Мередит похлопала пони по шее.
— Миссис Картер говорит, ты регулярно побеждаешь на всех соревнованиях.
Джули порозовела от смущения и удовольствия и мудро решила ничего не отвечать. Мередит попробовала зайти с другой стороны:
— Мне говорили, ты училась ездить верхом на старом пони миссис Смитон.
Она тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах. Вся подростковая искушенность, приобретенная так недавно, вмиг исчезла, и перед ней очутилась маленькая девочка. Глаза у Джули наполнились слезами; она поспешно отвернулась, надеясь, что Мередит ничего не заметила, и едва слышно прошептала:
— Да…
— Зря я об этом заговорила…
Поняв, что Мередит раскаивается искренне, Джули снова посмотрела на нее:
— Ничего. Я до сих пор грущу, но уже привыкла.
— В своем загоне ты таких сорняков не нашла?
Льняные косички энергично затряслись.
— Нет, хотя облазила там все углы. Светлячку ужасно не повезло, что в его загоне вырос крестовник, а он его съел. — Джули помолчала. — Я скучаю по миссис Смитон. Она хорошо разбиралась в лошадях.
— И в машинах тоже. В молодости она участвовала в автогонках. Ты не знала?
Видимо, машины не представляли для Джули никакого интереса. Она равнодушно пожала плечами:
— О машинах мы никогда не говорили. Мы с ней всегда беседовали о лошадях.
— Ясно… Что ж, удачи тебе на соревнованиях!
— Спасибо!
Джули подняла руку в знак прощания.
Только после того, как Джули поскакала дальше, Мередит вдруг поняла: Мервин уже не грохочет у себя на заднем дворе ящиками и бутылками. Она быстро обернулась. Так и есть! Владелец паба стоял у входа во двор и наблюдал за ней и Джули, подслушивал, о чем они говорят. Поймав на себе ее взгляд, он развернулся и вошел в паб.
Мередит пошла дальше. Ей стало как-то не по себе, а почему — она и сама не понимала. Она не знала, что делать дальше; решив, что в незнакомом месте ее может ждать что-то интересное, она зашагала под гору, направляясь к более современной части Парслоу-Сент-Джон. Прошла мимо здания муниципалитета и через некоторое время увидела новенький поселок — даже вывеска застройщика еще сохранилась.
Она зашла туда. Очень красиво; скорее всего, жилье давно распродано. Симпатичные домики отделали в так называемом традиционном стиле: все фасады из светло-желтого строительного камня. Перед каждым домом — узкий палисадничек, сзади участок под символический сад. Однако при каждом доме имеется гараж на две машины. Приоритеты меняются! На улочке никого не было, кроме мужчины, который мыл свою машину.
— Доброе утро! — дружелюбно поздоровался он. — Кого-то ищете?
Мередит по наитию выдумала причину визита буквально из воздуха.
— Дом приходского священника. По-моему, он где-то здесь.
Мужчина выжал губку, вода потекла на дорожку.
— За углом налево. Там есть табличка.
— Спасибо. Простите, а не знаете, как зовут здешнего священника?
Мужчина нахмурился:
— Нет, не знаю. — Он принялся энергично обрабатывать губкой крышу своего транспортного средства. — Хотя он, по-моему, славный малый.
Судя по всему, соседство со священником не пробудило в этом местном жителе интереса к церкви. Мередит еще раз поблагодарила его и пошла дальше.
Вскоре она действительно увидела на стене одного из домов, в остальном неотличимого от других таких же, небольшую табличку: «Дом священника прихода Св. Иоанна Богослова».
Мередит позвонила в дверь.
Ей открыл моложавый мужчина с бородой в водолазке.
— Ну, здравствуйте! — приветствовал он ее, как будто они были давними друзьями.
— Я ищу здешнего приходского священника…
Мередит стало неловко: она так и не выяснила, как его зовут. Мужчина, открывший дверь, быстро исправил положение:
— Это я. Называйте меня Дейв. — Он лучезарно улыбнулся. — Проходите!
Он провел ее в современную гостиную. Обстановка никак не указывала на духовный сан хозяина. Центральное место в гостиной занимал огромный телевизор; к стене креслом была прижата гитара. Судя по всему, до ее прихода хозяин музицировал. Стеллажа с книгами Мередит не увидела. Наверное, библиотека находится в кабинете.
— Крещение? — нерешительно, но с надеждой спросил Дейв.
— К сожалению, нет. Я приезжая, и мне нужны кое-какие сведения.
— Вот как? — Священник сел и положил руки на колени. — Постараюсь вам помочь, хотя я и сам живу здесь сравнительно недавно.
