— Нет. По ее мнению, Шломо встречался со своей пассией где-то в другом месте.
— А о вечере убийства госпожа Файнблюм ничего не рассказала? — с надеждой поинтересовался Натаниэль.
— Увы, — Алекс развел руками. — В тот вечер она была на дне рождения у внука.
— Ч-черт… Всегда вот так, — мрачно посетовал Натаниэль. — Когда эти старушки нужны, их не бывает на месте.
— Теперь все, — сказал Алекс. — По супружеской жизни.
— Чем занимался Шломо Меерович? Работа, бизнес? Выяснил?
— Конечно, выяснил. У него посредническая контора, — ответил Алекс. — На Дизенгоф. Продажа-аренда квартир.
— Никаких проблем с финансами в последнее время не было?
— Не было, — Алекс отложил в сторону блокнот и взял чашку с кофе. Розовски воззрился на помощника с нехорошим удивлением.
— Ты что? — спросил он. — Это все сведения, которые ты собрал за целый день? Немедленно поставь чашку и рассказывай дальше, шут гороховый!
Алекс с видимым удовольствием сделал большой глоток и только после этого ответил:
— Во-первых, я не шут. И представь себе, это далеко не все, что я узнал. Сейчас ты услышишь самое интересное: причину моего опоздания, — он поставил чашку на блюдце. — Перед обедом я решил заехать в контору Мееровича…
— Слава Богу, — буркнул Натаниэль. — Я уж думал, что и об этом придется напоминать.
— Не перебивай. Так вот, я решил заехать, тем более — по дороге, — он немного помолчал. — Поставил машину на углу, метрах в двадцати от входа. Сначала хотел зайти: дескать, интересуюсь ценами на жилье. Потом решил немного понаблюдать за суровой жизнью квартирных маклеров.
— И как она тебе показалась? — хмуро спросил Натаниэль.
— Жизнь? Не знаю, как у других, а вот в бюро покойного Мееровича она довольно любопытна.
— Поясни, — потребовал Натаниэль.
— Пожалуйста. Среди прочих посетителей, вполне заурядных, я обратил внимание на нескольких типов.
— Незаурядных, — подсказал Розовски.
— Да, незаурядных. Правда, их было немного — человека два-три.
— И что же? — спросил Натаниэль. — Чем они тебе так не понравились?
— Как тебе сказать… — Маркин задумался. — Начнем с того, что они показались мне знакомыми.
— Вот как? — Натаниэль насмешливо улыбнулся. — Да, это безусловно подозрительный момент. Я всегда полагал, что ты, в свое время, вращался в дурной компании.
— А можно без шуток? — вежливо попросил Маркин. — В конце концов, среди твоих знакомых тоже есть постояльцы Абу-Кабира. Не так ли?
— Я и не спорю, мне везло на очень и очень дурные компании. А серьезно? Откуда знакомые?
— Знаешь, — сказал Алекс, — если бы я встретил их в районе старой автостанции — скажем, на Нэве-Шаанан — я бы не удивился. Особенно, возле какого-нибудь массажного кабинета.
— А в посреднической конторе их появление тебя удивило?
— Представь себе, да. То что там присутствует какой-то нелегальный бизнес — и говорить ничего, достаточно было взглянуть на этих типов.
— Ну, взглянуть — это не доказательство, — возразил Розовски. — У меня был учитель истории, добрейший человек. И очень интеллигентный. Но стоило ему вечером появиться на улице — все хулиганы разбегались… — он задумался, потом рассеянно спросил: — Кто, говоришь, принимал их там?
— Ничего я не говорю. Я там не был.
— Значит, несмотря на смерть хозяина, бюро продолжает работать, — сказал Розовски.
— В этом-то, как раз, ничего необычного нет, — сказал Маркин. — Я могу допить кофе?
— Что?… Да, пей, пей. Я тоже выпью. Скажи, Шломо Меерович был единственным хозяином? Партнеров у него не было?
— Не знаю.
— Больше ничего?
Маркин покачал головой.
— Я решил, что мозолить глаза не следует.
— Понятно… Да, интересно, интересно, — задумчиво сказал Розовски. — Семейная жизнь интересная. Да и деловая тоже. Есть какие-нибудь идеи?
— Никаких. Насчет идей ты у нас мастер. Я что вижу, то и докладываю. Без фантазий.
— Ну-ну, — Розовски сел напротив Маркина. — А предполагаемые махинации в квартирном бюро — это, разумеется, не фантазии.
— Интуиция, — коротко ответил Маркин.
— Я не верю в интуицию, — Розовски поморщился. — Хотя в этом деле все как-то… — он замолчал. — Как-то не так. Гороскопы, предчувствия.
— Вот видишь!
— Ничего не вижу. Ладно, я подумаю. Да, забыл тебе сказать: у нас появился новый стажер.
— Да? Опять из Иерусалима?
