, забрать кассету с записью беседы Демина с отравленным им покойным папашей, а также его блокнот.
Пока я умывалась в ванной, Григорий устроился в кресле прослушивать вышеназванную кассету. Я уже утирала лицо полотенцем, когда в дверь позвонили.
Посмотрев в «глазок», я увидела бледное небритое лицо Рудухина. У меня совершенно не было времени и желания утирать сопли этому нытику, поэтому я решила не открывать дверь и довела свое решение до Гришкиного сведения. Тот в свою очередь предложил разобраться с непрошеным гостем по-мужски, чему я сразу же воспротивилась.