— Значит, вы, наверное, не знали миссис Смитон, которая жила в «Грачах»?
— Ах да, милая старушка Олли. — Священник снова просиял. — А вы ее знали?
Сердце у Мередит упало. Врать она не любила, да и перед покойницей Оливией было неудобно. Она честно призналась, что лично не была знакома с миссис Смитон.
Дейв разразился целой речью, подтвердив худшие опасения Мередит:
— Понимаете, она была из таких… осколков прошлого. Настоящая гранд-дама! Очень старомодная, можно даже сказать — упертая в некоторых вопросах. Жаль, очень жаль, потому что из-за своей упертости она держалась особняком и сторонилась соседей. А ведь могла бы со всеми дружить!
Мередит подавила желание возразить: без некоторых друзей вполне можно обойтись.
— По-моему, когда миссис Смитон только поселилась в деревне, она имела обыкновение посещать церковь?
Дейв глубокомысленно кивнул:
— Да, наверное. Это было во времена моего предшественника. Он был славный дряхлый старикан, больше в ее вкусе, чем я.
— Жаль, если пожилой человек отдаляется от церкви, которую посещал всю жизнь, — заметила Мередит, возможно не совсем вежливо. Легкомыслие Дейва начинало действовать ей на нервы, хотя они успели пообщаться всего несколько минут.
Однако Дейв, судя по всему, не обратил внимания на ее недовольство.
— Я сам несколько раз заезжал к ней. Никогда нельзя отчаиваться, верно? Во всяком случае, я не люблю просто так сдаваться. Но, поверьте мне, она оказалась крепким орешком! Больше всего ей недоставало друзей. Если бы у нее были друзья, она не умерла бы в одиночестве… Очень, очень печально!
— Что вы имеете в виду? — спросила Мередит — пожалуй, резче, чем собиралась.
— Будь у нее друзья, кто-нибудь обязательно заехал бы к ней в гости, узнал, как она себя чувствует, они бы поболтали и выпили чаю. А так она жила у себя в «Грачах» совершенной затворницей. — Словно оправдываясь, священник поспешил добавить: — Я уговаривал ее вступить в наш клуб, но она — ни в какую!
— В клуб? — негромко переспросила Мередит.
— Ну да, у нас здесь бурная общественная жизнь! Раз в две недели по средам старички собираются в приходском центре — кстати, вы его видели? Пока центр разместился во временном здании; его перестроили из гаража в Конюшенном ряду. Но я считаю, что люди важнее кирпичных стен. Мы там, знаете ли, отрываемся по полной… Немножко поем под пианино. Они, старички, это любят. Исполняем весь их любимый репертуар. Дамы из «Женского института»[5] пекут торты и приносят термосы с чаем. Иногда мы играем в бинго. Им нравится! Если кто-то ездил куда-то в отпуск, рассказывает о своих впечатлениях. Вот миссис Харрис недавно отлично отдохнула на Канарах, а еще ее внучка рассказывала нам о Майами. Раз в году мы ездим на автобусные экскурсии. В этом году побывали в Уэстон-Сьюпер-Мэр, на курорте. Старичкам полезно, знаете ли, поболтать ногами в морской водичке. Я и Олли подбивал поехать с нами, но она застеснялась. Очень, очень жаль!
Мередит рассердилась:
— Да разве вы не видели, что она была за человек?
— Согласен с вами. В своем доме она жила совершенно обособленно. Кстати, вот еще одно — ее дом. Совершенно неподходящее жилище. Я пытался убедить ее продать «Грачи», а деньги вложить в квартиру в специальном доме для престарелых… Но она, как я уже сказал, была очень упертой. С такой говорить бесполезно… — Дейв помолчал. — Должно быть, ей все-таки нравилось, что я к ней приезжал, потому что она в завещании отказала кругленькую сумму в фонд восстановления церкви. Я уже начал гадать, не любила ли она всех, кто к ней приезжал, но здесь, извините за каламбур, бабушка надвое сказала. Внешность бывает обманчивой. Со стороны Олли казалась надменной, заносчивой, а на самом деле, наверное, радовалась, когда кто-то проявлял к ней интерес.
Мередит поняла, что выспрашивать священника об Оливии бесполезно. Самодовольство окружало его, как броня. Самое грустное, что, по сути, намерения у него были самые добрые. По-своему неуклюже он пытался подружиться с Оливией, вот только не утруждал себя заранее поинтересоваться тем, что хочет сама Оливия.
Мередит, лишившись дара речи, смотрела на молодого священника во все глаза. Он немного смутился.
— Вам эти сведения были нужны? — спросил он и с тоской покосился на свою гитару.