— Да, Шимшон прислал. Я его просил недавно.
— И как он? — с интересом спросил Маркин. — Стажер?
— Посмотрим завтра. Я поручил ему слежку за Головлевой.
— Ты, все-таки, подозреваешь нашу клиентку? — Алекс покачал головой. — В таком случае, не лучше ли отказаться от этого дела? Нельзя же искать возможность оправдания человека и одновременно подозревать его в совершении преступления!
— Во-первых, можно, — произнес Натаниэль задумчиво. — Во-вторых, нам поставлена конкретная задача: найти свидетеля. Я, кстати, уточнял у Грузенберга: что будет, если свидетель подтвердит виновность его клиентки.
— Нашей клиентки, — поправил Маркин.
— Все-таки, его клиентки, — возразил Розовски. — Нашим клиентом, строго говоря, является адвокат Грузенберг. Из расчета пятидесяти шекелей в час. Так и в соглашении записано. Черным по белому.
— В-третьих?
— Что — в-третьих?
— Ты сказал: «Во-первых, во-вторых…» Что в-третьих?
— В-третьих, я никого не подозреваю, — сказал Натаниэль. — Я просто прорабатываю версии.
— А у тебя есть версии?
— Нет.
Маркин засмеялся.
— Очень логично. Так что у нас новенького? Кроме появления стажера. Как его зовут?
— Илан. Очень серьезный молодой человек. Нового… — Розовски закурил очередную сигарету. — Новое то, что астрологией сейчас занимаются все кому не лень.
— Ну и что?
— Да нет, ничего, — сказал Натаниэль. — Просто отсюда все странности… — он поднялся на ноги, с хрустом потянулся. — Так, — с удовольствием произнес он. — На сегодня достаточно. Как там на улице? Дождь?
— Давно кончился, — ответил Маркин. — Тебя подвезти?
— Познакомься, Алекс, — сказал Натаниэль. — Наш новый стажер, Илан.
— Очень приятно, — Маркин с улыбкой пожал руку парню. — Как вчерашний день прошел?
— Нормально прошел, — Илан коротко глянул на зарывшегося в бумаги Натаниэля. — Без происшествий. Рассказать?
Розовски с досадой отбросил в сторону пачку конвертов.
— Вечно одно и то же… — проворчал он. — Офра, можешь ты мне объяснить, почему у нас сплошные долги? Разве мы не платили в прошлый раз за телефон?
Офра вплыла в кабинет, окинула взглядом Алекса и Илана и только после этого соизволила обратить внимание на раздраженного шефа.
— Позволь задать тебе один вопрос, — сказала она мягко.
Натаниэль с подозрением посмотрел на нее. Приняв этот взгляд за разрешение, Офра набрала воздуху и около пяти минут излагала свое мнение по поводу агентства вообще, своего начальника в частности, а также его отношения к подчиненным.
— Что же касается телефона, — сообщила она в заключение, — то я могу просто отключить его. Будете общаться с помощью телеграмм, — Офра мгновенно согнала с лица любезную улыбку и грозно уставилась на слегка обалдевшего Натаниэля. Маркин сказал:
— Офра, запиши речь. Я выучу.
— Свободна, — буркнул Натаниэль, придя в себя. — Илан, садись, рассказывай. Постарайся не упустить ни одной мелочи. Ты тоже послушай, — кивнул он Алексу.
Илан огляделся, пододвинул кресло, сел. Алекс сел напротив.
— Итак? — Натаниэль вопросительно посмотрел на невозмутимое лицо стажера. — Мы слушаем.
— Поначалу нмчего интересного не происходило, — сказал Илан. — Около двух часа просто сидел в машине перед подъездом. Никто не выходил и не входил. Я уже решил, что придется просто ждать до двенадцати. Примерно в четыре-тридцать ваша клиентка…
— Наша, — поправил Розовски. — Наша клиентка.
— Ну да, наша клиентка вышла из дома в сопровождении мужчины. Лет тридцать пять-сорок, прилично одет. Оба выглядели не очень веселыми. Во всяком случае, озабоченными. Сели в светло-голубой «дайатсу».
— Как он пришел, ты не видел? — спросил Алекс.
— Не видел.
— Может быть, просто не заметил?
— Вот еще! — лицо Илана оставалось невозмутимым, но по голосу чувствовалось, что вопрос его обидел. — Я же говорю — глаз не сводил с подъезда. Он пришел раньше, чем я подъехал. Я ведь там был в два-сорок пять.
— Когда ты подъехал, машина уже стояла у подъезда? — спросил Натаниэль.
— Да. Правда, я не знал, имеет ли она отношение к клиентке. Так, отметил про себя.
— А номер?
— Номер… — Илан достал из кармана куртки блокнот. — Номер я записал. Сразу же, на всякий случай. Других машин на улице не было. Вот: «399–411».
